Двойное подчинение (СИ) - Ковалевская Алиса
— Не всегда выходит так, как мы хотим, Аня, — сухо сказал он и встал. Прошёлся по гостиной до холодного камина и, оперевшись рукой о полку, повернулся ко мне. — Ни один из нас не уступит тебя. Другое дело, если ты сама захочешь выбрать.
Я шумно втянула носом воздух. В два глотка осушила бокал. Слова его врезались в сердце сталью ножа, жилы, нервы, вены натянулись. Внезапно мне стало холодно. Выбрать? Как?! Как я могу выбрать?! К своему ужасу я понимала, что даже сейчас, будучи наверняка уверенной в том, чей сын Андрей, сделать этого мне не под силу. Это всё равно что сердце разделить на две половины и кинуть одну из них в сжирающий всё живое костёр. Превратить в пепел и сделать это добровольно.
— Я… — прикусила губу, сжала свободную руку в кулак. — Я не знаю. Но так жить мы не сможем, вы понимаете? — С надеждой посмотрела вначале на одного брата, затем на другого. — Что мы будем говорить Андрею? Это сейчас он маленький, но пройдёт несколько лет и…
— Дом большой, Аня, — Антон поднялся с пола и отошёл на другую сторону комнаты. — Вы с Андреем — часть нашей семьи. Порой сюда приезжает наша сестра с мужем и детьми… Места тут хватит всем.
— Да что это меняет? — воскликнула я. — Между нами что меняет?!
— У тебя будет отдельная спальня, — выговорил Денис. Они с братом несколько секунд смотрели друг на друга, после Антон перевёл взгляд на меня. — Всё образуется. В жизни… в жизни всякое случается.
Застонав, я накрыла лицо руками и замотала головой. Это было слишком! Слишком для моего понимания, для разума. И что хуже всего, я действительно не смогла бы выбрать. Не смогла бы… Потому что чёрная бездна и синяя-синяя буря, потому что руки, потому что поцелуи и голос… Потому что Антон умел смешить меня, показывал мне вещи, незнакомые прежде. Я помнила ночь на яхте, помнила, как когда-то давно мы гуляли с ним по ночному городу и ездили в Питер всего на одну ночь. Белая ночь и величественная Нева… Потому что Денис знал меня даже лучше, чем знала я сама. Он смотрел мне в глаза и касался души, брал, не спрашивая и позволял быть слабой. Оба они позволяли мне быть слабой, просто быть женщиной. А ещё… Ещё Денис — отец моего сына.
— А если я захочу уйти? — собравшись, я отняла руки от лица. Говорила спокойно. — Вы не понимаете… — качнула головой. — Это не нормально! Не нормально…
С минуту в комнате стояла гробовая тишина, на фоне которой звук включённого телевизора казался навязчивым, раздражающим. Героиня глупо, слишком громко засмеялась, и я, взяв пульт, выключила фильм. В который раз посмотрела на старшего брата, потом на младшего.
— У меня была отлаженная жизнь, — просипела я. — Отлаженная жизнь. Да. И… Пусть у Андрея не было отца… Я была уверена в нашем будущем. А что теперь? Если я захочу уйти…
— Если ты захочешь уйти, — не дослушав, твёрдо проговорил Антон, — ты можешь это сделать.
— Решать тебе, Аня, — Денис вернулся к дивану и, опустив руку мне на плечо, сжал. Я подняла голову. — Это твоё право, решать тебе. Но учти, от сына я не откажусь.
— То есть ты… — слова так и застревали в горле. — Ты хочешь забрать его у меня?
— Нет, — тут же отозвался Денис всё так же мрачно, твёрдо, решительно. — Я просто хочу быть ему отцом. У меня есть на это право. Хочешь ты того или нет.
Антон тоже подошёл к нам. Теперь он опустился рядом со мной на то место, где прежде сидел Денис. Взял меня за руку и легко сжал.
— Останься, — буря превратилась в тёплые, ласковые волны. — Ты нужна каждому из нас.
Я затаила дыхание. Сейчас… Сейчас я должна была решить за нас четверых. Времени отступать не осталось. Лихорадочно я посмотрела на Антона, на Дениса… Прикрыла глаза и опустила голову, собираясь принять, возможно, одно из самых сложных решений в своей жизни. Сложных, но необходимых, ибо не спрятаться от этого, не скрыться, просто нельзя.
18
Проснувшись, я зажмурилась и, потянувшись, со вздохом расслабленно откинулась на подушку. Знала, что нужно встать, но делать этого не было ни малейшего желания. Тело ныло, кожа всё ещё горела поцелуями… Лицо щекотнул тёплый ветер, и я, чуть приподняв веки, сделала глубокий вдох. С улицы доносился птичий щебет, сквозь который… Быстро откинув одеяло, я встала и, прикрываясь одним лишь тюлем, выглянула в окно. Там, по огромной зелёной лужайке, восхищённо глядя в небо, стоял Андрей. Я проследила за его взглядом и увидела парящего на фоне солнца воздушного змея. Похожий на маленького дракона, с длинным хвостом, он, повинуясь воле Дениса, то взлетал выше, то, подныривая под порыв ветра, опускался, после чего снова парил на фоне утренней голубизны. Сердце защемило любовью и нежностью.
— Боже… — только и смогла выдохнуть я, сделав небольшой шаг вглубь комнаты, чтобы меня не смогли заметить с улицы.
Тряхнула головой и почувствовала, как волосы щекочут спину. Вчера я долго не находила слов, не находила ответа. Правильно. Я должна была поступить правильно. Но как?! Понимание правильности вдруг стало размытым, потеряло всякую чёткость. Мне хотелось, чтобы решение принял кто-нибудь другой, чтобы однозначно и уверенно сказал, как всем нам будет лучше, но такого просто не могло быть. Братья молчали, молчала и я. Антон вновь наполнил бокалы и поставил пустую бутылку на пол. Взяв бокал, я отпила вино, вовсе не чувствуя вкуса, словно это была простая вода.
— Подумай до завтра, — наконец коснулся Денис моей руки.
Я качнула головой. Что толку думать, если от этого всё равно ничего не изменится?! Разве завтра будет яснее, чем сегодня? Разве завтра окажется более простым?
— Я… — обхватила бокал обеими ладонями. — Я останусь, — неуверенно посмотрела на Антона, столкнулась с его потемневшим, тяжёлым взглядом.
Он казался старше обычного. Хотелось убрать прядь волос с его лба, провести кончиками пальцев по вискам, по напряжённым скулам и, мягко улыбнувшись, сказать… Что-то ласковое, способное стереть с него эту темень, виноватой в которой была я сама. Денис обхватил мой затылок, заставил повернуться к нему. И он тоже… Суровый, напряжённый.
— Я останусь, — повторила чуть увереннее. — Но… Наши отношения не должны касаться Андрея. Отдельная спальня и…
Покачав головой, я приложила ладонь ко лбу, закрыла глаза и нервно засмеялась, понятия не имея, как всё разрешится. Как-нибудь наверняка разрешится. Ведь чего только не бывает в жизни. И люди справляются. Вот и нам… нам тоже придётся справиться. Рано или поздно сын наверняка всё поймёт, и тогда нам придётся найти нужные слова, чтобы всё ему объяснить.
Денис обнял меня, привлёк к себе. Не так, как делал это всегда — с повелительной силой, а нежно, по-особенному. Я прильнула к его груди, положила голову на плечо. Почувствовала, как сзади присел Антон. Ладонь моя оказалась в его руке, и я, приподняв голову, улыбнулась ему. Денис глянул на брата и нехотя разжал объятья. Почти мгновенно я оказалась прижатой к Антону и вдохнула уже его запах. Закрыла глаза и провела ладонью по его груди.
— С тебя дочка, — шепнул он, и у меня вырвался очередной нервный смешок. Это он серьёзно?! В самом деле серьёзно?! Подняла взгляд и поняла, что да. Ни намёка на шутку. Рвано выдохнула и тут же ощутила прикосновение губ к губам, рук к бёдрам, плечам.
— Пойдём наверх, — выдох Дениса мне в волосы. — Или… Хочешь досмотреть фильм?
Фильм? Я с трудом вспомнила, что мы сидим в гостиной перед плазмой. Покачала головой. Антон встал, потянул меня за собой, Денис взял со стола конфеты. Отдал мне.
— Если сладкая девочка захочет сладкого, — уголок его губ дёрнулся в привычной усмешке. Я улыбнулась.
— Если сладкая девочка будет есть столько сладкого… — похлопала себя по бедру. — Боюсь, добром это не закончится.
— Ты самая красивая женщина из всех, что я знаю, — Антон рывком притянул меня к себе. Ладонь его опустилась на мою талию. — И даже если тебя станет больше… — усмешка в уголках рта. — Ты всё равно будешь самой красивой.
— Согласен, — Денис шлёпнул меня по ягодицам. Остановился за спиной и провёл ладонью по всему позвоночнику. Я поняла, что братья снова смотрят друг на друга, и обернулась к нему с вопросом, но он лишь легко обвёл контур моих губ. В глазах его тлели угли, в глазах Антона волновалось синие-синее море, и я знала, что не пройдёт и нескольких минут, как эти две стихии охватят меня, утянут за собой, и я, как всегда, окунусь. Окунусь в безумие, страсть, удовольствие и позволю себе просто быть собой.
