Как я увела жениха с чужой свадьбы (СИ) - Волкова Дарья
— Лю-блю.
И мне стало так хорошо, что я снова окончательно — но, главное, чтобы не бесповоротно — отупела. Снова легла щекой на клетчатую рубашку и принялась быть счастливой. А, впрочем…
— А замуж еще раз позовешь?
— Нет.
— Как — нет?! — только-только, понимаете ли, счастье ощутила… Пришлось снова поднимать голову.
— Из-за побега ты лишена права голоса, — Яр поцеловал меня в нос. — Все, командовать парадом буду я.
— Всю жизнь меня этим теперь попрекать будешь?! — возмутилась я.
— Попрекать не буду, — ухмыльнулся Огарёв. — Спрашивать согласия — тоже. Буду ставить перед фактом.
— Значит, тебе можно было сбегать со свадьбы, а мне — нет?!
— Ты разницу не улавливаешь, — он приблизил свое лицо совсем к моему. — Я сбегал к тебе. А ты — от меня!
Возразить было нечего. А лицо Ярослава стало вдруг серьезным.
— Тонь… — он погладил меня по щеке. — Пообещай мне.
— Что? — я успела позабыть, какое гипнотическое действие оказывают на меня его глаза.
— Как бы мы ни ссорились… а ссориться мы все равно будем… не уходи от меня. Так, будто я не заслуживаю твоего доверия. Можешь наорать, психануть, закрыться в ванной. Но не уходи.
Верите — нет, но мне стало стыдно. Ужасно просто стыдно. Я уже начала думать, как бы мне поубедительней раскаяться — и тут зазвонил телефон. Телефон Ярослава. Мы даже вздрогнули от неожиданности этого звука.
— Ну выходной же, какая гадина… — начал Ярослав, а потом взглянул на экран — и вздохнул. Обнял меня покрепче и со словами: «Сейчас меня убивать будут» двинул пальцем по экрану и поднес телефон к уху. — Да, мам. Я помню, какой сегодня день. Нет, не приду. Не кричи. Не кричи на меня! Мама, хоть раз в жизни выслушай меня спокойно. Пожалуйста! Слушаешь? Отлично, — Ярослав отнял телефон от уха, глотнул чаю и продолжил. — Помнишь, ты говорила, что мне непременно вернется кармический бумеранг за то, как я поступил с Виолеттой? Ну, что со свадьбы сбежал. Так вот, ты была права, мама. Он прилетел. Как кто? Ну не Карлсон же. Бумеранг! От меня невеста сбежала. При том беременная. Мама? Мама, алло?! Папа? Привет, а где мама? Вот черт… Ну она по крайней мере не на пол?.. Ты поймал и по стеночке на стул? Молодец! Глазами хлопает? Отлично! Ты ей капель накапал каких-нибудь? Армянских двадцатилетних? Норм капли, одобряю. Кстати, с днем рождения, пап. А, это снова ты, мам. Нет, не пошутил. Да, невеста. Да, беременная. Да, та самая, краса ненаглядная. Мам, я пол-области объехал, пока ее нашел. К тетке сбежала, представляешь? Почему Саратов? Нет, не Саратов, тут, у нас. А, пап, это снова ты? Ну, я рад, что тебе подарок понравился. Я старался, да. Мама? Слушайте, прекратите постоянно отбирать друг у друга телефон, я и так ни черта не соображаю. Почему? Ну сама подумай. Когда срок? Сейчас, погоди, дай сообразить и прикинуть. Слушай, получается, аккурат на твой день рождения. Мама, не кричи. Я понимаю, что ты от радости, но все равно не кричи. Мама, я тут как бы весь в процессе и в образе, коленопреклонённый, с кольцом и все дела, поэтому… О, погоди! — и мне, ничего не подозревающей, сунули в ухо телефон. А оттуда бодро гаркнуло:
— Соглашайся!
В общем, романтический момент был испорчен, но — странное дело — я не слишком этим огорчилась. Потому что закончив разговор с родственниками, Ярка мой наконец меня поцеловал.
Как-то странно поцеловал. Как ребенка. В нос, потом в лоб, расцеловал в щеки, еще раз в нос. А потом прижал к себе крепко и замер.
Вот я не поняла — это сейчас что было? Я извернулась и заглянула Ярославу в лицо. Он сидел с абсолютно счастливым и даже каким-то блаженным выражением лица. Так, кто мне мальчика подменил? Или, может, сглазили?!
В общем, я взяла дело в свои руки. Ну, точнее, пока это было делать неудобно — дело было надежно заблокировано моей попой, ибо я по-прежнему сидела у Ярослава на коленях. Но поцеловать как положено — это пожалуйста. Ярослав, кажется, такой подлости от меня не ожидал — и рот от удивления раскрыл. Грех было этим не воспользоваться.
Слава богу, целоваться не разучился! И целовался все так же сладко. И спохватился, только когда я уже расстегнула половину пуговиц на красно-чёрной клетчатой фланелевой рубашке.
— Тонечка… — он перехватил мю руку. Ну и пусть. Я была занята тем, что целовала его в шею. — Тонечка… — со странной смесью неуверенности и настойчивости.
Таки пришлось прерваться. А, посмотрев в его лицо я, кажется, поняла, откуда это все растет.
— Ты, что ли, тетины слова про челнок всерьёз принял?
— Если честно, вообще ничего не понял — какой челнок? При чем тут челнок? — слегка растерянно ответил Ярослав. Он вообще был ужасно милый сейчас, растерянный и… возбуждённый
— Ну тогда какого черта ты ведешь себя, как девственница? — спросила я в лоб. Мальчик мой округлел глазами.
— То-о-о-онь… — спросил он замогильным шепотом. — А тебе разве можно?
Я чуть не рявкнула — «Нужно!», — но решила не пугать. Он и так, похоже, все еще не отошел от разговора с родителями.
— А чего же нельзя-то, — вопросила я проникновенно, при том увлеченно наглаживая мохнатую шерстку в развале рубашки.
— Ну… это… вроде нельзя… мне Виолетта так говорила, кажется…
А потом вдруг ойкнул, зажал себе рот рукой и посмотрел поверх ладони испуганным и виноватыми глазами. Ну чисто кот из «Шрека».
— Прости, пожалуйста, больше не буду про нее говорить, честное слово! — неразборчиво промычал Яр в ладонь.
Все, пора прекращать этот детский сад!
— Значит, так, — я уперла руки в бедра. — Пока не будет секса — никакого ЗАГСа!
Ярка мой моргнул. Отнял ладонь от лица. И на его красивых крупных губах появилась такая знакомая мне ухмылка.
— А раньше наоборот было, — протянул он задумчиво. — Никакого секса до ЗАГСа.
— Времена поменялись, мой дорогой, — я откровенно наслаждалась разговором. И предвкушала, как скоро буду наслаждаться чем-то другим. — Не собираюсь брать кота в мешке.
— Кота в мешке? — Ярослав изогнул свою красивущую густую бровь. — Кот? В мешке? — и выразительно посмотрел на мой живот. Но я и не думала сдаваться.
— Мало ли! Может быть, ты разучился! Или вообще… вдруг на нервной почве… появились проблемы…
Мы смотрели друг на друга. Я героически пыталась не засмеяться. А вот Яр сдерживаться не стал — запрокинул голову и расхохотался.
— Ты не представляешь, какие у меня на нервной почве проблемы, — прошептал он мне на ухо, отсмеявшись и снова прижав к себе. — И сны эротического характера.
— Расскажешь?
— Покажу. Только… — он слегка потерся щекой о мою. — Я небритый. И колючий как дикобраз, наверное.
— Ничего не как дикобраз, — я провела рукой по немного колкой щеке и наклонилась к его уху. — Я тебе открою страшный секрет. Возможно, я тоже немного небритая. Не как дикобраз, конечно, но…
— Вот сейчас и проверим, — он рассмеялся мягким смехом, от которого я мгновенно покрылась мурашками вся. И встал вместе со мной на руках.
В общем, если был кто-то из нас колючий — то мы этого не заметили. И никто ничему не разучился. И на нервной почве только стоны получались громче. И слов — эротического и прочего нежного характера — мы наговорили друг другу немало. И два часа пролетели как-то незаметно. И одевались мы спешно и под лязг дверного замка.
***— Антонина Петровна, ну хоть вы на нее повлияйте! — Ярослав смотрел на тетю как на оплот последней надежды.
— Ой, сынок, если она чего вбила в свою упрямую красную голову… — вздохнула тетя. И Ярослав снова обернулся ко мне.
— Я тебя свяжу и силком увезу!
— Ну пожалуйста, — я не хотела спорить. Я решила, что лучше своего добиться лаской и уговорами. Но мне и в самом деле казалось правильным доделать тут все, что мы с тетей запланировали. — Ну всего-то какой-то месяц…
— Вот далась тебе эта капуста… — простонал Ярослав.
— Ну я очень хочу, ну пожалуйста… — я наглаживала руку в клетчатой фланели и чувствовала странную уверенность, что будет по-моему. Тетя, сидевшая напротив, улыбнулась и покачала головой.
