Эммануэль Арсан - Лаура
— Галтьер, спроси у Аравы, он цитирует мудрые мысли только из Библии?
— Спроси у него сама: он прекрасно владеет английским языком.
По-моему, более подходящим в данном случае было бы спросить его об этом на родном языке.
Я перевел ее вопрос Араве:
— Акииг Втхага! Кинма мо ба анг лазат пд йонг мга сагот са библейя?
Он притворился, что не расслышал моего вопроса. Арава, вероятно, хорошо знал, почему мы должны были дойти до этой последней деревни, чтобы нанять лодку. Я этого не знал. Но я не хотел спорить с компаньоном по такому пустячному вопросу. Я приберегал свое любопытство для того, что нас ожидает во время водного путешествия. По эту сторону страны мне все было хорошо известно.
Мои две женщины и Николас двигались быстрым шагом по деревянному помосту, которым была устлана дорога между хижинами угольщиков, похожими на собачьи конуры. Обитатели хижин вышли наружу понаблюдать за нами, но даже не смотрели в нашу сторону, как будто мы дурно пахли. Чтобы не испортить хорошее впечатление, я принял эффектную позу фальшивой скромности и безразличия астронавта, который собирается лететь в другие миры, а сейчас бросает последний взгляд на то, что остается на его родной земле.
Наконец-то мы на море! Белый пляж, черный причал, корабли всех расцветок. Лодочники призывно машут руками. Свидание состоялось. Браво, Арава!
Носильщики и слуги отеля «Булон», все маленькие ростом, ниже своих клиентов, освободили нас от большей части нашего багажа, а у меня забрали все деньги до последнего песо. Здесь, в джунглях, нам не понадобятся эти проклятые деньги: там нам придется платить другой монетой — воображением, дружбой, юмором. А этого богатства у нас хватало!
Весь наш багаж уместился в маленькой лодке. К счастью, мы отправимся в недалекое путешествие. Нам нужно добраться на лодках до корабля, стоящего на якоре в море.
Мирта вскарабкалась с ловкостью акробата по огромным квадратным балкам, раскрашенным в ярко-красный цвет, свыше двадцати метров длиной, которые поддерживали черно-желтые шлюпки, толстые, как стволы пальм, с носами, загнутыми кверху, как на лыжах. Я видел уже подобную систему крепления шлюпок в других частях мира, но обычно так закрепляли челноки, сделанные из цельного дерева, а не такие большие парусные корабли.
Длина подобных плавучих бревен и огромные поперечины, соединявшие их с корпусом корабля, придавали конструкции грацию водного паука, скользящего на длинных ногах, едва оставляющего след на поверхности воды. Эта легкость и изящество создавали абсурдный и веселый контраст с грубой мощью балок и тяжелым запахом дегтя, шедшего от настила. Вызывающе странная, небрежно выкрашенная в разные цвета массивная дорическая мачта, с которой свешивались веревочные лестницы и бакштаги, и вид огромных запасных весел, положенных вдоль планширов, напоминали не о Востоке, а скорее о легендарных флотилиях в школьных учебниках по античности, которые играли с нами странные шутки, показывая, что и сегодня, в двадцатом столетии, существуют такие чудеса.
Мы неуклюже, как сухопутные жители, продвигались через ярко-красные балки, вытянув руки, чтобы сохранять равновесие. На полпути мы вынуждены были вернуться назад и взойти на борт корабля снова, чтобы забрать с собой наш багаж, так как никто не предложил своих услуг и не подошел к нам. Мы тащили их через балки, нагруженные доверху, как мулы, серьезно озабоченные одним: как бы ненароком не свалиться за борт. Смотрящие со всех сторон матросы ехидно ухмылялись нам вслед.
Матросы-индейцы из команды с нескрываемым любопытством смотрели на Мирту и Лауру. Как знатоки они осматривали их полотняные туфли на толстых резиновых подошвах. Указательными и большими пальцами они ощупывали их грубые полотняные брюки и жакеты, покрытые карманами. По непонятной причине они развеселились, увидев на Лауре зеленую шапочку с черной лентой, им очень понравилось оранжевое трико Мирты, такое трико было и на мне. Вообще-то они считали, что наша одежда совершенно не подходит для путешествия по морю. Я надеялся, что новая бородка Николаса произведет на них благоприятное впечатление, так как она вполне соответствовала их представлениям об истинных мореходах.
Корабль медленно развернулся и вышел в открытое море, бесшумно разрезая морское пространство.
Мы устроились в носовом кубрике. Мы решили, что будем меньше беспокоить команду и нам не придется вдыхать тошнотворный запах гнилой рыбы, которую матросы, свободные от службы, пожирали в огромных количествах.
Лаура устроилась на самом конце носовой части корабля. Она сняла жакет и, стараясь перекричать ветер, громко спросила у меня:
— Сколько мы будем добираться до этого острова?
— Весь день, — ответил я.
— Ты шутишь! Эммель — следующая остановка.
— Все зависит от того, где Арава предполагает нас высадить.
— У тебя есть план? — спросил Николас у марийца.
Он кивнул, как мудрец, которому известно все. Ну что ж, так будет лучше! Сам я не особенно интересовался этой частью его программы. Настоящие проблемы встанут перед нами, когда мы ступим на территорию страны мара. Это будет действительно нелегкое путешествие, со всех точек зрения, — я знал это по своему опыту.
Миновало утро. Лаура и Николас выбрались наружу, уселись рядышком на носу корабля. Они сидели друг против друга и целовались.
— Разве Лаура тебя не соблазняет? — спросил я у Мирты. — Тебе же нравятся красивые женщины.
В присущей ей манере она избежала прямого ответа.
— Ты все еще не рассказал мне о ночи, которую провел с этой юной невестой. Она хорошо занимается любовью?
— Женщина всегда занимается любовью превосходно, когда у нее богатая практика.
— А она тебе не рассказывала о своих прежних любовниках?
— У нее их было слишком много, чтобы помнить каждого.
— Какое знание она себе оставит после того, как Новое Солнце заставит ее обо всем забыть? Она и тебя не запомнит, мой дорогой Галтьер!
— Ты так и не ответила на мой вопрос, Мирта. Тебе нравится Лаура?
— А тебе нравится Николас?
— Совсем не нравится.
— Когда ты с ним познакомишься поближе, я уверена, он тебе понравится.
— Мне вполне хватает тебя, чтобы удовлетворить жажду познания.
— Я тебе не верю: ты всегда ищешь чего-нибудь нового, подобно тем, которые живут в погоне за новыми мечтами.
Наш корабль встал на якорь у берега. Земля Эммеле! Сердце мое сильно билось. Руки с трудом удерживали большой морской бинокль. Густая зелень покрывала береговую линию. Я не мог произнести ни слова!
— Проснись же, наконец! — поддразнила меня Мирта, которая также не могла скрыть свое волнение.
