Уитни Грация - Разумное сомнение. Часть 3 (ЛП)

 - Ты знаешь, что не можешь продолжать приезжать посреди… - Я замолчал, когда понял, что это был не Кевин. Это были женщина с мужчиной, одетые в серые костюмы.

 - Вы Лиам Эндрю Хендерсон? - Спросила женщина.

 - Кто спрашивает?

 - Вы Лиам Эндрю Хендерсон? - Человек заговорил сурово.

 - Зависит от того, кто хочет знать.

 Они оба моргнули.

 - Да, - сказал я. - Я Лиам Хендерсон.

 - Вас вызывают в суд. - Женщина сунула толстый синий конверт в руку, в десятый раз это случилось со мной на этой неделе.

 - Это что-то типа шутки? Нью-Йорк Таймс пытается повысить свой рейтинг за мой счет снова?

 Они обменялись взглядами, в замешательстве.

 - Я просто делаю свою работу, - сказал я. - Если они хотят продолжить свою мелочность, отказываясь печатать мою фотографию всю оставшуюся деятельность их газеты, это нормально. Я справлюсь с этим, на самом деле. Но вручать мне повестки в суд в качестве шутки каждый день в течение полутора недель…

 - Комиссия по ценным бумагам и биржам не шутит, - сказала женщина, прежде чем они оба ушли.

 Я закрыл дверь и тут же позвонил Кевину. - Лучше бы у тебя была чрезвычайная ситуация, - ответил он. - Ты знаешь, сколько сейчас времени?

 - Есть ли кто-то обозленный на нашу фирму?

 - Конечно, есть. Почему спрашиваешь?

 - Я только что получил повестку в суд от комиссии по ценным бумагам и биржам, снова.

 - А ты открывал какие-то остальные? – спросил он.

 - Две из них. - Я подошел к журнальному столику и выдвинул ящик. - Что-то о клиенте по имени Фергюсон, который утверждает, что мы не депонировали его деньги? Он предъявляет нам иск на пять миллионов и предположительно связывается с нашими другими клиентами. У нас хоть есть клиент по имени Фергюсон?

 - У нас есть три клиента по имени Фергюсон.

 - Кто-нибудь из них обозленный на нас?

 - Нет, насколько мне известно. - Он казался обеспокоенным. - Я уверен, что они бы связались с нами, прежде чем подавать иск, ты так не думаешь? Ты уверен, что это не Нью-Йорк Таймс играет злую шутку с нами? Потому что это десятое письмо, которое ты получил.

 - Это первое, о котором я спросил сегодня вечером. Они сказали, что это не они.

 Мы оба молчали в течение нескольких секунд.

 - Это они. - Мы смеялись в унисон.

 - Извини за звонок в такое время. - Я засунул конверт в ящик со всеми остальными. - Поговорим позже. - Я повесил трубку.

 - Папа? - Эмма вошла в гостиную, потирая глаза, и подошла ко мне. - Могу ли я поиграть?

 - Сейчас три часа утра, Эмма. - Я покачал головой. – О чем ты думаешь?

 - Я хочу поиграть... - Она улыбнулась, посмотрев на меня таким взглядом, которому я был не способен отказать.

 Я улыбнулся в ответ и поцеловал ее в лоб, думая о том, куда мы могли бы выйти в этот час. Центральный парк был вне рассмотрения, как и любой другой, на самом деле. Был круглосуточный магазин пончиков поблизости, куда мы могли бы пойти или…

 Я остановился на середине мысли. Кевин построил специальную игровую комнату для нее в офисе, комнату, которая была в два раза больше его собственного кабинета. Он сказал, что это помешало бы мне использовать в качестве оправдания, что «Я должен пойти проверить Эмму», когда мы работали над делами, которые требовали больших затрат сил.

 - Я знаю, куда мы можем пойти. - Я взял ее на руки и понес в свою комнату, помогая надеть ее любимую обувь - пару красных резиновых сапог, которые она носила каждый день, даже когда не было дождя. - Так, пойди и посиди на диване, чтобы я мог одеться, а затем мы пойдем, хорошо?

 Она выбежала из своей комнаты, не сказав ни слова. Мне на самом деле нужно было найти способ, как избежать ее пробуждения в три часа утра как можно скорее, но части меня это нравилось. Это было наше особое время вместе.

 Я надел спортивный свитер и послал своей жене краткое письмо по электронной почте.

 Тема: Эмма.

 «Возьму Эмму поиграть. Ты все еще в кафе?

 Люблю тебя,

 Лиам»

 Тема: Re: Эмма.

 «Что ты собираешься ответить, когда она спросит тебя о пони?

 (Да, я все еще здесь... Период подачи налоговых деклараций будет моей смертью. Хочешь, чтобы я принесла тебе чашечку кофе? А хочешь попробовать кофе-латте?)

 Я люблю тебя больше,

 Ава»

 Тема: Re: Re: Эмма

 «Ничего. Я просто куплю пони.

 (Нет, спасибо. Ты знаешь, я на самом деле ненавижу кофе).

 Невозможно. Я люблю тебя больше, чем ты когда-либо могла представить,

 Лиам»

 - Я готова! Я готова! - Эмма забежала в мою комнату, опрокинув стопку папок. - Я готова!

 Смеясь, я положил телефон в карман и попытался засунуть бумаги обратно по порядку, останавливаясь, как только увидел свою подпись. Поддельную.

 Поставленный в тупик, я просмотрел другие документы, заметив то же самое.

 Что это?

 - Пошли, папа! - Эмма потянула меня за штаны.

 Я засунул папку под мышку и сжал ее ручку. – Твой дневной сон сегодня продлится, по крайней мере, пять часов. Ты знаешь это?

 - Я не люблю днем спать.

 - Конечно, не любишь... - Я повел ее из нашей квартиры к машине. Как обычно, Ава оставила записку под дворниками.

 «Дорогой муж,

 Я люблю тебя очень сильно, и мне больно видеть тебя, того, у кого есть деньги и статус, за рулем автомобиля, такого, как этот. Я знаю, что ты скромный, и самый дорогой костюм, который у тебя есть, вероятно, стоит восемьдесят долларов, но давай же! Ты должен жить, Лиам!

 Я не говорю тебе покупать машину на следующей неделе, но я и не принимаю отказа,

 Ава.

 PS: Благодарю тебя за розы, которые ты послал мне вчера. У меня есть для тебя что-то особенное, и я положила это на столе в офисе».

 Я улыбнулся и закрепил Эмму в ее автомобильном кресле, сдавшись, когда она попросила послушать ее любимую песню на повторе по дороге на фирму.

 Стильный дизайн здания еще вызывал восторг у людей, когда они видели его в первый раз. Это было единственное, на что я не жалел денег при построении. Я удостоверился, что полупрозрачные золотые панели были ультрасовременными, что статуи весов Фемиды были должным образом возведены на мраморных выступах, и что каменные буквы над входом «Хендерсон и Харт» полировались каждую неделю.

 И с гигантской ненавистью к правительству за захоронение моего первого дела, дела, которое должно было сделать мое имя известным каждой семье, и разместить меня на рекламных щитах по всей этой стране, у меня был офис, построенный прямо перед их Министерством социального обеспечения.