Нина Леннокс - Шлюха (СИ)
— Бред «от и до», — констатировал Макс.
— Мне тоже так кажется. Но вот все документы. Можешь не верить мне, но против официальных бумаг не пойдёшь.
— Херня все эти официальные бумаги. Мне нужна правда.
— Проще спросить у неё самой.
— Смеёшься? Так она мне и расскажет. Документы все подделаны. Значит, есть, что скрывать. Тем более, про имя она мне ничего не рассказала.
— Да почему подделаны? Ну, дали ей такое дурацкое имя родители. Бывает. Забей. Не надо искать скрытый смысл там, где его нет.
— Я нутром чую, что это подстава. Теперь я хочу узнать о ней правду еще больше. Получается, в моём доме сейчас живет… неизвестно кто? Так?
— Почему неизвестно кто? Её зовут Зара. Не нашего ума дела, почему ей дали такое странное имя. Просто забей. Только не пытай её, чтобы узнать правду. Я очень тебя прошу. У меня есть, что ещё тебе рассказать, — воодушевился Стефан.
— И что же это? — с интересом спросил Макс, хотя, если это не касалось Зары, ему было пофиг.
— Помнишь ту девушку в клубе, с которой ушёл я? — Смутился друг.
— Вторую шалаву? Помню. Такая блондиночка сладкая. Только уж больно молодая. Прямо ребенка напоминает. Я не по детям. — Подмигнул Макс. — Эй, что с тобой?
Стефан замолчал и уставился на Макса. Вся его поза выражала готовность к драке. Зрачки расширились, а руки сжались в кулаки.
— Не говори о ней так, — с расстановкой сказал он, прожигая Макса взглядом. — Она совсем не шалава. Люда очень хорошая. И у неё тоже есть кое-что интересное в биографии.
— Её зовут Люда? — Поморщился Макс. — Совсем не идёт ей это имя.
— Тут я с тобой согласен. Дело в том, что её настоящее имя — Марина. Зара зачем-то соврала мне.
— Соврала? — Прищурился. — Это хорошо…
— Я простил ей эту невинную ложь. Не смей ничего с ней делать! Слушай дальше. Марина родом из Москвы. Ей сейчас двадцать четыре года. Представляешь? Двадцать четыре! Такая молодая и на панели. — Глаза Стефана зажглись безумным светом.
— Двадцать четыре — самое то для панели. Не в сорок же идти ноги раздвигать. Ладно, ладно, маленькая она, да, — спешно исправился Макс, чтобы не злить друга. — И что интересного в этом?
— А то, что её мать умерла, когда ей было пять лет. С тех пор она жила с отцом. И именно в тот период у нее падает успеваемость в школе, и она становится трудным ребенком. В шестнадцать забирает документы из школы и поступает в какое-то училище, вроде что-то связанное с кулинарией. Но по специальности не работала, вообще нигде не работала. Тебе не кажется это странным?
— Нет. Догадайся сам, в какое училище она пошла.
— Не может такого быть, - покачал головой Стефан. — Шестнадцать лет… совсем ребёнок. И зачем ей это? Скорее всего, позже. Хотя, училище она это тоже не закончила. Я к чему веду. Как-то это всё очень подозрительно. У Зары странная биография, у Марины тоже. Что-то тут нечисто. И их обеих объединяет «Шкатулка».
— Хочешь сказать, что это дело рук Михаила? — Макс налил еще виски, чувствуя, что уже достаточно расслабился и скоро просто вырубится.
— Я уверен в этом. Только зачем оно ему надо?
— Стеф, забей теперь ты. Давай оба забьём. Сделать-то мы все равно ничего не можем. Я спрошу у Зары и про обман тоже.
— Не надо говорить про обман. Если она соврала, значит, были на то причины. Пусть так все и останется.
— А тебя, я смотрю, Марина-Люда очаровала? Ты вроде на шлюх не был падок…
Стефан схватил тяжелую папку со стола и кинул в стену.
— Еще раз так её назовешь, я сломаю тебе руку, — без тени веселья сказал он.
— А давай как раньше. Махач? — предложил Макс, опьяненный виски и желанием выпустить пар дракой.
— Да иди ты! Я серьезно. Не говори о ней так.
— Не буду.
— Она такая… Ну, как ребёнок, правда. — Стефан улыбнулся воспоминаниям. — Они такие разные с Зарой, непохожие. Но за обеими, кажется, тянется груз прошлого. Не просто так они попали в «Шкатулку». Может, долг?
— Может, и долг. А может, и нет ничего в них особенного. Просто шлюхи. Ты уже каждой чуть ли не нимб пририсовал. Успокойся. Если она тебе мило улыбнулась и хорошо отсосала, не значит, что она святая, — иронизировал Макс.
— Ну да, — спокойно ответил Стефан и сделал вид, будто что-то рассматривает в папке. Когда Макс расслабился, он резко встал и нанес ему удар под дых. Макс задохнулся и согнулся пополам за столом.
— Козёл! — прохрипел Макс и, отдышавшись, накинулся на друга.
Мужчины покатились по полу, нанося друг другу удары во все места, куда могли достать. Эта драка была безобидной. Они всегда так поступали в молодости, когда нужно было дать выход эмоциям. Успокоившись, мужчины разошлись. Стефан устроился на диване, Макс рядом с ним.
— Это было круто, — сказал Макс, задыхаясь и вытирая кровь из носа.
— О да, что надо, — вторил ему Стефан, доставая платок и собирая кровь с губы. — Но про Марину чтобы я больше такого не слышал.
— Окей. Что будешь делать?
— Пока не решил, — честно признался Стефан. — Она мне понравилась, но покупать её только из-за этого я не хочу. Время покажет.
— Ну, и правильно. Я вот одну купил, теперь не знаю, как из этого всего выбраться живым и невредимым.
— От качественного секса еще никто не умирал, — рассмеялся Стефан и толкнул Макса в бок.
— У меня от неё явно будет перетрах. Хочу её, как дикий кролик, — пожаловался Макс и тоже рассмеялся.
Мужчины ещё вот так провели немного времени, подкалывая друг друга, дурачась. Они всегда были друг для друга незримой опорой. Один падал, другой ловил.
— Ладно, я пойду. Дела есть, — сказал Стефан, вставая.
— Стой. Сроки по делу Маквойта горят. У тебя есть еще одна попытка. Иначе я выполню своё обещание. Макдональдс ждёт тебя, — веселился Макс.
— Да пошёл ты! Мне, что, задницу этому старикашке вылизать? Он НЕ ХОЧЕТ продавать свои акции. Понимаешь? Не хочет!
— Твои проблемы. Время идёт. — Макс скосил взгляд на часы.
Стефан ушёл, показав Максу средний палец. «Бумеранг», — весело подумал Макс, вспоминая, как показывал этот самый палец ему всего несколько часов назад.
* * *
Макс посмотрел на часы. Три часа ночи. Он сидел на кухне, а Зара спала там одна. Он так и не поговорил с ней о её прошлом, о Маринке, ни о чём вообще. Он этого не хотел. Все эти дни он просто приходил к ней и брал её, когда ему вздумается. Захочет — зажмет у холодильника, захочет — ворвется в ванную без стука и разложит её в ванной, захочет — возьмет Зару на балконе, на шестьдесят седьмом этаже. Секс на свежем воздухе, когда от высоты кружится голова – чувство, сравнимое с кайфом. Ее крики были лучшей музыкой. Движения её гибкого тела, такие горячие и грациозные — лучшим фильмом. Он полюбил и кино, и музыку, приобщился к искусству. Макс был главным дирижёром, одним резким движением внутри неё, заставляя Зару кричать на октаву выше или шептать, спускаясь от си до соль малой октавы, когда она была на грани, не в силах кричать больше. Он был главным режиссёром, заставляя её тело так маняще выгибаться, открывая его взору прекрасный вид на высокую грудь и плоский животик, ведущий к самому желанному месту на свете.
