В лапах зверя - Мария Зайцева
Блин, уровень заведения в сто раз выше, а люди не меняются!
— Ну так отвали от меня, не лезь, — краем глаза вижу, что вокруг нас прибавляется наблюдателей. Кое-кто с телефонами уже. Интересно же, кто кого нагнет!
Парень это тоже замечает, сужает глаза. Ему явно не хочется, чтоб мы на этом разошлись. Потому что последнее слово-то за мной! Как такое пережить?
И он делает шаг вперед, заставляя меня упереться спиной в стену под расписанием, и шипит злобно:
— Слышь, ты, сучка, я тебя заставлю яйца выли…
— Ой, ну не все это любят, блин! — как можно громче отвечаю я, а сама панически прикидываю, куда бить буду. В том, что бить придется, нет сомнений. Бить и бежать.
— По себе не суди! — добавляю я, и кто-то особо ушастый в толпе принимается ржать.
— Че??? — у парня в глазах неверие от того, что услышал такое.
Я уже примериваюсь, чтоб ударить и свалить, как вдруг парня от меня что-то отбрасывает в сторону и жестко лупит об стену напротив.
По пути он кого-то, кажется зашибает, потому что народу много, девчонки визжат, парни матерятся, все поголовно снимают на телефон происходящее.
И все это — так быстро, что я только успеваю выпрямиться и ушами хлопнуть.
Оторопело смотрю в спину высокого худого парня в черном, заслонившего меня.
Спина знакомая.
Светлые, почти белые волосы, в беспорядке взъерошенные — тоже знакомые.
И голос, с ленивой наглецой:
— Пашик, ты охуел? Ты знаешь, что она — моя сестра?
— Ах ты сука! — парень, которого, оказывается, зовут Пашиком, приходит в себя быстро и прямо с позиции “жопой на линолиуме” бросается на Саву.
Девчонки снова визжат, парни подбадривают, гвалт стоит невероятный.
А я, с трудом оторвав спину от стены, наблюдаю в полном шоке за дракой. Жестокой дракой.
Мне приходилось видеть, как дерутся парни, все же, мама не особо меня контролировала, а на районе случалось всякое.
Но тут что-то качественно другое.
Тут не просто попинывания и удушающие, тут реально видно, что оба парня подготовленные.
Сава, похоже, занимается каким-то боевым видом спорта, потому что удары четкие и умелые.
А Пашик, определенно, борьбой, потому что норовит уронить и удушить.
Учитывая, что оба парня — здоровенные и яростные, смотрится это все страшновато.
Я боюсь, что они навредят друг другу, и я опять виновата буду, блин!
И что делать?
Как их разнять?
Но тут, на мое счастье, прибегают крепкие дядьки из охраны и растаскивают парней по разным углам.
— Сука! — рвется к Пашику неугомонный Сава, — я тебя разъебу!
— Попробуй! А-а-а! — скалится, выворачиваясь из лап охраны Пашик, — пусти! Я его кончу!
Охрана, естественно, никого никуда не пускает, а утаскивает парней по лестнице вверх.
Обеспокоенно бегу следом, прикидывая, что делать. Надо же объяснить, что не Сава начал! А этот… Пашик! Он виноват!
Меня тормозят прямо перед дверью ректора.
Верней, я сама торможусь, неловко переминаюсь, тревожно прислушиваясь к происходящему внутри и гадая, что делать. Кому-то же надо звонить? Или не надо? Как вообще такие дела делаются?
Ясно одно: просто так я отсюда не уйду.
Сава за меня заступился. Блин… От этого на душе как-то тепло становится. За меня мало кто заступался в этой жизни.
Вот, дядя Сережа, заступился. Убил кучу народа. Отец… тут сомнительно. Он, скорее, за себя заступился, а не за меня.
И вот теперь Сава.
Решившись, приоткрываю дверь к ректору, сначала на чуть-чуть, потом еще шире.
Оказывается, тут не прям кабинет самого ректора, а приемная.
И в приемной сидит на диванчике Сава с довольной, хоть и немного побитой рожей, рядом с ним охранник.
Второго охранника, как и Пашика, нет в приемной. И секретаря тоже нет.
И, судя по доносящимся из кабинета ректора голосам, сопернику Савы выпала честь быть пропесоченным первым.
— Девушка, идите на занятия, — тормозит меня охранник, но Сава улыбается ему.
— Да ладно тебе, Слав, это моя сестренка. Пусть посидит.
— Из-за нее дрался? — охранник мерит меня чуть удивленным понимающим взглядом, — понятно. Губа не дура у Пашки.
— Ага, — тут же кивает Сава, — он сам дурак. Полный. А губа не дура, да.
Я прохожу, сажусь рядом с Савой.
Вздыхаю, не зная, что сказать.
Сава усмехается и неожиданно по-свойски обнимает меня за плечи. Не как подружку, а как братана.
— Не кисни, сестренка, все будет хорошо.
— Он первый полез, — считаю своим долгом сказать я.
— Само собой, — кивает Сава, — Пашик — тот еще выблядок.
— Не надо так называть племянника ректора, — вмешивается охранник, и я лишь горестно кусаю губу.
Попали мы с Савой, похоже.
Как спасаться будем?
— Жопа, конечно, сестренка, — вздыхает Сава, — главное, чтоб отец не узнал… Если Сандру звякнули, а не папаше, то все еще может получиться.
При упоминании имени моего ночного зверя, вздрагиваю невольно, и Сава понимает это по-своему.
— Боишься его? Не бойся. Он, конечно, тот еще отморозок, но не сдаст. А вот папаша точно воспользуется моментом и меня засунет куда-нибудь в жопу мира, в кирзовые сапоги…
Ничего не отвечаю, да и не требуется этого, похоже.
Просто переживаю, что все вот так тупо получилось.
Одни проблемы от меня.
— Ты тоже мог бы не усердствовать, — говорит охранник, — у Пашика скоро соревнования, а ты его головой о батарею уронил.
— Нехрен к сестренке цепляться! — возмущается наигранно Сава, — родную кровь не дам обижать!
— Что-то не больно она на тебя похожа…
— Да ты че? Профиль! — он вертит меня за подбородок, показывая охраннику мой профиль, — анфас! Одно лицо!
Покраснев, вырываю подбородок из наглых пальцев, а охранник усмехается.
— Слава богу, нет. Иначе девочку было бы жаль… С такой-то физиономией…
— Эй-эй, попрошу! Я — красавчик!
— Ты — щелкун!
— Вот зря ты, Славян, меня обзываешь… Я ведь обидеться могу…
— Напугал.
Сава пару секунд морщит лоб, придумывая, что бы еще такого сказать, и в итоге переключается на меня:
— Если приедет Сандр, скажи, что этот урод к тебе приставал, поняла?
Киваю.
— Он и так приставал…
— Скажи, что под юбку лез, — говорит Сава, — Сандр на репутации повернутый. Честь семьи и прочий бред. Он тогда меня не сильно месить будет… Хотя, все
