Их жаркий ноябрь (СИ) - Бузакина Юлия
Придавливает меня своим телом, но это восхитительная тяжесть. Мои руки на его плечах, и я провожу по ним ногтями, вырываю из его рта хриплый стон.
Его губы смыкаются на соске, он ласкает его языком, теребит возбужденную горошинку. Я запускаю пальцы в его волосы и возбужденно дрожу под ним. Я хочу его. Хочу в себе.
— Возьми меня, — шепчу ему в губы. Мои руки опускаются по его груди, и я стягиваю полотенце с его бедер. Ладонь обхватывает его восставший член, и начинает ласкать.
— Не торопись, — хрипло приказывает он и отбрасывает мою руку. Заводит запястья над головой, и я снова в плену.
Он приподнимается надо мной, и его серые глаза блуждают по моему лицу, по шее, по упругой груди, а я, едва дыша, ловлю его взгляд.
Беззастенчиво ерзаю под ним, подаюсь навстречу, обхватываю его бедра ногами, прижимаю к горячей промежности. Бесстыдно касаясь влажной промежностью низа его живота с узкой порослью темных волос, ощущаю, как он с хриплым стоном вжимает меня в кровать.
Продолжая держать меня в плену своим мощным телом, тянется за презервативом, и спустя несколько мгновений я ощущаю его в себе. Вскрикиваю, выгибаюсь, — и вся дрожу от нахлынувшего возбуждения.
Резкий рывок, и он заполняет меня до основания. Замирает, жадно ловя мою реакцию. Я плавлюсь под ним, хватаюсь за его плечи. Мы оба стонем от наслаждения. Его толчки резкие, жесткие, и я издаю стон в его губы, инстинктивно двигая бедрами навстречу.
Внутри меня бурлит страсть. Она вырывается наружу громкими вскриками.
Его руки сжимают мои бедра, он оглаживает их, и уже не контролирует толчки. У меня внутри все пылает. По телу пролетают жаркие волны. Стоны становятся громче, переходя в крики, дыхание сбивается. Его язык дразнит мои соски, играет, зубы покусывают, и меня потряхивает от близкой разрядки.
— Да… — вжимая меня в постель все сильнее, хрипло шепчет в мой приоткрытый рот. Рука властно ложится на грудь и сжимает. Я мечусь под ним, сжимаю влажными ладонями простынь, и чувствую, как сладко сжимается лоно вокруг его члена. Перед глазами плывут его порочные губы, горящие страстью глаза… еще немного, и он с хриплым стоном обрушивается на меня всей тяжестью своего тела.
— Кажется, я кое-что понял, — шепчет мне в шею Костя.
— Что? — пытаясь выровнять дыхание, обхватываю его плечи руками.
— Люблю тебя.
Серые глаза жадно ловят мой взгляд. И я знаю, что где-то глубоко внутри он ждет ответного признания.
— Я тоже… — едва слышно шепчу ему в губы.
Покровский улыбается. Сгребает меня в охапку. Его губы везде. Они усыпают поцелуями мою шею, плечи, грудь…
— Щекотно… — смеюсь, пытаясь увернуться от его колючей щетины. Но он меня не отпускает.
— Завтра утром поедем в город.
— Зачем? — отбившись от его ласок, натягиваю на себя одеяло до самого подбородка и с любопытством высовываюсь.
— Думаешь, я тебя там не достану? — усмехается он и ныряет под одеяло за мной следом.
— Костя, нет!.. Я щекотки боюсь…
Пытаюсь отбиться от его рук и губ, но это сложно. Губы жалят поцелуями, царапают нежную кожу, а руки уже скользят по ягодицам. Он снова подминает меня под себя, и я не могу вырваться. Замираю, пытаюсь выровнять дыхание и вся дрожу от возбуждения.
— Так зачем мы поедем в город? — обхватывая его колючие скулы ладонями, повторяю вопрос.
— А мы, Аннушка, поедем на выставку меха. Купим тебе нормальные зимние вещи.
— Нет, нет… это слишком, Костя.
— Почему? В чем ты планируешь у меня в офисе появиться? В этом пальто?
Хмурюсь. Про офис я не подумала.
— Мне казалось, по дороге сюда мы с тобой обо всем договорились, — сверлит меня взглядом он. — Просто порадуйся, что у тебя будет новая шубка. И поцелуй меня. Быстро!
Не дождавшись поцелуя, накрывает мои губы своими и долго-долго целует. Прикрываю глаза и расслабляюсь. Я еще не приноровилась к его характеру. Не могу поверить в то, что мужчине не все равно, в чем я буду ходить зимой. Что ему не нужны от меня чеки из магазинов. Что он может позволить себе вот так просто отвезти меня на выставку меха и купить шубу.
— Кажется, сейчас я снова в тебя войду, — отрывается от моих губ Константин.
Тянется за презервативом, хищно улыбается и одним рывком переворачивает меня на живот. Успеваю только вскрикнуть, и чувствую, как он накрывает меня сверху своим мощным телом. Запускает пальцы в мои волосы, тянет на себя. Властно оглаживает бедра, вторгается между моих ног, а потом входит в меня одним резким, мощным рывком. Насаживает на себя, гладит влажную от напряжения спину, и я чувствую, что снова плавлюсь. Мои вскрики, которыми он упивается, его рваное дыхание, — и мы снова на пике блаженства.
Глава 40
— Вот, посмотрите, молодой человек. Шубка приталенного силуэта из скандинавской норки карамельного цвета. С капюшоном, и длина приличная. В такой ваша жена точно не замерзнет. В единственном экземпляре осталась. А холодные тона — не ваше это.
Консультант на выставке в Вертол-Экспо вертится вокруг Кости, как пчелка. Чует, что клиент готов заплатить приличные деньги за дорогую шубу. Костя пропускает мимо ушей слово «жена», придирчиво осматривает меховое изделие, задумчиво потирает подбородок и снимает его с вешалки.
Я вижу ценник и нервно сглатываю.
— Давай, примерь, — протягивает мне шубу он.
Помогает надеть, завязать пояс, и я удивленно верчусь перед зеркалом — все же, как мало нужно женщине, чтобы в одно мгновение почувствовать себя королевой! Просто надеть дорогую шубку — и ву-а-ля — из Золушки превращаешься в царственную особу.
— Нравится? — лукаво посматривает на меня Покровский.
— Еще как… — мои глаза горят восторгом, и этот восторг ничем не скрыть.
— Уверена? Или еще посмотрим?
— Нет, нет. Мне нравится!
— Берем?
— Да.
Поглаживаю рукой мягкий мех. Улыбаюсь. Нет, правда. Пусть глупо, но это счастье — когда мужчина покупает тебе шубу.
— За сапогами и в ресторан? — расплачиваясь за шубу, улыбается мне в ответ Костя.
— Отличная идея, — расцветаю я.
С сапогами возимся не долго, благо в здешних магазинах почти нет покупателей. Из коричневой кожи, на каблучке — они идеально сочетаются с моей пушистой обновкой. Нам предлагают к сапогам сумку — тоже очень хорошего качества, из натуральной кожи. Я стараюсь не смотреть на ценник, и все равно нервничаю — по моим меркам мы потратили безумно много денег. Но не спорю.
На выходе из магазина беру Костю за руку. Украдкой целую его в щеку. Он улыбается, сжимает мои пальцы крепче.
— Все, в ресторан. Я есть хочу, — тянет меня вперед. — В «Амстердам» поедем. Там вроде кухня сносная.
В «Амстердаме» уютно. Мягкие стулья, белые скатерти, учтивые официанты.
Нам приносят солянку, стейк из свинины, лосося в соусе «Терияки». На десерт — яблочно-грушевый штрудель и горячий кофе.
Жаркие взгляды, улыбки — кажется, после обеда в ресторане мы снова окажемся в каком-то уединенном месте с большой кроватью. В голове пусто. Судя по серым глазам Константина, в которых мерцает вожделение, думаем мы об одном и том же.
— Куда больше хочешь — в гостиницу или ко мне домой? — тихо шепчет мне на ушко Костя.
— Куда ближе?
— В гостиницу, она через дорогу.
Поглаживает мое колено, и я ощущаю, как сбивается дыхание от его откровенных прикосновений.
— На пару часов?
— Можно.
В груди разливается жар. В глазах туман. С ним — куда угодно, лишь бы снова гореть от его порочных ласк.
Телефон взрывается звонком в моей новой сумочке, будто бомба замедленного действия. Я вздрагиваю.
На экране высвечивается номер моей мамы.
Хмурюсь. Что могло случиться? Может, у Евы поднялась температура? Грипп, запросто можно подхватить.
Беру трубку.
— Аня, он ее забрал! — кричит в трубку мама, и я чувствую ее истерику.
