Больше, чем друзья (СИ) - Эклер Натали
И Баринов все понимает. Снова подвисает. Потом хватается за голову и, глядя сквозь меня стеклянными глазами, выдыхает:
— Пиздец я влетел.
Звучит жутко обидно. Зачем он так со мной в момент, когда я максимально уязвимая? Подтянув ноги к груди, обнимаю себя.
Много лет назад одна из многочисленных разовых девиц плейбоя Баринова лишилась в его тачке невинности, а на следующий день пошла в полицию и обвинила его в изнасиловании. Дело тогда чуть не дошло до суда, слухи ходили еще долго, Костя переживал тяжело. После он не раз советовал моему брату десятой дорогой обходить целок. Я слышала это своими ушами.
Он бы ни за что не согласился стать моим первым. Но я его обдурила. Изображая искушенную в сексе девицу, зацепила и спровоцировала. Я хорошая актриса, могу собой гордиться.
— Не нужно реагировать так остро. Ничего страшного не произошло, — произношу с достоинством, глядя ему в глаза.
— Круто ты меня развела. Как лоха последнего, — ухмыляется криво. — Только на хрена, Маш?
— Всегда хотела первый раз с тобой, — признаюсь и чувствую, как лицо начинает гореть. — Но это просто блажь. Говорю же, затык. Не бери в голову, Кость. Сделали и забыли!
— Забыли⁈ — переспрашивает, глядя как-то недобро.
— Ты не кончил, да?
— Да, Маш. Я, блядь, лошара и я не кончил! — рявкает и рывком поднимается на ноги. — И твой гондон порвался, — снимает с еще не упавшего члена латексные ошметки и отшвыривает их в сторону.
Я остаюсь сидеть на полу. Смотрю на него снизу, чувствую себя страшно униженной и начинаю злиться.
— Обязательно вести себя так по-ублюдски? — шиплю презрительно.
— Манерам поучить меня решила, брехушка мелкая? — цедит в ответ. — Сейчас лучше молчи!
Медленно по стеночке встаю. Голова кружится, но смелости и дерзости во мне хоть отбавляй. Я не позволю ему обращаться с собой, как он привык со своими девками.
— А ты лучше извинись. Чуть не придушил меня, извращенец! — выкрикиваю ему в лицо. — Я тебе не шлюха клубная, нечего мне рот затыкать!
Это конец. Всему. Дружбе, флирту, нормальному общению. И мне чертовски обидно. Еще эта боль в теле. Такое чувство, что по мне катком проехались. Я кусаю губы до крови, лишь бы не разреветься. Этот гад моих слез не увидит.
— Извини, — неожиданно спокойно говорит он. — Ты хотела жестко, но я сам дебил, что повелся. Извини, Маш, — повторяет и пытается взять за руку.
Дергаюсь от него, как от прокаженного, и прикладываюсь головой о стену. Да так, что звездочки из глаз летят. Костя успевает подхватить и удержать от падения, сразу же обнимает. Крепко, при этом как-то бережно.
— Не лезь ко мне, — предупреждаю строго, пытаясь оттолкнуть.
— А то что? — блокирует руки, зажимает.
— А то в полицию пойду. И Максу на тебя нажалуюсь. Позвоню твоим родителям. Женю на себе и испорчу тебе жизнь! Вот что! Понял?
Вырываюсь, вылетаю из душевой. Дергаю с держателя первое попавшееся полотенце и слышу, как этот придурок смеется. Хватает же наглости!
— Кобра! — бросает мне в спину.
Выкидываю вверх средний палец и выхожу. Пошатываясь, но с гордо поднятой головой. Ни сказав больше ни слова.
А что тут скажешь? Мой первый раз оказался хуже некуда. Баринов справился на ура, роль мудака отыграл на пять с плюсом. Ненавижу. Как я могла думать, что люблю его? Всеми фибрами ненавижу!
Глава 25
Много лет на заставке моего телефона стояла фотка дельфина, которую я сделала в Крыму на свою первую зеркалку, когда только начала увлекаться фотографией. Понятно, что с этим дельфином у меня ассоциировался Костя. Веселый, умный и надежный — он всегда был для меня таким.
Теперь ассоциации другие. Мне не стоило так сильно очаровываться им, тогда бы и разочарование было менее болезненным.
На смартфоне, который Костя мне купил, я отставляю стандартные настройки экрана. Деньги за него верну, такие подарки мне не нужны. Ничего от Баринова не нужно.
Прошло почти четыре часа, как я заперлась в своей комнате. Он даже не пытался поговорить. Сначала все звонил кому-то, а потом собрался и умотал. Очевидно, поехал к своей стриптизерше за разрядкой. Сексуально озабоченный придурок. Ненавижу!
Со злостью отбросив телефон, падаю на кровать. Эмоции так и шпарят. Поплакать бы, а не получается. Лежу и пялюсь в потолок, не зная, чем заняться.
Все необходимые приложения на телефон установлены, мессенджеры активированы, почта разобрана. За сутки без связи я не пропустила ничего важного и интересного. Разве что вчерашнее письмо от мистера Уилсона с просьбой прислать сканы моих документов для оформления экспедиционной путевки. Но это не горит, отправлю из дома.
Уже завтра я прилечу в дождливый Сидней и вернусь к своей привычной студенческой жизни. Другую квартиру я так и не нашла, придется жить пока с Эми. Дружить, как раньше, у нас не получится, но я не против сохранить приятельские отношения и с ней, и с Николасом, о котором за эту неделю ни разу не вспомнила.
Двадцать четыре на семь все мои мысли и чувства были заняты другим. Тем, кто еще недавно казался лучшим в мире мужчиной и был самым желанным. Я и сейчас о нем думаю. Лежу на кровати и бесконечно прокручиваю в голове сцены нашего секса вванной.
Это было на грани, но я не жалею. Если отмотать назад, все равно бы решилась. Баринов оправдал свою грязную репутацию и впечатлил меня неопытную, только жаль, что в конце повел себя грубо и по-свински. Такого я от него не ожидала.
Кровь прекратилась почти сразу, боль тоже прошла. Физически я в норме, но морально раздавлена. Вставать не хочется. Лежу и наблюдаю, как небо за окном обретает теплые закатные оттенки. В животе урчит от голода — за весь день я съела половинку панкейка, и это никуда не годится.
Заставляю себя встать и плетусь в душ. Поеду в город, поужинаю в ресторане, прогуляюсь. Сниму в банкомате наличку. Карту Баринов мне не скинет — он упертый не меньше, чем я. У нас в принципе характеры похожи.
Надеваю первые попавшиеся шорты и футболку, смотрю в зеркало. Видок, конечно, не очень: лицо зареванное, взгляд потухший, под глазами круги. Оделась невзрачно и в мятое. Нет, так не пойдет.
Переодеваюсь в купленное на днях мини-платьице, делаю легкий макияж и собираю волосы в высокий хвост. Снова встаю перед зеркалом и улыбаюсь. Получается дерзко, стервозно. Совсем другое дело! Настроение улучшается, уверенности в себе прибавляется.
Я не буду плакать и страдать по Баринову. Что хотела — получила, гештальт закрыт. Впереди у меня увлекательная взрослая жизнь. Я буду встречаться с парнями, заниматься с ними сексом, влюблять в себя и морочить им головы, пока однажды не встречу того, кого полюблю больше, чем Костю. Первая любовь почти всегда несчастная, моя не стала исключением, пора принять это и двигаться дальше.
Подмигнув себе, перебрасываю через плечо сумочку и резво сбегаю по лестнице, но на последней ступеньке встаю как вкопанная.
В гостиной горит свет, на диване сидит смурной Костик. А я совершенно не готова с ним общаться. Он что-то внимательно читает в телефоне и, кажется, не видит меня. Можно попробовать проскочить.
Затаив дыхание, крадусь к двери и почти дохожу, когда слышу:
— Ты куда намылилась такая нарядная?
Оборачиваюсь.
— Это ты мне?
— А ты видишь здесь еще кого-то?
Встает, взглядом сверлит.
— Я тебе отчитываться не обязана, — дергаю плечом. — А где ребята, кстати? Еще не приехали?
— Они на другом конце острова с ночевкой. Мы с тобой одни, дом до утра наш.
Говорит и идет ко мне. Как-то хищно идет. Я бросаюсь к двери.
— Не наш, а твой. Я уезжаю тусить со знакомыми. Когда вернусь — не знаю…
Это ложь, но она во спасение. Мне нельзя с ним оставаться наедине. Буду гулять до рассвета, найду себе занятие. Хватаю босоножки, решив обуться в такси, но выйти не успеваю — Баринов догоняет, бесцеремонно обхватывает за талию и крепко прижимает к себе.
