Джейн Дэвитт - Привяжи меня
Оуэн выразительно откашлялся, и Стерлинг замолчал.
— Если хочешь продолжать видеться со мной, не устраивай шум, когда я занят. Люди, которые просят больше, чем я готов им дать, остаются ни с чем.
Похоже, Стерлинг понял, потому что кивнул.
— Простите. Вы сказали, что многое я могу сам? Например что? Пожалуйста.
— Я знаю, что ты делишь комнату с соседом; тебе случается бывать там одному?
Стерлинг снова кивнул.
— Брайан встречается с девушкой из города, он ночует у нее три или четыре раза в неделю.
— Отлично. Я хочу, чтобы ты потренировался вставать на колени, не походя при этом на марионетку, у которой обрезали ниточки, и держать позицию, в которой ты сейчас, пока она не станет второй натурой.
Стерлинг облизнул губы кончиком языка.
— Да, Оуэн. — Вежливый ответ был испорчен растерянным выражением на лице Стерлинга, но Оуэн не обратил на это внимания. Со временем мальчик научится говорить это более спокойно.
— Я также собираюсь попросить тебя начать немного экспериментировать, чтобы разобраться с твоей проблемой относительно анального секса.
Эти слова вызвали беспокойный взгляд, но Стерлинг ничего не сказал, просто ждал, дожевывая кусочек омлета, который протянул ему Оуэн.
Ему и не нужно было ничего говорить; Оуэн был знатоком в чтении языка тела и смог бы увидеть напряжение, которое исходило от Стерлинга, даже если бы не ждал от него подобной реакции.
— Я дам тебе смазку, и к следующей нашей встрече, очень надеюсь, что ты сможешь просунуть в себя палец, не напрягаясь как сейчас. — Он многозначительно посмотрел на Стерлинга, и тот опустил плечи, но по-настоящему так и не расслабился; этакая героическая — хоть и бесполезная — попытка провести Оуэна. — Если ты возбужден и не впадаешь из-за этого в панику, это совсем не больно.
Стерлинг закусил нижнюю губу, так что она побелела, и кивнул, но было ясно, что он сомневается.
— Скажи мне, о чем думаешь, — попросил Оуэн.
— Думаю, что не знаю, смогу ли, — тихо ответил Стерлинг, опустив глаза.
Вздохнув, Оуэн отложил вилку, сжал пальцами подбородок Стерлинга, заставил того поднять голову и посмотреть ему в лицо.
— Сможешь и сделаешь, потому что я так приказал. Ясно?
— Да, Оуэн.
Звучало все еще не слишком убедительно.
— Выбери время, когда тебе никто не помешает. Запри дверь. Прими душ или ванну, чтобы расслабиться. Подрочи — да, по такому случаю я разрешаю тебе кончить — и просто сделай это. — Звучало несколько грубо, но как такое приукрасишь? Сочувствие и, пожалуй, нетерпение заставили Оуэна добавить: — Если возникнут серьезные проблемы, обсудим это в пятницу вечером. Обычно я заказываю китайскую еду или пиццу; можешь присоединиться ко мне за ужином в семь.
Обычно он еще и ходит в клуб, но не готов вести туда Стерлинга.
Тот наконец немного расслабился, может, на него так подействовало то, что у их следующей встречи появились точные время и дата вместо расплывчатого «скоро», которое могло означать, что этой встречи никогда не будет. Оуэн отметил это про себя; всегда полезно знать, что вызывает в сабе эмоциональный раздрай, неважно, хочешь ли ты вызвать его или наоборот — избежать.
— И пока мы продолжаем, я надеюсь, что это не повлияет на твою успеваемость, — сказал Оуэн, вспомнив, что хотел сказать это раньше. — Я не требую отличных оценок, но хочу, чтобы они были как можно выше. Раз уж ты утверждаешь, что так умен, это не должно быть проблемой.
— Это не проблема, — подтвердил Стерлинг и замолчал, потому что Оуэн поднес к его губам кружку с кофе и дал ему допить.
Проводить Стерлинга до дверей оказалось нелегко. Часть Оуэна хотела затащить его обратно в постель и не выпускать оттуда весь день, теплого на смятых простынях, жаждущего прикосновений.
Самодисциплина, которую он тренировал годами, не позволила ему произнести слова, которые бы заставили Стерлинга остаться. Им обоим нужно в университет — работать.
Боже, он очень надеялся, что следующие несколько дней их дорожки не пересекутся, он был уверен в своей способности сдерживаться, но хватит ли Стерлингу на это сил?
У двери он сунул мальчику в карман маленькую бутылочку смазки и поцеловал — поцелуй был медленным и неторопливым, отчего его член сразу пришел в полную готовность. Если он уже опаздывает, придется сделать на работе перерыв, чтобы подрочить. У Стерлинга был вкус кофе и зубной пасты, его губы прижимались к губам Оуэна с жаром, от которого у того защемило сердце.
Пятница казалась слишком далекой, чтобы дождаться следующего поцелуя.
* * * * *Прошло больше двух недель с начала их отношений (которые, Стерлинг был уверен, Оуэн никогда бы так не назвал, но сам он считал иначе, пусть и про себя), и Стерлинг отработал до автоматизма позицию на коленях, которую так любил Оуэн, иногда по три часа сидя, скрестив руки за спиной.
Первым делом, когда Оуэн впустил его в дом, Стерлинг подошел к шкафу и снял куртку, рубашку, ботинки и носки. Затем он опустился на колени перед любимым креслом Оуэна — тот пробурчал что-то одобрительное при виде того, каким грациозным, теперь уже отрепетированным движением он опустился на колени, так что Стерлинг тут же возбудился, хотя порой эрекция у него могла начаться просто оттого, что он принимал эту позу.
К своему удивлению, он научился любить игры со своим анусом. Конечно, на это потребовались часы осторожных проникновений, иногда — в душе в середине дня, когда все были на занятиях, и никто не мог пожаловаться на то, что он израсходовал всю воду. Иногда — когда Брайан уезжал к своей девушке — поздно ночью, под покрывалом, чтобы не рисковать, с таким количеством смазки, что на простынях оставались влажные пятна.
В первый раз он сделал, как советовал Оуэн — подрочил, чтобы быть полностью расслабленным, потом разрешил себе только потрогать, не пытаясь проникнуть внутрь. Почему-то оттого, что он знал, что может не заходить дальше, Стерлинг осмелел, и четверть часа спустя просунул в себя фалангу указательного пальца. Больно не было. Наоборот, ощущение было изумительным, и, возбудившись снова, он удивленно подумал, почему ждал так долго.
Это было глупо, ведь он трахал немало парней, которым, похоже, чертовски это нравилось, и он знал, что они не симулируют.
Конечно, впустить в себя пальцы Оуэна — куда более сложная задача, а Стерлинг знал, что сегодня Оуэн собирается это сделать. Прошлым вечером у них был долгий разговор, Стерлинг, краснея, детально описывал, как далеко сумел зайти, и Оуэн сказал, что он готов.
А иногда слышать, как кто-то другой говорит, что ты готов, было таким облегчением, что Стерлинг бы согласился на все, чего бы Оуэн ни захотел.
