Бабник
Дни идут за днями, недели за неделями. Постепенно, не сразу, а именно постепенно, образ Лилии в моём сознании размывается всё больше и больше. И спустя год становится настолько воздушным, будто эта синеглазая холодная красавица просто когда-то приснилась мне. Будто бы в реальности её не было вовсе.
Однако я знаю, что была.
Эффект, который на меня оказали две короткие встречи с ней, настолько меня потряс, что волей-неволей я всё равно вспоминаю её до сих пор.
Разумеется, я удалил её фотку. На следующий же день после разговора с Володей. Не видел ни малейшего смысла дополнительно себя изводить.
Лилия осталась для меня одновременно и тайной и мечтой. Тайной потому что я так и не разгадал загадку её странного, на мой взгляд, поведения. А мечтой потому, что я впервые за долгие годы понял, что, во-первых, женщина вообще способна оказать на меня такой эффект, а, во-вторых, потому что я так её и не добился.
Много раз после я самоутверждался, соблазняя самых разных красоток. Как бы они не отвечали мне изначально. Но всякий раз самоутверждение это имело очень недолгий эффект.
Потому что все эти девушки Лилией не были.
Поэтому надолго меня не хватило.
Мы сидим с Петькой на крыше московской, обустроенной по высшему разряду, высотки. Ресторан на одном конце, вертолётная площадка - на другом. По центру - два больших бассейна, шезлонги и теннисная площадка. А ещё - несколько диванчиков в ряд со столиками для напитков. Бар-ресторан работает прямо под нами и официанты днём то и дело выходят на крышу с подносами, разнося напитки и десерты.
Однако сейчас на крыше никого, кроме нас с Петром нет. Потому что над головой звёздное небо, потому что сейчас - глубокая ночь.
Откинувшись на диванчиках, мы курим кальян, пьём холодное нефильтрованное пиво и время от времени закусываем их креветками.
Здесь уютно. Прямо перед нами и одновременно под нами раскинулся большой район огромного города, и отсюда мы можем видеть, что действительно - Москва никогда не спит. По освещённым фонарями полоскам-дорожкам едут по своим делам блестящие маленькие автомобили. Будто бы и не ночь вовсе.
О Лиле я думаю сейчас потому, что разговор наш как-то ушёл в сторону личной жизни, и Пётр умудрился вытащить из меня мои воспоминания об этой удивительной, таинственной девушке.
- Да-а... - глядя вдаль, задумчиво протягивает он. - Честно говоря, я даже под впечатлением.
- От неё? - на секунду повернувшись к нему, спрашиваю я.
- Нет, - он качает головой. - От тебя. Вот, честно, не ожидал. Не, я понимал, что ты как-то разом изменился во-многом. Но не ожидал, что из-за барышни, которую ты видел-то всего дважды, и ни разу с ней при этом не встречался.
Откинувшись на спинку дивана, он вытягивается струной и, чуть кряхтя, достаёт из кармана пачку сигарет. Приняв прежнее положение, приоткрывает пачку большим пальцем и протягивает мне:
- Будешь?
- Давай, - киваю я, и беру сигарету.
Закуриваем.
- Сколько тебе сейчас? - выпустив сизую струю дыма, спрашивает он. - Тридцать?
- Тридцать два, - отвечаю я.
- Может у тебя просто кризис среднего возраста? - усмехнувшись, спрашивает Пётр.
- Может, - пожимаю плечами я. - Но вообще-то ещё вроде бы рано.
- А ты к психологу ходил с этим вопросом? Ты не думай, я не прикалываюсь. Это ведь серьёзная вещь. Ты же перестал быть собой. Ты же живёшь теперь, как монах.
Смеюсь.
- Какой монах, ты чё прикалываешься? - окидываю широким жестом пространство позади нас. - Мы вообще-то с тобой там, куда обычным людям попросту не войти.
- Ты прекрасно понял, о чём я, - хмурится он. - Ты раньше только и делал, что менял девчонок, как перчатки. Я всё думал сначала, когда ж ты наешься и остепенишься. А потом понял, что нифига ты не наешься. Что всякая там женатая жизнь - это вообще не про тебя.
- Это и сейчас так.
Он усмехается.
- Но сейчас, насколько я понял, ты уже недели две без секса и тебя ничего не парит.
- Ну да, - затянувшись и выпустив дым, задумчиво отвечаю я, - всё верно. Не парит. У меня дел дохуя. Колочу бабло.
- А для кого? - он внимательно смотрит на меня.
- В смысле "для кого"? - не понимаю я. - Для себя.
- У тебя денег столько, что надо очень постараться, чтобы их проебать.
- Денег много не бывает.
Поморщившись, он пристально на меня смотрит.
- Ты прикалываешься сейчас?
Подавшись вперёд, тушу сигарету в пепельнице на столике.
- Нет, - качаю головой я. - Не прикалываюсь. Куплю себе какой-нибудь остров в Тихом океане. Ну или в Индийском. И замучу там что-нибудь. Какой-нибудь пиздатый проект.
- Нахера?
- Ну, пока незачем. А попозже может быть и захочется.
Он качает головой.
- Не, у тебя реально кризис среднего возраста.
- Петь, - хмурюсь я. - Чё ты на меня ярлыки-то наклеить стараешься. То, что скажет психолог, я знаю и так. Вот как раз про кризис среднего возраста, про либидо, про незакрытый гештальт с этой Лилей, в общем, что-нибудь в этом духе. Будет задавать всякие предсказуемые вопросы, в общем нахуй оно мне надо. Мне ведь давно уже по барабану. Просто я немного затрахался трахаться. Такое бывает. Пройдёт немного времени и опять пущусб во все тяжкие.
Взглянув на него, усмехаюсь.
Он, между тем, остаётся совершенно серьёзным. Пристально смотрит мне в глаза. Чуть качает головой.
Тушит сигарету и берётся за бокал пива, в котором уже порядком осела пена. Составляю ему компанию. Несколько минут просто пьём холодный лагер и смотрим сверху на большой город.
- Спать не хочешь? - спрашиваю я.
- Не. Я выспался, - он вскидывает руку и смотрит на часы. - Тем более, что какой сон, когда через четыре часа - переговоры?
- Ну да, - усмехаюсь я, - верно.
Снова немного молчим.
- А ты не думал её найти? - повернувшись ко мне, вдруг спрашивает он. - Как бы фамилия нестандартная, в сочетании с именем - вообще на раз-два найти можно.
