Немезида (ЛП) - "Серайа"

Я провела все утро, сгорбившись над ноутбуком, погрузившись в работу, чтобы отвлечься от всего остального. Я как раз набирала письмо, когда услышала повторяющийся звук, доносящийся снаружи.

Тук. Тук. Тук.

Он остановился на мгновение, но затем снова возобновился.

Тук. Тук. Тук.

Любопытство взяло верх, я встала с дивана и схватила один из свитеров Тео, который лежал рядом. Я натянула его через голову, зная, что он принесет мне больше тепла, чем то, что было на мне сейчас.

Плотно прижав его к телу, я распахнула дверь на задний двор. Был полдень, облака с предыдущей ночи разошлись, и выглянуло солнце. Воздух оставался прохладным, но было теплее, чем вчера, когда мы приехали.

Деревья возвышались над головой, но солнечного света было достаточно, чтобы видеть сквозь лес, лучи мерцали на поверхности темно-синего озера.

Мой взгляд проследил за возобновившимися звуками, только чтобы обнаружить Тео в стороне, спиной ко мне. Он взмахнул топором и обрушил его на полено дерева, расколов его на две части. Он нагнулся, взял другую часть и положил ее на пень.

На нем все еще были черные брюки, но он снял свитер, оставшись в белой футболке, и теперь было видно его перевязанное плечо.

Я прислонилась к дверной раме и обхватила руками свое тело, завороженная тем, как его мышцы напрягаются под тканью при каждом взмахе.

Он вдруг оглянулся через плечо, застав меня врасплох. Его взгляд на мгновение задержался на моей фигуре, после чего он снова сосредоточился на своей работе, не говоря ни слова.

Я на мгновение задумалась, понимая, что, вероятно, мне следует вернуться в дом, но застыла на месте. Он был красив, и я могла бы смотреть на его широкие плечи и узкую талию весь день напролет.

В голове пронеслись воспоминания о том, как эти мощные плечи и руки напрягаются, когда он поглаживал меня глубоко изнутри, а мои ногти оставляют следы на его коже.

Я вынырнула из воспоминаний, когда вспышка движения привлекла мое внимание. Я посмотрела назад, туда, где раньше был Тео, и увидела, что он направляется к озеру, остановившись на его краю.

Он протянул руку над головой, медленно снимая футболку, его спина напряглась от этого движения. Он бросил ткань на камни рядом с собой, а затем стянул штаны, и вскоре его примеру последовали ботинки.

Я была слишком сосредоточена на том, как он снимает с себя одежду, чтобы понять, что теперь он в одних трусах, черные трусы плотно обтягивают его задницу и бедра.

У меня перехватило дыхание, когда я смотрела, как он медленно ступает по воде, волны накатывают на его тело, когда он погружается все дальше.

Когда его тело было наполовину покрыто водой, он нырнул, погрузившись полностью, а через несколько секунд вынырнул и провел рукой по своим намокшим локонам, приглаживая их.

В глубине моей души медленно зарождалась боль. Желание присоединиться к нему и провести руками по всему его телу показывало кончики моих пальцев.

Он снова оглянулся через плечо, заметив, что я не двигаюсь. Его плечи слегка дрогнули от усмешки, прежде чем он опустил свое тело настолько, чтобы откинуть голову назад. Его смех гремел в воздухе, достигая моих ушей, его звук согревал мое сердце.

Мне не хватало видеть его таким беззаботным.

ГЛАВА 22

СОФИЯ

Боже, я чертовски ненавидела готовить. Роза готовила для нас в доме Виктора, а когда я жила с Тео, он всегда настаивал на том, чтобы готовить самому, потому что я не очень хорошо слушала его указания, когда он пытался на меня.

Когда я осталась одна, я выживала только за счет еды на вынос, потому что либо это, либо пищевое отравление.

Мы с Тео почти не разговаривали с самого утра, и последний раз я видела его во время нашей небольшой встречи сегодня днем.

Разочарованный тем, что я не ответила на его вопросы о моем кошмаре, он вышел из хижины и провел большую часть дня на улице. Лишь позже, после купания, он вернулся в дом, с поленницей дров в руках, капли воды прилипли к его рубашке.

Приняв душ, он заперся в спальне на весь день, плотно закрыв дверь.

В конце концов я проголодалась, а из холодильника не было то, что можно съесть. И вот я стояла у стойки рядом с раковиной, бессистемно нарезала овощи и готовила единственное блюдо, которое умела.

Я была уверена, что овощи нужно резать не так, неровные части и куски разлетались во все стороны, но их все равно резались, и это было то, что имело значение в данный момент.

— Тебя никто никогда не учил как пользоваться ножом? — произнес голос, звук которого усилился после предшествующей тишины.

Я подпрыгнула, направив нож в его сторону. Сильная рука обхватила мое запястье, и я подняла глаза, чтобы встретиться с убийственно знакомой парой темных глаз. Тео приподнял бровь, глядя на меня и мое тело слегка расслабилось, когда я поняла, что он не был незваным гостем.

Он был одет в другую пару черных брюк, серая рубашка Хенли облегала его торс, как вторая кожа. Его волосы были растрепаны, как будто он провел последний час, приглаживая их руками.

Почему он должен быть раздражающе красивым?

— Dámelo (пер. Можно?), — спросил он, наклонив голову в сторону, а затем перевел взгляд на руку, держащую нож, и до меня наконец дошло, что кончик моего лезвия упирается ему в грудь. Он положил свою руку поверх моей, и я быстро освободила свою.

Он положил нож на столешницу и снова повернулся ко мне лицом. Через мгновение на его лице появилось беспокойство.

Он потянулся к моему второму запястью, но я отдернула руку. Он снова схватил ее и крепко прижал к своей груди, притягивая меня ближе к себе. Его дыхание коснулось моего лица, и мое дыхание остановилось, мой взгляд сосредоточился только на его адамовом яблоке.

Наклонив подбородок, я увидела, как он поднес мою руку к своему лицу, чтобы рассмотреть его поближе. Его челюсть сжалась, ноздри раздувались.

— Ты поранилась, — заявил он.

Мои глаза расширились, когда я посмотрела вниз на свою руку. Черт, я порезалась, и кровь текла обильно из раны, медленно промокая рубашку, несколько капель попали на деревянный пол.

Конечно, это должно было случиться со мной.

Я попятилась от его руки.

— Я в порядке.

Он покачал головой, тяжело вздохнул, и уголки его губ тронула небольшая ухмылка.

— О, я в этом уверен.

Все еще держа мою руку в своей, он взял чистую тряпку и прижал к порезу, притянув меня к себе и ведя нас в узкую ванную. Она определенно не была рассчитана на двух человек, как и все остальные помещения в этом доме.

Он толкнул меня к раковине, навис надо мной, чтобы дотянуться поверх моей головы и открыть шкафчик над раковиной. Затем он достал прозрачную пластиковую бутылку и поднес мою руку к раковине, поместив мою ладонь прямо над ней.

— Может немного жечь, — предупредил он, прежде чем наклониться и вылить холодный раствор на порез в центре моей ладони.

Я зашипела от неприятного жжения. Вот почему я не готовила. Видимо, я умела держать нож, чтобы ранить людей, но не была достаточно искусна, чтобы нарезать гребаные овощи.

Он что-то пробормотал про себя, прежде чем снова взглянуть на меня.

— Рана немного глубже, чем я думал. Тебе придется наложить швы, — заявил он.

— Нет, я…

Он резко встал во весь рост, прервав мои мысли. Прежде чем у меня появилась возможность спросить, что он делает, он снова осторожно положил мою руку на край раковины и вышел из комнаты, оставив дверь слегка приоткрытой.

Через несколько секунд он вернулся с небольшой черной сумкой и бутылкой виски в руках. Закрыв за собой дверь, он прошел мимо меня и потянулся к крышке унитаза. Он закрыл ее, прежде чем жестом предложить мне сесть на нее сверху.

Швы означали иглы, а я категорически не любила иглы.