Дом Утех для сиротки

Ночь, проведенная без сна, к концу дня давала неприятно о себе знать. Он бы с огромным удовольствием взял бутыль вина и отправился к себе, если бы не внезапно нагрянувшие гости, которых Эйласу теперь приходилось развлекать. Тон Цзян и его покорная свита, странствующая по империи вслед за своим предводителем. Иноземные купцы, торговцы людьми и просто крупные шишки с высоких деревьев, с которыми он был обязан вести не просто дружбу. - Твой дом, с каждым нашим приездом, цветет все более пышным цветом, — добротно развалившись, Тон Цзян пригубил очередную чашу с еловым настоем, которую просил подавать во время каждого своего визита. - Смотрю на твоих девушек и даже душа радуется от столь непревзойденной красоты. Чего стоят их спелые сиськи, которые так и хочется сжать… Для наших земель, подобные изыски - самая настоящая экзотика. - Я рад, что смог добавить меда в твою чашу, Тон, — натянуто улыбнулся Эйлас, исподлобья поглядывая на своих шлюх. Они ждали его команду и, стоит ему только устать от лестного общения с иноземцами, он тут же спустит их с цепей. - Последний раз, ты появлялся здесь три года назад, но так и не успел оценить все прелести моего борделя. - Что верно, то верно… - утробно рассмеялся собеседник, перебирая задумчивым взглядом каждую стоявшую в зале девушку. - Не так давно я посетил столичный дом утех, но то однообразие, которое нам предоставили в качестве плоских селедок, меня несколько разочаровало. Надеюсь, твои девушки не отличаются холодностью по отношению к мужчинам. Трахать женщину, которая не дает никакого отклика, это то же самое, что есть безвкусный плод - никакого удовольствия и насыщения. Их разговор был прерван тихой музыкой, знаменующей начало очередной, полной грязных извращений ночи. Он прекрасно знал, что после того, как гости насытятся, в зале начнется привычная для Эйласа оргия, где гости не гнушались ничем и никем. Впрочем, он не желал растягивать банкет лично для себя, намереваясь уйти раньше, чем на его глазах начнется “представление”. - Ужин для дорогих господ! - уткнувшись пустым взглядом в накрытый алкоголем стол, Эйлас не сразу заметил прибытие Томаса. Только вот стоило ему поднять голову, как внутри мужчины все резко сжалось. Это было сравнимо с тем самым чувством, когда что-то, что он долгое время пытался спрятать от чужих глаз, вдруг явило себя миру. Детское ощущение постыдного секрета, что вот-вот окажется известен другим, нежелательным людям. И теперь, взирая на растерянную девушку, чья внешность, с момента их последней встречи, изменилась до полной неузнаваемости, он испытал непередаваемое изумление. Он запомнил ее пугливым ребенком, облаченным в прозрачную вуаль. Теперь же, перед ним стояла не просто девушка… Открытый наряд, скрывающий только самое ценное, душил его интригой, а руки, которые он непроизвольно сжал в кулаки, отчего-то потянулись ей навстречу. Она все еще выглядела как испуганный зверек. Но, казалось, в этом и крылось то самое нечто, что тяготило и манило его. А потом он испытал злость. Почему Томасу понадобилось привести именно ее? Почему этот идиот не позвал одну из потаскух? Почему ее одели так, словно она была праздничным подарком для собравшихся гостей?! Сжав свои зубы до скрипа, Эйлас наблюдал за каждым движением девчонки, которая, словно до сих пор не понимала, где же оказалась на самом деле. Она путала чашки, дрожащими руками разливала принесенное Томасом вино, чуть было не перевернула одну из тарелок. Боялась. И правильно. Потому что стоит им только оказаться за пределами этой комнаты, он тут же разорвет ее на части, вместе с тупоголовым помощником, который так опрометчиво ослушался приказа. Усилием воли он поднял ладонь, призывно махнув остальным шлюхам, тем самым давая начало танцу. Кто-то из девчонок оккупировал крайние места рядом с гостями, улыбаясь так, словно надеялись вытянуть из очередных похотливых свиней последние деньги. - Как они двигаются, дорогой Эйлас… - с наслаждением протянул Тон, начав поглаживать свою козлиную бородку, что было верным признаком возбуждения. - Это поистине замечательная ночь, мой друг… - Очень рад, что вы довольны, — процедил сквозь зубы Эйлас, с замиранием сердца наблюдая за тем, как Кукла, водрузив на свои руки тяжелый поднос, неторопливо обходит танцующих девушек, чтобы начать раздачу блюд. Он медленно блуждал взглядом по открытым ногам Куклы, скользил по ее бедрам, представляя, насколько нежной была бы ее кожа под его огрубевшими пальцами. Узкая талия и открытая ямка пупка, маленькая грудь, прикрытая грудой сверкающих камней, которые ему непреодолимо захотелось сорвать с нее. А чего стоила тонкая шея девчонки, что вырисовывалась золотистыми, витыми прядями… Он вновь ощутил этот предательский момент, когда в штанах, против его собственной воли, начинает неистово твердеть член. Маленькая идиотка, которая заслуживает порки, вновь вывела его из себя… - Прекрасно… Прекрасно… - бормотал себе под нос Тон, но резко осекся, стоило Кукле остановиться прямо перед ним и Эйласом, что сидели во главе стола. Узкие глазки иноземца наполнились неподдельным восторгом. - Очаровательно! Просто очаровательно! Друг мой, почему этот нежный цветок не танцует вместе с остальными, а всего лишь подает еду? Девчонка будто бы не услышала слова гостя, опустившись на колени перед низким столом, она осторожно поставила поднос на край. Решила притвориться глухой и немой? Что же, ей от этого лучше… - Она поступила в мой дом совсем недавно, — выдавил Эйлас, выхватив из рук девчонки тарелку. Она испуганно вздрогнула, лишь мельком взглянув на своего хозяина. - Ей еще многому предстоит научиться. - О, дорогой мой друг! Нет лучшего познания для женщины, как через мужчину! - радостно воскликнул Тон, облизнув свои тонкие губы. - Как это сокровище сможет научиться ублажать гостя, если до сих пор не лежит в его постели? Ты же знаешь, что этим нужно заняться! - Она ждет особого клиента, — в попытках справиться со своим внутренним, разбушевавшимся зверем, Эйлас пригубил очередную чашу с настоем. Все его нутро просто клокотало от едва сдерживаемой ярости. И все почему? Потому что эта дрянь так соблазнительно передавала на стол чаши, будто бы специально роняя свои длинные ресницы на щеки, будто бы нарочно сжимая свои пухлые губки, будто бы намеренно склоняя голову так, что в ее шею тут же хотелось впиться… Не сдержавшись, Эйлас резко взмахнул рукой, обращаясь напрямую к этой девке: - Пошла прочь! Стой у стены и жди, когда позовут снова! Маленькая, обжигающая гадина, нарушившая его покой. - Эйлас, кажется, ты ее сильно пугаешь, — довольно хохоча, Тон от всей души погладил свой живот. - Я был бы поласковее с этой малышкой! Какую сумму хочет отдать свой особый клиент за право ночи с этой девочкой? Если ты так бережешь ее, значит она до сих пор невинна… Это же прекрасно! Прекрасно, дорогие мои друзья! - Невинна, — согласился Эйлас. Стоило девчонке отойти, как ему стало значительно легче дышать. - Гость прибудет со дня на день. - Сорвать столь прекрасный цветок… И как ты сам до сих пор держишься? - Тон широко ухмыльнулся, отсалютовав в сторону Куклы вновь наполненной чашей. - Я хоть и гость издалека, но могу купить у тебя эту прелесть за двойную цену. Мой бордель один из самых крупных в восточной империи, но даже там нет ничего подобного, ничего столь нежного… Будь это любая другая из его шлюх, он бы подарил ее Тон Цзян без какого либо сожаления, так как гость действительно считался “дорогим”. Но стоило ему только подумать о том, что Кукла отправиться на восток, как внутри поднялась очередная волна злости и какой-то собственнической ревности. И все же, нескрываемый намек в голосе его ценного гостя, не мог быть проигнорирован Эйласом, иначе это будет выглядеть как высшая степень неуважения. - Девушка уже обещана моему клиенту, — низкий тон Эйласа дрогнул сталью. - Но я могу предложить тебе любую, на кого упадет твой взгляд. Поверь, ни одна из них не сравнится со столичными шлюхами в своем желании ублажить мужчину. - Что же… - многозначительно хмыкнул Тон, растеряв весь свой запал восторга. Эйлас отчетливо понял - гость разочарован. - На то твоя воля, мой друг… - Прошу меня простить, но я должен откланяться на некоторое время, — Эйлас поднялся с пола, кивнув остальным собравшимся. - Мне необходимо проверить, как проходят дела в общем зале, а также раздать указания на оставшуюся ночь. Я вернусь сразу же, как только завершу свои дела. Коротко поклонившись, Эйлас обошел напольные столики. Сейчас ему было абсолютно плевать, что подумает Тон и его свита, а потому, в несколько широких шагов преодолев нужное расстояние, хозяин схватил растерянную Куклу за руку, намереваясь как можно быстрее вывести ее из зала. Его колотило изнутри, разрывало на части от недовольства и негодования. Громко хлопнув дверью, он волочил за собой ничего не понимающую девушку, будто вел козу на рынок в искреннем желании избавиться от нее как можно скорее. Она, в свою очередь покорно молчала, перебирая своими босыми ногами, а порой спотыкаясь на ровном месте, что выводило Эйласа из себя еще сильнее. Он практически швырнул ее внутрь, яростно хлопнув дверью. Девчонка с трудом устояла на ногах, судорожно потирая свое покрасневшее запястье. Удивление и искреннее непонимание горело в ее широко распахнутых глазах. Только вот одно единственное желание разорвать эту чертовку на маленькие части, никак не хотело его покидать. Он шумно выдохнул, стараясь привести свои мысли в порядок, но будто сам того не понимая, направился прямо на нее. Кукла опасливо сделала шаг назад. Губы дрожат, словно вот-вот расплачется. - Почему вы привели меня сюда? - тихо прошептала она, прижимая свои руки к груди. - Я сделала что-то не так? Он навис над ней недвижимой горой. Накричать на нее? Ударить? Обещано выпороть ее тощую задницу? Нет, он бы с огромным удовольствием сделал много чего, только вот на грани обезумевшего сознания все еще были мысли о договоре и деньгах, которые он хотел получить. Наверное, от этого он злился еще больше. Всегда получая то, что желает, теперь Эйлас будто бы стоял перед непреодолимой стеной, разбить которую ему было не по силам… - Какого черта ты пошла туда? - угрожающе тихо произнес мужчина, приблизившись к девчонке настолько сильно, что теперь их носы практически соприкасались. - Разве я не говорил, чтобы ты не высовывалась из кухни? Разве не предупреждал тебя, что за это ты можешь получить по своей заднице так, что потом еще долго не сможешь сидеть? Она непонимающе замотала головой, окончательно рассыпав свои крупные локоны по плечам. - Но Томас… Он велел мне помочь с приемом гостей… - пролепетала она и в глазах ее заблестели слезы. Он шумно втянул носом воздух, оказавшись полностью обезоруженным. Глупо было винить девчонку, когда ошибку действительно допустил его помощник. И все же, это не отменяло того, что сейчас она стоит перед ним, такая беззащитная и хрупкая… Его пах неумолимо тянуло той самой свинцовой тяжестью и казалось, что если сейчас же он не притронется к этой девчонке, то просто умрет. Он понимал, что его ощущениями играло одно лишь эгоистичное желание обладать тем, что ему не принадлежит. Но бороться с этим становилось все труднее… В какой-то миг он просто отключил в себе тот здравый смысл, что заставлял его держаться подальше от этой девчонки. Будто бы со стороны он наблюдал, как одна его рука крепко обхватывает Куклу за тонкую талию, а вторая ладонь оказывается на маленьком затылке, зарываясь в мягкий шелк золотистых волос. Он намеренно прижал ее к себе таким образом, чтобы она ощутила его отяжелевший член, намеренно позволил ей понять всю степень своего возбуждения, словно таким образом хотел снять с себя столь нежелательное напряжение. Что, если он вставит свой прибор в ее маленький ротик? Что, если отымеет ее в задницу, не трогая ничего другого? Что, если он хотя бы здесь сорвет этот запретный плод, наконец усмирив в себе эту иссушающую жажду? Девчонка, не ожидая от ничего подобного, резко дернулась назад, но было уже слишком поздно. Удерживая ее хрупкое тельце, словно трепыхающуюся в руках бабочку, Эйлас со всей силы впился своими губами в ее, теплые и шершавые. Ему редко приходилось принуждать кого-то к близости, но теперь он действовал лишь по своим собственным слепым ощущениям, превратившись в озверевшего монстра. Может, всего лишь попробовать ее на вкус? Маленькие кулачки протестующе уперлись в его грудь, в жалких попытках оттолкнуть, но Эйлас, подхватив девчонку за бедра, оторвал ее ноги от пола. Почувствовал, как она замерла, на мгновение прекратив сопротивляться, что позволило хозяину воспользоваться этим моментом и опустить ее на широкий диван, навалившись сверху. С каждой новой секундой ему казалось, что внутри разгорается не просто пожар. Он чувствовал в себе целое извержение вулкана, вызванное одним лишь моментом истинного обладания над этим хрупким телом. Ее запах кружил ему голову и казалось, что одного дыхания было до одурения мало. Ему хотелось больше, хотелось уткнуться носом в ее шею, хотелось ощущать шелк волос на своем лице, хотелось поглотить ее всю… Эйлас покрывал быстрыми, дурманящими поцелуями ее грудь, с которой, как он того и желал с самого первого момента, уже успел сорвать последнее одеяние. - Вы не получите денег, если не остановитесь прямо сейчас, — смиренный шепот коснулся его уха. Он подумал, что ему померещился ее тихий голосок, но стоило оторваться от нежной кожи и взглянуть в серые, полные покорности глаза, как сердце неприятно сжалось. - Еще вчера ты первая кинулась мне на шею, — словно оправдываясь, тяжело выдохнул Эйлас. - Разве теперь ты не хочешь понять, какого это? - Хочу, — к искреннему изумлению Эйласа, тут же произнесла девчонка, уткнувшись пустым взглядом в потолок. - Но что тогда будет дальше? Он и сам не знал, ведомый своими грязными желаниями. Только вот сейчас он ощущал себя голодным, словно не касался женского тела долгие годы. И теперь, на миг почувствовав себя живым, он не был готов так быстро отступить. - Понятия не имею, — раздраженно рыкнул мужчина. Эйлас вновь коснулся ее опаляющих жаром губ, вновь толкнул свой язык навстречу, в попытках насытиться давно желанным соком, а она, окончательно отдавшись в чужую волю, прекратила насильно смыкать свои зубы, позволяя своему хозяину проникнуть глубже в ее рот. Рукой, что до этого крепко впилась в ее упругий зад, он скользнул ниже, сдвигая легкую ткань одеяния, под которой, как и следовало ожидать, не оказалось никакого белья. Он осторожно погладил внутреннюю часть ее бёдер, с наслаждением уловив легкую дрожь девичьего тела, но тут же перешел к самому ценному и запретному. Гладкая и теплая, она уже истекала соком, что говорило о несомненно взаимном желании, и как бы девчонка не противилась его прикосновениям, сама того не подозревая, тянулась к нему, приподнимая свои бедра навстречу его пульсирующему члену. Эйлас осторожно взял набухшую горошину ее розового соска в свой рот, с удовлетворением отмечая непередаваемый вкус нежного тела. Он уже и не помнил, когда с таким удовольствием целовал женщину, не помнил, когда с таким блаженством ласкал своим языком женскую грудь… Она робко вздрагивала от каждого нового прикосновения, томно прикусывала нижнюю губу, замирала и тяжело вздыхала, стоило ему только переключить свое внимание на новую, еще нетронутую часть нежной плоти, и это заводило его еще больше… - Хозяин! Хозяин! - как обычно, Томас вбежал в его кабинет без предупреждающего стука.- Господин Тон Цзян… Эйлас гневно поднял свое лицо, резко обернувшись к помощнику, который, завидев всю происходящую картину, застыл в нерешительности. Еще бы, ведь под Эйласом лежала не просто шлюха, а ценный, на данный момент, товар. Наверное, если бы не опьяняющее головокружение, которое сейчас испытывал Эйлас, он бы вскочил с места и придушил Тома своими же руками сразу по двум причинам: за то, что отправил девчонку в зал и, пусть непреднамеренно, но нарушил тот краткий миг блаженного покоя, который вдруг испытал хозяин. - Выйди и закрой дверь. Передай им, что я сейчас приду, — рявкнул мужчина, заставив Томаса нервно дернуться в открытую дверь. Устало приложившись лбом к бешено колотящейся груди Куклы, Эйлас на миг прикрыл глаза. - Чертов идиот, будь он неладен…