Мне нельзя тебя хотеть (СИ) - Бетт Лиза

— Да, я уже давно все решил. Просто вопрос о переводе решался долго. Там надо было ставку освободить, здесь замену найти.

— Ты не сказал мне, — не верилось, что Пашка так давно все решил и ни разу не проговорился.

— Говорю вот. Вчера Гринёв вызывал к себе, подтвердил, что все готово для перевода.

Вчера.

— И ты подтвердил, что все в силе?

— Сначала нет, но сейчас уже да.

— Сейчас?

Он кивнул, переводя взгляд на пиликнувший телефон, а потом потянулся к нему и прочел сообщение, затемнил экран и продолжил.

— Все в силе.

Черт, что за хрень творится? Пашка уезжает? Не верилось вообще. Он же недавно только из командировки… И тут дошло.

— Ты ездил на переподготовку.

Снова кивнул, а я стиснул челюсть, чувствуя первые отголоски злости на Суворова, за то что принял такое решение не сказав. Он и не обязан отчитываться, но ехать в регион, где не все спокойно — это не за хлебом метнуться. Такие вещи обычно с близкими перетирают.

— Ясно.

Ответил и в последний раз бросив короткий взгляд в сторону Дашкиной двери развернулся и ушел в свою спальню.

Если раньше мы с Пашкой были друзьями. Я смело мог назвать его братом. То теперь все изменилось. И это явно произошло не после того дня как я встретил Дашку. Это началось раньше. Теперь я это понимаю. Осталось понять, что за кошка между нами пробежала…

46

Уснуть так и не удалось, я тупо бродил по комнате, меряя ее шагами. Пашка поедет в Афган. Дашка съезжает к отцу. Что за нахер творится? Всего за вечер моя жизнь перевернулась с ног на голову и ощущение что я сейчас лечу в свободном падении и вот-вот размажусь об асфальт только усиливалось.

Дыхание все еще подводит, да и пульс никак не уляжется, а мысли в голове как рой пчел жалят и будто нарочно не дают успокоиться.

Что ей сказать? Как объяснить? Ведь она не понимает, что с Ирой я давно порвал.

Стоп, почему я вообще должен что-то доказывать Дашке? Откуда эта потребность обелить репутацию? Ведь я сам заверял ее что не подхожу, и искренне в это верил, а теперь будто установка сменилась и хочется добиться ее расположения. Всего за вечер такие перемены. Наверно так и едет крыша…

Хочется прямо сейчас пойти к ней и поговорить, но Пашка в гостиной, и я спалюсь.

Думай Марк, думай.

Открыл дверь, заметил, что друг переместился на диван и в его руке теперь новая бутылка конины. Старая валяется на полу около кресла. Что ж, если ему так хочется поддаться желанию напиться, пускай делает что хочет.

Прошел к барной стойке и понял, что Пашка не удостоил меня даже взглядом, просто сидел и пялился в пространство, наверно даже не заметил, что я прошел мимо.

Поэтому решил воспользоваться этим и прошел к ванной, но вместо того, чтобы скрыться за ее дверью, шагнул дальше, к двери, из под которой сочился свет.

Дашка стояла у шкафа и методично вынимала оттуда по одной вещи и аккуратно, будто это ее чистовик по контрольной укладывала вещи в розовый чемодан, который так взбесил меня при первой встрече.

Она не заметила меня, дверь была приоткрыта, поэтому задвижка не щелкнула, но когда я вошел пришлось все же ее закрыть и это звук привлек внимание рыжей.

— Вали!

— Тише, — подлетел к ней, зажимая пухлые губы рукой и глаза Дашки налились удивлением сменяющимся диким бесконтрольным гневом. Она попыталась укусить мою руку, одновременно отпихивая меня от себя, но ее талия такая хрупкая, что обхватил в два счета одной рукой и прижал к себе, отрывая бестию от пола. Маленькие ладошки уперлись в мои плечи, скрытые мастеркой, волосы рыжей спутались, прилипли к щекам, растрепались, но я не был уверен, что она не заорет, поэтому продолжал зажимать ее рот. И уверен, будь ее воля в мой адрес летели бы все известные ей ругательства. — Тише, мелочь.

От этого обращения она еще больше взбесилась и попыталась вырваться из хватки, но я лишь сильнее сжал, начиная раздражаться на ее упрямство.

— Я хочу, чтобы ты просто меня выслушала.

Льдисто-голубые глаза нарочито упрямо скользнули в сторону, да, нам явно будет непросто… Ладно, попробуем иначе.

— Я обещаю, что уберу руки и не буду тебя касаться, просто поговорим.

Даша глянула на меня и ей почти удалось превратить меня в камень, по крайней мере частично. Некоторые органы.

— Будешь молчать? — попытался прочесть ответ по ее взгляду, хотя было чертовски непросто прочесть в нем что-то кроме «пошел нахер, козел», но мне кажется удалось. — Я убираю руки, будь умницей.

Отнял ладонь от ее губ и заметил, что кожа ее лица покраснела. Все-таки я был с ней слишком груб, это недопустимо — она такая хрупкая.

— То, что ты видела в гостиной…

— Руки убери! — зашипела яростно, и я вдруг осознал, что вовсе не хочу их убирать, хочу продолжать ее сжимать, чтобы чувствовать тепло и упругость хрупкого тела. — Ты обещал, Марк.

Да обещал. Черт бы его побрал.

Разжал руку, выпуская тонкую талию и Даша тут же отскочила в сторону с таким рвением, будто я машу перед ней заточкой.

— Ира, моя бывшая, я расстался с ней в тот день, когда познакомился с тобой…

Молчала, глядя на меня свысока и я понял, что не знаю, что сказать. Столько мыслей вертелось в голове и теперь не осталось ни одной, кроме той, что Дашка такая нежная и хрупкая в этой огромной футболке и без косметики. И всего в шаге от меня — протяни руку и коснешься.

— Расстался, а вчера просто случайно с ней пересекся… — черт пошло как-то не по плану, Дашка красноречиво закатила глаза, поджимая губы, а я понял, что из меня хреновый дипломат. — И она просто села на мои колени, я не просил ее, клянусь. А потом мы оба поняли, что не можем сделать это…

— Потому что я в соседней комнате… — саркастично повторила и я стиснул челюсть.

— Не поэтому.

— Разумеется. Когда тебя останавливало наличие зрителей…?

Сучка, придушить и не мучаться!

— Даша, не дерзи!

— Иначе что? Снова свяжешь, рот заткнешь?

Свяжешь? Хм…

— Отвали Марк, — сердито отпрыгнула в сторону, когда начал наступать, бросилась через комнату, чтобы оказаться подальше, но я перехватил и сжал, едва сдерживаясь чтобы не отвесить смачный шлепок по ее наглой заднице. Рот не зажимал, но она сама молчала, только сопротивлялась, стиснув зубы. А потом будто осознав, что в ее руках главный козырь — открыла рот и собралась заорать, но я не дал ей нас спалить.

Впился в сладкие губы поцелуем, тут же ощутил, как губу пронзила боль — Дашка укусила меня и тут же сдала назад, испуганно разжимая зубы, когда ощутила привкус крови во рту. Льдистые глаза распахнулись — Дашка смотрела на меня в ожидании хоть какой-нибудь реакции, а я облизнул маленький след от ее зубов и диссонируя с желанием наказать ее чтобы не могла сидеть, медленно наклонился и коснулся ее губ очень мягко, будто они их сахарной ваты — коснись и растают.

Шумный выдох — единственная ее реакция, остальные Дашка блокировала — застыла, окаменела, прекратила сопротивляться — будто добыча в лапах хищника. Смирилась и больше не борется.

Эта секунда, когда наши губы касались друг друга, казалось, длится вечность. Время замерло, как девушка в моих руках, и прекратило свой ход. Пространство и мир отошли на второй план, и губы превратились в оголенные провода — это нежное почти невесомое касание ощущалось так ярко и остро, будто мы жмемся другу к другу как одержимые. Хотя это не так.

Отстранился, чувствуя легкую дрожь в теле и пощипывание в пульсирующей губе, не отрываясь смотрел в глаза рыжей молясь чтобы она не сопротивлялась и позволила еще на секунду продлить этот момент. Даша тяжело дышала, ее ладони упирались в мою грудь, но она не отталкивала. Смотрела своими огромными чистыми глазами прямо в душу и не двигалась. И я снова это сделал. Склонился, коснулся ее губ, теперь уже смелее, настойчивее, требовательнее. Толкнулся языком в ее губы, раздвигая их и прошелся по ряду ровных зубок, будто впервые по-настоящему пробуя поцелуй на вкус.