Не с первого взгляда, но до последнего вздоха (СИ) - "Elizabeth_BT"

Волосы были собраны на затылке и закреплены золотой заколкой в виде веточек, россыпь которых словно вплеталась ей в кудри. Несколько локонов обрамляли лицо, черты которого были подчеркнуты вечерним макияжем. Густые длинные ресницы, румянец и красная помада на губах. Как что-то яркое в её образе. Как маячок для самой себя, что, может, не всё потеряно.

Когда она услышала, что позади неё открывается дверь, перевела взгляд на отражение вошедшего. За спиной стоял Малфой, одетый в тон её платью. Чёрный костюм, такая же рубашка и галстук. Лишь зелёный платок в нагрудном кармане и платиновые волосы выделялись из образа.

— Ты великолепно выглядишь, — с восхищенным вздохом произнес мужчина, сканируя взглядом девушку с ног до головы.

— Спасибо, ты тоже, — всё ещё слегка обиженно ответила Гермиона, смотря на него через зеркало. — Как ты вошёл?

— Это ведь я с Поттером ставил защитные заклинания, ты забыла? — пытался хоть как-то разрядить обстановку он. — Я тут тебе кое-что принёс.

— И что же это? — развернувшись к нему, спросила девушка и посмотрела на коробку в его руках. — Наручники, чтобы приковать меня к кровати?

— Очень неплохая мысль, Грейнджер. Запомни её, и мы обязательно обсудим твои фантазии, — с хитрой ухмылкой на лице ответил Малфой. — Но нет, это всего лишь серьги, который очень пойдут тебе.

Он подошёл к ней почти вплотную, открывая коробку и демонстрируя пару украшений из белого золота с английским замком. Серьги были украшены мелкими изумрудами, внизу которых был камень покрупнее. Одного взгляда на них хватило, чтобы влюбиться, их вид завораживал.

— Они прекрасны, — выдохнула Гермиона, — но я не могу их принять.

— Можешь, и примешь. Считай это дополнением к кулону и моим извинением за «предательство», если тебе так будет угодно, — он вытащил их из коробки и положил в ладошку девушки, взглядом приказывая, чтобы она их надела. — Мерлин, Грейнджер, моя мама учила баловать свою женщину. Не буду же я вести себя как невоспитанный чурбан.

— Если бы я сказала, что ты такой и есть, то я бы оскорбила твою мать. А я не могу, ведь она прекрасная женщина. И за что ей достался такой болван? — с цинизмом в голосе ответила девушка, разворачиваясь назад к зеркалу и надевая подарок.

Малфой в ответ лишь тихо рассмеялся. Немного помявшись в нерешительности, он подошёл к ней сзади и приобнял за талию, всё так же жадно разглядывая её в зеркале. Потом наклонился и оставил нежный поцелуй на оголённом плече, а затем прошептал на ухо: «Прости меня». Девушка с теплотой на него посмотрела, развернулась в его руках к нему лицом и мягко коснулась губами щеки, после вытирая след от помады.

— Нам нужно идти, а то мы опоздаем, — тихо сказала девушка.

— Может, мы всё-таки останемся дома? Или, чтобы твои сборы не были напрасными, сходим куда-то поужинать? Мы даже можем отправиться в другую страну,— не унимался Драко, пока девушка внимательно наблюдала за попытками отговорить её идти на этот бал.

— Как-нибудь в другой раз, обязательно. Но не сегодня, — с упрямством в голосе ответила Грейнджер.

— У меня ужасное предчувствие, понимаешь? Я не хочу, чтобы ты пострадала. Я себе этого никогда не прощу, — мужчина взял её ладонь в свою и с чувством поцеловал костяшки пальцев.

— Всё будет хорошо, Драко. Я обещаю, — спустя мгновение, получив кивок в знак принятия, Гермиона повела его к выходу из спальни, пытаясь потушить чувство тревоги, разгорающееся внутри.

***

Пара трансгрессировала на поляну около шикарного старинного особняка, на территорию которого были наложены согревающие чары. Он принадлежал одной из чистокровных семей, которые являлись спонсорами этого благотворительного бала. Всё торжество проходило в старой оранжерее с высокими стеклянными стенами и панорамным конусным потолком, через который пробивался лунный свет.

Зайдя внутрь, они увидели фуршетные столы, множество старинных зеркал, часов и картин, украшенных резными деревянными рамами. Зал был освещён тысячью свечей, которые витали над головами, как в Хогвартсе.

Здесь находилось столько народу, казалось, весь Магический мир, но Гермиона сразу заметила рыжие волосы подруги, которая заливисто смеялась, стоя рядом с улыбающимся мужем и Министром. Джинни была одета в длинное голубое платье с атласной юбкой, бюст которого сверкал россыпью кристаллов и застёгивался на шее словно ошейник. Плечи были открыты, а на спине виднелся небольшой бант. Голубая ткань подчёркивала цвет её глаз, обрамлённых чёрными ресницами. Рядом стоял Гарри в сером костюме, белой рубашке и галстуке в тон платью жены.

Недалеко от бара они увидели чету Забини, которые разговаривали с кем-то из гостей, и, судя по смущённому румянцу Пэнси и благодарным кивкам Блейза, пара принимала поздравления с минувшей свадьбой. Пэнси была прекрасна. Серое атласное платье с закрытым верхом, но глубоким вырезом на спине сидело по фигуре, как вторая кожа. В светло-сером костюме и бабочке чуть позади неё стоял Блейз, явно стараясь прикрыть оголённое тело собой. «Вот ревнивец», — хохотнула про себя Гермиона.

По пути к бару перед девушкой то и дело появлялись знакомые: работники Министерства или бывшие школьные сокурсники, которые были весьма обеспокоены нападением на Гермиону и её состоянием. Всем она отвечала уже такое заученное: «Что вы, я в порядке. Но спасибо, что спросили». Драко, как верный телохранитель, не отходил от неё ни на шаг. Иногда даже спасал от навязчивых людей своими идиотскими шутками или отпугивал одним лишь свирепым взглядом.

Единственная приятная встреча и разговор состоялись, как ни странно, с Луной и её мужем Рольфом Саламандером. Они как раз вернулись из очередного путешествия и с таким упоением и энтузиазмом рассказывали о найденных колониях громовых птиц и лунных тельцов, что невольно захотелось провести за этой беседой весь вечер. Рассказывали, как случайно наткнулись на раненого дикого кельпи в небольшом водоёме и выходили его, хотя это почти стоило Рольфу жизни, ведь он чуть не утонул.

Гермиона любила слушать подобные истории о фантастических животных, какими они бывали и где их можно было найти. Она с восхищением наблюдала, как горят глаза пары. Такие счастливые и свободные, вот какие чувства дарила им их работа и приключения. Свободу. То, чего Гермионе сейчас так не хватало.

Как назло началось торжественное открытие благотворительного аукциона, и после длительной благодарственной речи Кингсли попросил занять свои места у сцены. Хотя, если посмотреть на это с другой стороны, после торгов и фейерверка девушка сможет ретироваться домой. «Так пусть это закончится побыстрее», — подумала Грейнджер.

Они смотрели, как раскупали всякие безделушки. Старинные напольные часы или рецепты каких-то фамильных зелий. Чаще всего лотами выступали фамильные драгоценности, которые впоследствии покупали коллекционеры. Так Нарцисса продала одну из брошей Малфоев, которая досталась ей от матери Люциуса. Признаться честно, она была великолепна, и Гермиона никогда бы не продала такую.

После завершения торгов были объявлены танцы. И как бы девушке не хотелось убраться с этого приёма, это была лучшая его часть. Драко никому не давал увести его спутницу, поэтому каждый вальс она провела с ним. В памяти всё время всплывал бал в честь Победы, на котором она впервые оказалась в его руках. И ведь кто знал, что уже тогда её согласие было судьбоносным.

Ей не хотелось его отпускать ни на секунду. Чтобы его, чаще всего холодная, но такая нежная и крепкая мужская ладонь всегда придерживала её, не давая споткнуться и упасть. И это касалось не только танцев.

В центре танцевальной площадки появился Министр и попросил наполнить их бокалы шампанским, ведь сейчас, ровно в двенадцать часов, они должны закрыть этот бал фейерверками. Это, наверное, была самая ожидаемая часть вечера, ведь после «громких» заявлений Кингсли все ожидали как минимум Ханаби-Тайкай, который проводился в Японии.

И вот, когда пошёл отсчёт, Гермиона подняла голову к стеклянному потолку и просила Мерлина, чтобы это зрелище было настолько красочным, а залпы настолько громкими, чтобы вынесли все плохие мысли из головы девушки. Три… два… один…