Безрассудный (ЛП) - Стивенс С. К.
Прошла целая вечность, прежде чем я смог наконец вырваться. В коридоре рядом с туалетом я нашел таксофон. Вероятно, им не пользовались уже тысячу лет, потому что трубка была вся в пыли. Отыскав в кармане мелочь, я набрал номер моего домашнего телефона, но ответом мне были лишь длинные гудки. Даже автоответчик не работал, что вообще-то странно, ведь Кира была одержима тем, чтобы он всегда был включен и мог записать любой звонок от Денни, который она могла пропустить.
Я могу оправдать это только тем, что Кира, вероятно, легла спать. Я скучал по ней. Меня переполняла грусть, но для ребят я продолжал улыбаться. Мне не хотелось, чтобы они начали задавать вопросы, когда я вернусь к столику.
Когда мы закончили, было уже довольно поздно. Я перестал пить уже давно, чтобы сесть за руль, но, когда я захлопнул дверь машины на подъездной дорожке, меня все еще немного штормило. Я улыбнулся, когда заметил хонду Денни на месте. Значит, Кира была дома, в целости и сохранности. Мне нравилось думать, что она здесь, спит совсем рядышком, всего в нескольких футах от меня… Ну, будет, как только я затащу свою заторможенную задницу в эти двери. Может, вода немного отрезвит меня. Да, вода − то, что надо.
Войдя в дом, я, твердо намереваясь умыться, направился в кухню. Бросил ключи на стойку и замер, осознав, что я в комнате не один. Кира еще не спала, она сидела в своей пижаме… И вид у нее был разбитый. Глаза красные, лицо чуть припухло, а в руке полупустой бокал вина. И пила она его так, будто это был сок. Плохи дела. Случилось что-то очень и очень ужасное. Мое сердце начало колотиться в ожидании ответа на этот вопрос.
− Привет, − сказал я, стараясь звучать непринужденно.
Она не отвечала, продолжая пить. Заметив на столе пустую бутылку, я сделал вывод, что ее запасы на исходе. И я знал только одну причину, которая могла довести ее до такого состояния.
− Все в порядке? − спросил я, заранее зная, что это не так.
− Нет, − я думал, что на этом ее красноречие иссякнет, но, к моему удивлению, Кира добавила: − Денни не вернется… Мы расстались.
Множество эмоций нахлынуло на меня одновременно: сострадание, горе… Радость… И чувство вины. Я подошел к ней, желая прижать ее к себе и сказать, что я буду рядом, что никогда не оставлю ее, но было видно, как она пытается подавить боль. И мои слова о заботе ей сейчас явно не помогут, надо просто дать ей погоревать. Вместо того, чтобы обнять ее, я отклонился, опираясь о стойку. Я даже убрал руки за спину, чтобы не искушать себя.
Понятия не имея, что я мог сделать для нее, я просто стоял и смотрел, как она с минуту пристально наблюдала за мной. Потом я задал вопрос, на который хотел получил отрицательный ответ, но не спросить не мог:
− Хочешь выговориться?
Она сделала паузу в поглощении вина ровно настолько, чтобы снова сказать мне:
− Нет.
Меня вновь накрыло облегчение: она не хотела говорить о нем. Наверное, она просто не хотела обсуждать это со мной, но это нормально. Нежелание говорить было мне понятно, я бы тоже не хотел на ее месте. Я знал, чего бы я хотел.
Взглянув на пустую бутылку, а после на ее бокал, я спросил:
− Хочешь текилы?
Он широко улыбнулась:
− Само собой.
Я открыл шкаф над холодильником и, порывшись в запасах алкоголя, достал бутылку текилы. Я не был уверен, что напоить Киру было хорошей идеей, но это единственное, что пришло мне в голову. По крайней мере она не будет пить в одиночестве. Я взял стопки, соль и лайм, достал доску и нарезал лайм. Все это время я ощущал, как Кира следит за каждым моим шагом.
Наполнив стопки, я протянул ей и, улыбаясь, произнёс:
− Лекарство от сердечных мук, как я слышал.
Она взяла у меня стопку, наши пальцы на мгновение соприкоснулись, и этого хватило, чтобы всё внутри меня запылало огнем. Теперь она одинока… Это все меняет. А меняет ли? Денни всё еще мой лучший друг, и я в долгу перед ним…
Твердо решив перестать так много думать пусть все на самотек, я окунул палец в напиток и смочил наши запястья. Кира не отрывала от меня глаз, пока я посыпал запястья солью. Когда она не решилась выпить первой, я решил растопить лед и взял свой шот, чтобы ей не было так неловко пить со мной. Текила не особо жгла мое горло, потому что я много чего выпил за вечер, но Кире первая порция далась нелегко.
Она высунула язык чтобы слизать соль, после влила в себя текилу и впилась в лайм, высасывая из него все соки. Это было то еще зрелище. А после лицо ее исказилось. Я посмеялся над ее реакцией и налил еще.
Второй раз прошел для нее чуть легче, третий ещё проще. Мы не разговаривали, просто пили. И чем больше алкоголя она употребляла, тем голоднее становился ее взгляд. Она пожирала меня глазами, практически также, как девчонки в баре. Я делал все возможное, чтобы игнорировать это, но это было невероятно сложно… Я хотел, чтобы она так на меня смотрела… Я тоже хотел смотреть так на нее. Но я не собирался загадывать, чем закончится сегодняшняя ночь. Мы были просто друзьями, которых объединяла лишь пара шотов. Двумя одинокими друзьями, которых в последнее время еще много чего объединяло…
К четвертому шоту алкоголь подействовал и на меня. Я пролил текилу, пытаясь налить ее в эти крошечные стопки. И чуть не выронил лайм изо рта, когда засмеялся. Я был уже далеко за пределами своей нормы.
На пятом шоте всё изменилось. Когда я наклонялся, чтобы слизать соль, Кира взяла мою руку и прошлась по ней языком. Он был таким влажным, мягким, теплым, и я не хотел, чтобы она останавливалась. Но она отстранилась, чтобы выпить текилу. Когда Кира положила дольку лайма в мой приоткрытый рот, мое сердце принялось биться в два раза быстрее. Она что собирается?..
Да, она собиралась.
Кира потянулась к моим губам. Наши губы были прижаты друг к другу, когда она посасывала лайм. Всё, что я мог чувствовать, это ее губы и лайм. Убийственная комбинация. Но мне было чертовски мало. Я хотел большего.
Мое дыхание было рваным и напряженным, когда Кира отстранилась. Она, дразнясь, вынула лайм изо рта и положила его на стойку. Когда она соблазнительно облизала пальцы, сопротивляться стало бесполезно. Мне вдруг стало абсолютно пофиг, кем мы были раньше или с кем мы были. Мне было всё равно, встречалась ли она с Денни. Сейчас это казалось туманным воспоминанием из прошлого. Меня не волновали предостережения Эвана, мой прискорбный опыт статуса соседей с привилегиями, мое обещание Денни держаться от Киры подальше и мое собственное решение не пересекать эту черту. Кира поцеловала меня. Она хотела меня. И, черт, я тоже хотел ее.
Я выпил свою стопку, со стуком поставил ее на стойку и снова притянул Киру к своим губам, где ей и надлежало быть.
Наши губы двигались вместе с нестерпимой, так долго сдерживаемой страстью. Черт, мы были готовы взорваться. Я не мог насытиться ею, я хотел её всю, всю без остатка. Моя рука держала ее за шею, притягивая еще ближе. Вторая гладила ее мягкую спину. Совершенство. Я подталкивал ее ближе к стойке пока наши губы двигались с бешеной скоростью. Ее язык дразнил, ласкал. Я застонал, нуждаясь в большем. Мои руки исследовали ее тело, гладили поясницу. Я приподнял ее и посадил на стойку. Кира издала мягкий соблазнительный стон, обернула ноги вокруг меня и плотно сжала. Она тоже хотела большего. В этом не было и сомнений. Да…
Даже в полупьяном состоянии я был нереально готов. Все, о чем я мог думать это отнести Киру в свою комнату, уложить на кровать и исследовать каждый миллиметр ее прекрасного тела. Я хотел всю ее, без остатка. И я наконец мог себе признаться, что я всегда хотел этого. С самого первого взгляда.
Мои руки гладили ее шею, губы следовали за руками. Кожа сладкая как клубника. Невероятно. Со стоном, который пронзил всё мое тело, Кира откинула голову назад и прикрыла глаза. Боже, она такая красивая. Ее дыхание было таким же тяжелым и прерывистым, как и мое; мы оба почти задыхались. Отчаянно желая друг друга. Я провел носом по ее горлу, добравшись до места за ухом и нежно провел языком. Кира извивалась от удовольствия, пальцы ее добрались до моей рубашки, она планировала снять ее или сорвать. Я мог ей стянуть с себя рубашку. Она на мгновение отодвинулась, пожирая меня взглядом. Я любил, когда она так смотрела. Видеть неистовую потребность во мне в ее глазах. Это сводило с ума. Ее пальцы гладили мою грудь, и я больше не мог это выносить. Я прижал ее еще сильнее к себе. Я безумно хотел ее. Слава Богу мы наконец то убрали все преграды и делали то что желали давно. Я обвил ее руками и приподнял со стойки.
