Памела Васп - Греческая смоковница (Ягода созрела)
Ветер развевал ее красивые темные волосы, но она не отворачивалась, смотрела неприятностям в лицо.
— Гнусь какая! Извращенец — может, только когда вокруг вспышки! — сказала она в магнитофон со встроенным микрофоном. — Том был — настоящий! А этот — черте что… Том, зачем ты уехал от меня? Ты единственный, с кем мне было хорошо. Зачем ты сделал такую глупость? Наверное, я тоже тебе помогла в этом. Почему бы мне не бросить всю эту ерунду и не вернуться к тебе? Но нельзя же быть столь малодушной! Нужно попытаться еще один раз найти кого-нибудь такого же достойного. Или забыть все в суете путешествий.
Глава восьмая
Босиком, в коротких шортах и огромной не по размеру, белой капроновой куртке, Патриция прошла по газону перед большим шикарным отелем. На флагштоке у помпезного входа развевался греческий национальный флаг — белый крест в голубом квадрате на бело-голубом же полосатом поле.
Толстый пожилой швейцар, открыл ей стеклянную дверь. Она, даже не удостоив его взглядом, небрежно бросила:
— Интурист.
Гордо прошествовала по выложенному большими плитами под мрамор полу прямо к длинной стойке портье. Бросила у стойки свою огромную сумку, сверху положила маленькую сумочку и навалилась на стойку, устало улыбаясь.
— Доброе утро, — сказала она хорошо одетому черноволосому мужчине лет пятидесяти. — Мне нужна комната с видом на море и с большой ванной. Или большой номер люкс.
Мужчина за стойкой скептически оглядел ее дорожный вид, решая как-бы повежливее, побыстрее и без нервотрепки послать ее куда-нибудь подальше от отеля.
По его взгляду Патриция все поняла. Она нагнулась, взяла сумочку, раскрыла ее, показывая солидную пачку денег.
— Это вам что-нибудь говорит? — спросила она.
Портье сразу расцвел в профессионально-доброжелательной улыбке.
— Мне лично — очень многое, — сказал он, протянул руку и взял ключ с большим деревянным брелком, на котором были медные цифры номера. Он подал его Патриции. — Я пошлю ваш багаж наверх немедленно.
— Чего беспокоиться, у меня всего одна сумка. — Патриция привычным жестом вскинула коричневую сумку на спину и пошла к лестнице.
Куртка ее была длинная, аж до колен, а кроссовки болтались на шнурках на другом плече, ноги до колен были в дорожной грязи.
— Ох, уж эта молодежь, — проворчал портье. У него самого подрастала дочка и он не хотел, чтобы она вот так шлялась, словно перекати-поле без всякой цели по городам и весям, проматывая отцовские сбережения.
Патриция поднялась по широкой, застеленной ворсистым ковром лестнице на четвертый этаж и прошла в свой номер.
Вид из окон был действительно на море, две комнаты, большая кровать, ночник, приемник около кровати. Патриция прошла на середину номера и скинула куртку. Стащила с облегчением пропотелую полосатую футболку и так же бросила на пол. Заметила рядом с дверью кнопку, рядом с ней табличку «вызов горничной». Подошла и нажала. Потянулась сладко, достала сигареты, закурила.
Надо дать себе отдых, решила она. Вымыться, выспаться, хорошо и вкусно поесть, подумать в одиночестве о своем дальнейшем поведении…
Патриция подошла и еще раз нажала кнопку вызова.
Собственно, пора решаться на какие-то определенные действия. Опять подставляться какому-нибудь мужлану, который использует тебя, как используют, скажем, туалетную бумагу… бр-р. С нее довольно экспериментов. Значит, либо лететь в Мюнхен и продолжать учебу, что в общем-то не так уж и плохо и рано или поздно все равно вернуться придется. Либо найти Тома — единственного мужчину, который был близок, с которым ей было хорошо и в постели и за разговором. Который не рассматривал ее исключительно как станок для удовлетворения своих сексуальных потребностей.
Но Том хочет обладать эксклюзивными правами на нее, а она любит свободу, как вольная птица — небо. Но почему бы и нет в конце концов? Ведь он может дать ей все, что ей надо — любовь…
В дверь постучали. Патриция хотела накинуть куртку, чтобы не сверкать обнаженной грудью, потом передумала. Открыла дверь.
Вошла симпатичная горничная средних лет в строгом черном платье и белом веселеньком переднике с кружевами.
— Здравствуйте, — вежливо сказала она. — Вы звали меня?
Вид полуобнаженной постоялицы ее не смутил, она просто профессионально не заметила этого. Зато почему-то смутилась Патриция. Она подняла куртку и накинула на себя.
— Я хотела бы заказать в номер обед, — попросила она. — Я очень устала и хотела бы пообедать в одиночестве. Это возможно?
— Да, конечно, — улыбнулась официантка и достала блокнот. — Я понимаю, в ресторане не всегда удается побыть одной. Что вы закажете?
Патриция задумалась.
— На ваше усмотрение, — наконец сказала она, решив, что сюрприз получить приятнее, чем ломать сейчас голову. — Пару закусок, первое, второе — обязательно мясное и бутылку шампанского. Да, и мороженное, желательно фруктовое, соку какого-нибудь…
— Хорошо, — сказала горничная. — Когда вам подать?
Патриция глянула на квадратные часы, висящие на стене высоко над кроватью.
— Через час, пожалуйста. Я хочу принять ванну.
— Я все сделаю, как вы просили, — заверила горничная.
— Спасибо.
Выпроводив ее, Патриция вошла в ванну и открыла краны. Ванна была большая и уютная. Патриция скинула шорты и с удовольствием забралась в горячую воду.
Долго лежала в приятной воде, наслаждаясь покоем, затем взяла мочалку и стала остервенело натирать себя, словно стараясь смыть с себя остатки прикосновений похотливых сердцеедов и извращенцев, которые обладали ею после Тома.
Она хотела снова стать чистой. Снова хотела любви, хватит с нее эротических похождений.
* * *Патриция в свое удовольствие пообедала, в одиночку выпила бутылку шампанского. Она решила как следует выспаться, а потом разыскать Тома. Это было ее окончательное решение. Она даже попросила у горничной телефонную книгу Пирея, и выяснила телефон и адрес Тома.
Однако, когда она проснулась на следующий день, проспав подряд более четырнадцати часов, вчерашняя решительность несколько поколебалась.
Она вытряхнула на постель все вещи из объемистой сумки и начала рассматривать чем она располагает. Потом взяла косметичку, которой почти никогда не пользовалась, и пошла в ванну.
Когда она спустилась вниз, вчерашний портье открыл рот от изумления — настолько разительно Патриция поменяла свой имидж. По лестнице вчера поднялась спортивного вида утомленная туристка, сегодня спустилась роскошная дама.
