Рыжая катастрофа для босса (СИ) - Альтер Лирика
В постели я один.
Где Полина?
— Поль?
Тишина.
Проверяю телефон — семь утра! Резко вскакиваю на ноги.
То-то я сам проснулся! Не проснулся! Проспал! Будильник что ли не услышал? Или так крепко дрых, что он попросту устал трезвонить?
— Где Поля?
Отошла в ванную комнату или что?
— Ласка! — сразу же вспоминаю, что ещё час назад должен был выгулять питомца.
Наверное, скулит сейчас у двери, просится на улицу, а я дрыхну, как ни в чём не бывало.
Сам же приучил собаку к ранним променадам.
— Засада! — ругаюсь, заныривая в джинсы и наспех надевая водолазку. — Сойдет.
Один носок, второй, одновременно застёгиваю ширинку и ремень. Никогда я так молниеносно не одевался, привык к порядку и строгой дисциплине.
Вылетаю из спальни, мчусь вниз по лестнице на первый этаж и замираю.
Поля сидит на ковре и вовсю милуется с моей собакой. Обнимает её, гладит. Ну да, разумно, по кому она соскучилась? С кем хочет проводить каждую свободную минуту?
Ну, конечно! Зачем нужен Макс, когда тут такое чудо рыжие и ласковое живёт?
— Доброе утро, — спускаюсь уже без беготни.
— Привет! — дарит мне свою счастливую улыбку.
С любовью проводит по голове Ласки, чешет за ушком.
Ловлю себя на мысли, что хочу оказаться на месте своей собаки.
— Ты как? — спрашиваю заботливо.
Одна рыжуля обнимает другую рыжулю. На щёчках Поли появляется румянец, а на сладких розовых губках искрится улыбка.
— Хорошо. — выдыхает.
Подхожу к ней, сажусь рядом, Ласочка желает мне доброго утра, принимается вылизывать щёку.
— Пойдём погуляем, м?
— А мы уже погуляли, — сообщает мне Поля.
— Как?
Перевожу взгляд на собаку. Действительно, она совсем не кажется животным, которому страсть как надо в туалет. Довольная, весёлая и расслабленная.
— Я уже её и покормила, и напоила, — продолжает Полина.
— Пока я спал?
— Да. Я выключила твой будильник, чтобы ты немного подремал, а сама пошла к Ласке.
— Ого! Но зачем? — искренне недоумеваю. — Могли бы вместе погулять.
— Не-е-е-е.. — загадочно тянет и прижимается к своей четвероногой подружке. — Нам нужно было с ней посекретничать.
Прыснув, выгибаю бровь. Поля немножечко хмурится.
— Да, я с ней разговариваю. И, поверь, она меня понимает. Знаешь, какая Ласка умная?
— Верю-верю, — поднимаю руки, капитулируя, чтобы обидчивая Поля не налетела на меня с кулаками.
— Макс!
— Верю, — уже без иронии.
Ласочка порыкивает. Клянусь, мне даже показалось, что она, утомившись от нашего бессмысленного спора, закатила глаза.
Подходит ко мне, бодает своей большой головой, подталкивая к Полине.
Обнимаю Полю, прижимаю к себе сильно-сильно. Целую в висок и держу этот чувственный поцелуй долго-долго.
Ласка снова рыкнула, но уже удовлетворённо, что, вероятнее всего, в переводе с собачьего означает:
— То-то же.
Деликатно оставляет нас вдвоём и семенит к своим любимым игрушкам.
— Я и тебя готова покормить, — произносит моя заботушка и проводит тёплой ладошкой по спине. — После прогулки я приготовила омлет, сварила кофе. Завтрак на столе.
Опешив, чуть отстраняюсь и недоверчиво свожу брови.
— Что такое? — волнуется Поля.
— Ты выгуляла собаку? Приготовила мне завтрак?
— Нет.. — поправляет и упоительно нежно гладит мои плечи и шею. — Я поболтала с подругой на свежем воздухе и решила сделать тебе приятно.
Выкрутилась, улыбаюсь.
— Мне никогда никто не готовил завтраки. Разве что мама в детстве.
— Как? — замирает, не веря.
— А вот так.
Наверное, для неё шок — услышать такое?
В это трудно поверить, но мои бывшие девушки, действительно, ни разу не старались добавить в наши отношения тепла, уюта, заботы.
Некоторые из них были откровенными белоручками, воспитывались в домах с домработницами и личными поварами.
Но я-то из простой семьи. Да что там? Из бедной. Это сейчас мои родители ни в чём не нуждаются, но даже того самого щенка, который навсегда остался в моей памяти, мы не смогли приютить как раз из отсутствия денег.
Смотрю в зелёные глаза Полины и вспоминаю, кто я...
Кто я есть на самом деле.
Эта невероятная девушка ворвалась в мою жизнь мощным, разрушающим ураганом, но именно этот ураган сдул всё то напускное, искусственное, ненастоящее — всё то, чем я наполнял свою новую жизнь.
Наполнял, наполнял, но так и не наполнил.
Пустота, бездонная и беспроглядная, что в неё не брось — засосёт, как в чёрную дыру.
И ты рвёшься добыть что-то новое, редкое, то, чего ни у кого нет, чтобы доказать самому себе, что тебе это по силам.
Вот только не понимал я, что всё это бессмысленно.
Не тем я заполнял свою пустоту.
Ласка счастливая, как дитя, грызёт плюшевый мячик.
Полина, нежная, чувственная, улыбчивая, согревает таким теплом, на которое не была способна ни одна из моих девушек.
Та самая чёрная дыра начинает затягиваться...
Чувствую. Понимаю.
Обнимаю крепче рыжулю, утыкаюсь носом в её плечо и в наслаждении и умиротворении прикрываю глаза.
36.
Полина
Макс укладывает меня на пушистый ковёр, целует, лишь на мгновенье отрывается, чтобы взглянуть на мои волосы.
Проводит по ним рукой, следит взглядом.
— Макс.. — шепчу. — Завтрак остынет.
— Разогреем.
— Нам на работу.
— Задержимся.
— Нам.
Не даёт договорить. Впивается в губы, жарко целует, запуская приятную дрожь по всему телу.
— Макс... — выдыхаю, когда он начинает стягивать моё платье и припадает к плечу, кусая и целуя.
— Чертовка, — рычит.
Позавтракать мы так и не успеваем, на работу приезжаем, чуть задержавшись.
На ресепшене разыгрываем сцену, будто с утра ездили на встречу, и я присутствовала с ним в качестве компаньонки.
Вечером, добравшись до дома, решаюсь позвонить Марго и всё ей рассказать.
— О-бал-деть.. — тянет в трубку после моего монолога. — Стоило мне оставить тебя одну, и тут такое! 0-бал-деть!
— Маргошик.. — мечтательно говорю. — Знала бы ты, какая я счастливая!
— Рада, за тебя, Полюшка. Главное.
И туг подруга мнётся.
— Что?
— Да так. Ничего.
— Марго, говори. Что главное?
— Главное, милая, чтобы босс тебя не обидел. Это единственное, из-за чего я переживаю.
Я всё это время порхала на крыльях, как бабочка, но Марго, как истинная реалистка, умело спустила меня с небес на землю.
— Пойми, я желаю тебе счастья, но..
— Но он Макс Горецкий, а я всего лишь девочка «подай-принеси», — договариваю за неё.
— Поля, я не хотела тебя обидеть.
Слышу по голосу: она говорит искренне. Не просто же так мы с ней столько лет дружим.
С самого детства, на одном горшке, как говорится, сидели.
Даже во дворе, когда ко мне приставали мальчишки, обзывая разными неприятными словами из-за моего огненного цвета волос, Марго заступалась.
ЕЁ тоже называли репейником из-за обилия кудряшек, и тогда впрягалась я.
Было дело, даже как-то подрались с задирами.
Драпали потом от нас эти парни куда глаза глядят.
Поэтому я никогда не заподозрю лучшую подругу в ревности, зависти или ещё в чём-то, что порочило бы её имя.
Знаю, что она переживает за меня. Я мечтательница, влюбилась сначала в волшебника, потом в босса, потом. ой, мамочки... потом в обоих!
Какое же счастье, что, в итоге, это оказался один и тот же человек.
Но, вспоминая, каким этот человек был изначально, волей-неволей начинаешь соглашаться с подругой.
— Поля, ну чего ты молчишь? Загрузила я тебя, да?
— Нет, — вру.
— Полюшка.. — стонет, сожалея. — Зря я это ляпнула. Зря.
— Нет, Маргош, не зря.
— А вот знаешь, ты не накручивай себя. Просто будь на чеку и всё.
Легко сказать, когда перед глазами мелькают звёздочки да сердечки, а мозг вмиг отключается, стоит Горецкому улыбнуться или дерзко выгнуть бровь, отчего его взгляд становится таким манящим, победным, невероятным.
