Прекрасный зверь (ЛП) - Олтедж Нева
Я наклоняюсь и осторожно расстегиваю ее босоножки. В этот момент мой взгляд падает на освещенный экран ноутбука. На нем отображается сайт моей подставной компании. URL-адрес и название компании верны, но вместо темного заголовка и серебристого текста на сайте изображены две мультяшные лягушки в розовых шляпах. Да к тому же зеленые квакушки подмигивают. Тем временем отзывы наших клиентов на слайдере были заменены на курсивный шрифт с сердечками вместо точки над каждой строчной буквой «i» на странице.
Поставив босоножки у кровати, я переставляю ноутбук на тумбочку и натягиваю одеяло до подбородка Василисы. Моя маленькая плутовка. Я лезу в карман и достаю футляр для драгоценностей, который прихватил по дороге домой, и кладу его рядом с ноутбуком. Хозяина магазина чуть удар не хватил, когда он обнаружил меня на пороге в четыре утра. Кровь на моем пиджаке и рубашке тем более его напугала. Ему потребовалось несколько попыток, чтобы выговорить слова о том, что заказанный мной браслет будет доставлен завтра. Пришлось утихомирить свое раздражение, купив вместо него пару рубиновых сережек.
Они недостаточно изысканны. Вряд ли это заменит те эксклюзивные вещи, которые я купил для нее, но это самое дорогое, что было в магазине. Если дело дойдет до этого, я готов купить для Василисы все эксклюзивные украшения на Сицилии, в надежде, что она согласится принять мои ухаживания. Может быть, она даже согласится пойти со мной на ужин.
Слегка проведя кончиками пальцев по щеке Василисы, направляюсь к креслу у камина. Отсюда открывается прямой вид на мою спящую пленницу, так что я устраиваюсь поудобнее на своем вожделенном ночном месте. Все равно уже поздно ложиться спать, а наблюдать за своей милой пленницей гораздо приятнее, чем пара часов отдыха.
Глава 10
Василиса
— Какая вкуснотища, — бормочу я, запихивая в рот яичницу, болгарский перец и зелень. — Серьезно, Ирма, тебе стоит открыть свое собственное заведение, а не работать на Рафаэля. В этом доме все равно никто не ест, кроме меня, так что это пустая трата твоего таланта. Честное слово, тебе следует уволиться.
Ирма бросает взгляд на Гвидо, который потягивает кофе на другом конце обеденного стола, и тот переводит ей. Когда он заканчивает, она лишь растерянно моргает, затем улыбается и убирает посуду в посудомоечную машину.
Через открытое окно доносятся мужские голоса — разнорабочие все еще здесь. Они закончили красить все двери и окна и теперь перешли к отсыпке гравием подъездной дорожки. По какой-то причине они снимают прежнее покрытие, которое показалось мне более чем приличным и не нуждающимся в замене.
На кухне, похоже, заняты две горничные. Одна перемывает кастрюли вручную после того, как протерла (уже второй раз за неделю) внутреннюю поверхность шкафов, а другая разминает мясо на островной столешнице. Гвидо хмурится и слегка вздрагивает при каждом громком ударе молотка для мяса. За этим очень забавно наблюдать.
У меня нет проблем с бытовым шумом. По сравнению с домом тут почти как в библиотеке. Но все же это гораздо лучше, чем было до того, как Рафаэль приказал домашнему персоналу вернуться.
— Почему я единственная, кто ест в доме? — спрашиваю Гвидо между укусами. Странно и как-то грустно, что я ем в одиночестве. — Ты обычно уносишь свою миску с птичьим кормом куда-нибудь в другое место, а я никогда не видела, чтобы твой брат вообще что-нибудь ел здесь. Ему вообще нужно пропитание, или он просто охотится за добычей и пьет их кровь?
— Гвидо — интроверт, он любит есть в своей комнате, — бархатистый голос раздается позади меня. — А я обычно ем на работе.
Мои глаза следят за Рафаэлем, когда он подходит к кофеварке и наливает себе чашку. Сегодня он одет в коричневый костюм-тройку и черную рубашку. Две верхние пуговицы расстегнуты. Галстука нет. Коричневый и черный цвета вместе — не самое удачное сочетание. Однако для него это определенно работает. Но он выглядит очень усталым и, к сожалению, все еще великолепным, несмотря на темные круги под глазами.
— Есть ещё вопросы? — продолжает Рафаэль. — Или ты просто хотела пригласить меня пообедать с тобой, мисс Петрова?
— Пообедать в твоей компании было бы самым неудачным стартом моего дня, — отрезаю я и беру стакан молока. — Кстати, ты выглядишь ужасно.
В комнате воцаряется абсолютная тишина. Горничная, которая ставила кастрюли обратно в шкафы, смотрит на меня, раскрыв рот. Другая делает то же самое, ее молоток застыл в воздухе, будто ее поразила молния. Ирма была занята тем, что помешивала что-то на плите, но сейчас просто вцепилась в ложку смертельной хваткой, и глядит на стену, не отрывая взгляда. Взгляд Гвидо, напротив, мечется от меня к Рафаэлю и обратно.
— Нет лучшего способа начать день, чем получать комплименты, — отвечает Рафаэль и делает глоток кофе.
— Ты уладил недоразумение прошлой ночью? — спрашиваю я.
— Да. Просто это заняло немного больше времени, чем ожидалось. — Рафаэль неторопливой походкой подходит к столу и бесцеремонно занимает место рядом со мной. — Мне нравится то, что ты сделала с нашим сайтом.
Я поперхнулась молоком.
— Это была она? — недовольно спрашивает Гвидо с другого конца стола.
— У нас что, есть еще хакер, затаивший на меня злобу и который имеет неограниченный доступ к нашим системам?
— Митч уже битый час пытается исправить проблему, но в скрипты на стороне сервера внедрен какой-то вредоносный код, и любые изменения, которые он вносит, не приживаются.
Рафаэль наблюдает за мной поверх кофейной чашки.
— Она все исправит.
— Исправит? — Я поднимаю бровь.
— Да. И она пойдет со мной на ужин в качестве наказания за свое плохое поведение.
— Ужины не входили в наше соглашение.
— Как и дальнейшее вмешательство в мои дела. И это не просьба, vespetta. Это прекрасная возможность надеть свои новые сережки.
— Ах, какая жалость, я не оставила их себе. — Я тянусь за кусочком вишневого пирога, чувствуя, как Рафаэль все это время буравит меня взглядом. Притворившись невинной овечкой, откусываю кусочек и встречаю его взгляд. — Ой, ты имеешь в виду те, которые оставил на моей тумбочке сразу после того, как напомнил мне, что в твоих руках жизни людей, которых я люблю?
— Да.
— Они в ящике твоего стола. Второй сверху.
Рафаэль хватает меня за подбородок. Тишина в комнате становится такой абсолютной, что в нее может упасть перышко, а гулкое эхо отразится от стен. Сузив глаза, Рафаэль наклоняется вперед, оказываясь на одном уровне с моим лицом.
— Я приду за тобой в шесть, — говорит Рафаэль сквозь зубы, затем отпускает меня и быстро уходит из кухни.
Я оглядываюсь на пирог, внутренне негодуя по поводу собственной реакции. В чем проблема? На самом деле мне не терпится пойти с ним на ужин. Черт побери.
* * *
— Надо было надеть то платье «Альбини», — говорит Рафаэль, заезжая на парковку элитного ресторана с террасой, расположенного на краю холма с видом на море.
— Это вечернее платье, предназначенное для гала-концертов или других подобных мероприятий. А не для ужина в местной забегаловке.
— Тогда, думаю, нам придется найти подходящее мероприятие, — говорит Рафаэль, сдавая задним ходом и паркуясь.
На самом деле, я склонна думать, что так и должно быть. Это платье самое прекрасное из всех, что я когда-либо видела. Однако в последний раз, когда решилась надеть что-то подобное, сразу же об этом пожалела.
Тогда я была на благотворительном вечере с парнем, с которым встречалась. Он был сыном политика из Чикаго, на несколько лет старше меня, и я надеялась, что он окажется более зрелым, чем мои предыдущие спутники. Я спросила парня о работе его отца, но он полностью проигнорировал мои вопросы, слишком увлекшись моим декольте. Он также постоянно намекал, что его квартира находится всего в квартале отсюда. Вечер получился просто ужасным.
Разве нормальный и содержательный разговор — это слишком много для свидания? Похоже, да. Когда я сказала, что согласилась встретиться, чтобы лучше его узнать, он с недоумением посмотрел на меня и спросил: «Зачем ты так одеваешься, если не хочешь, чтобы тебя трахнули?» С тех пор я перестала одеваться вызывающе и даже выходить на улицу. Это просто не стоило того.
