Колонизаторы (СИ) - Юдин Игорь Николаевич
— Давай залазь, так и быть, подвезу!
Как только он забрался, я тут же вырубил его ударом в шею и направил машину в сторону ближайшего кафе, где и выбросил его тело в ближайшие кусты. Через 15 минут я уже был у Фреи. Посмотрев на моё выражение лица, она сразу же спросила:
— Что ты с ним сделал⁈
— А ты как думаешь⁈ — мрачно заметил я.
— Ты что, его убил, сволочь⁈ — взвизгнула она.
— А ты бы хотела, чтобы он всему городу рассказал, как поимел мою жену, пока я был у своей любовницы или как ты её там называешь — лягушенции⁈ — вопросом на вопрос ответил я.
— Ведь ты же ему рассказала, почему меня именно не будет в этот момент дома практически до самого утра, верно⁈ — усмехнулся я.
— Только вот беда, Вы совсем не ожидали, что я в такое время вернусь домой! Более того, вы даже дверь не потрудились закрыть, так как он тебя сразу же, как переступил порог, видимо взял на белы ручки и понёс прямиком в спальню. Поэтому вам уже не до каких-то там дверей было — ведь так⁈
— Посмотрев на меня как на исчадие ада, та молча взяла сигарету и закурила.
— Ну и что нам теперь с тобой делать⁈ — спросил я у потрясённой гибелью своего любовника Фреи.
— Да что хочешь, то и делай скотина! Я вчера вслед тебе все твои бутылки в дверь запустила, вот и позвонила ему, если ты забыл, Паркс — директор магазина! Скинув пепел от сигареты на тарелку, она добавила:
— Не скакать же мне всю ночь здесь одной на костылях, да ещё и без выпивки, пока ты там со своей шлюшкой кувыркаешься⁈ — всхлипнула она.
— И не хотела я с ним спать, на хрен бы он был мне нужен, мне выпивка была нужна. А он, как понял, что я тут одна, прямо как с ума сошёл и сразу же полез на меня, сволочь! Обхватив руками голову, она тут же зарыдала.
— Всё, успокойся! — заорал я.
— Без тебя, блин, тошно. Я только что человека по твоей милости на тот свет отправил. Практически из-за твоей чёртовой безалаберности! После чего посмотрев на неё, я с сарказмом заметил:
— Что-то ты слишком об нём переживаешь. Ты лучше скажи, дорогая. Ты что, всем своим гостям мужского пола в таком интересном прикиде всегда дверь открываешь? — и схватил рукой за подол её полупрозрачного пеньюара
— Или сделала исключение только для этого Паркса⁈
Перестав реветь, та бросила на меня исподлобья испепеляющий взгляд и процедила чуть ли не сквозь зубы:
— Ты лучше на себя сначала в зеркало посмотри, благоверный ты мой, а потом меня учи, что и как мне нужно одевать и делать!
— Понятно! — Усмехнулся я.
— Значит, не первый раз ты рога мне с ним наставляешь⁈
— Ты совсем идиот! — заорала уже она.
— Я всё в своей жизни, скотина, там бросила и сюда примчалась вслед за тобой, чтобы тут рога тебе наставлять что ли⁈
Чувствуя, как во мне закипает злость, я приподнялся и ухватил её за волосы, так что она тут же заверещала и вцепилась мне в руку. Нагнув её голову, я прошипел прямо ей в ухо:
— Я не говорю о том, что ты там хотела, я веду речь о том, что ты сделала, а это совсем разные вещи. Хочешь гулять — гуляй, только мне мозги больше не поласкай, поняла!
— Отпусти меня, сволочь! — пропищала она, пытаясь отодрать мою руку от своих волос.
— Говорю же тебе, идиот! Не было у меня до этого ничего с ним. Этот гад меня просто взял и изнасиловал!
Отпустив наконец руку, я буркнул:
— Ладно, проехали!
И тут же получил звонкую оплеуху по щеке.
— Как ты мог, скотина, вообще такое обо мне подумать! — взвизгнула она в слезах, пытаясь заодно достать меня и другой рукой.
— Ну всё, хватит! — заорал уже я, перехватив на этот раз её вторую попытку в полёте.
— Этот твой Паркс знал, куда он полез и на кого. Поэтому он сам сделал свой выбор. Как и я свой. Или ты заявление на него хотела подавать за изнасилование⁈
— Пошёл ты! — прокомментировала она мой последний вопрос, наливая себе новый бокал вина.
— Слушай теперь меня внимательно, моя хорошая! — сказал, пересаживаясь к ней поближе, я.
— Если ищейки Лауры узнают, что он у тебя был, а они всего скорей это узнают. Если его кто-либо видел, когда он сюда заходил. Да и телефонные звонки его пробьют по любому. Скажешь, да, заходил, где-то в полпятого утра, притащил тебе выпивку, посидел здесь с полчаса выпил с тобой и ушёл — поняла⁈ — Та только молча кивнула головой и закурила очередную сигарету.
— А я пришёл только где-то в шесть, после того как он уже ушёл, ясно⁈ — Она опять молча кивнула головой и испуганно спросила:
— А они точно узнают, что он здесь был⁈
— А ты как думаешь⁈ — усмехнулся я.
— Если у вас тут музыка всю ночь на всю катушку гремела напропалую, и всех соседей на уши подняла. А ты до этого ещё и лично звонила ему по телефону⁈
— Зачем же ты его тогда убил, если они всё равно узнают, что он здесь был⁈ — Испуганно заверещала она.
— Ты вообще что ли дура⁈ — психанул уже я.
— То, что он здесь был, это одно, и ещё ничего не значит, так как найдут его в полутора километрах отсюда. А вот кто его именно на тот свет отправил и за что — это уже другое, и здесь ты не при чём. Не на своём же горбу ты его туда через весь город тащила. Может он с кем то по дороге домой ещё схлестнулся. Поняла⁈ — Та опять кивнула головой и вроде бы уже успокоилась.
— А вот если бы он на каждом углу потом начал трепаться, как он тебя тут поимел, ну и меня заодно вместе с тобой, над нами бы впоследствии ржал бы весь город и пальцем на каждом углу показывал. Теперь тебе, надеюсь, всё ясно! Посмотрев на неё, я понял, что ни фига ей ничего, видимо, не ясно, и, скрепя зубами, заметил:
— Для меня, моя милая, эта история кончилась бы просто: разбил бы пару морд тем, кто вздумал бы хихикать за моей спиной, и всё, на этом бы все успокоились. А вот для тебя твоё чистенькое место в твоём любимом городском совете улетучилось бы на следующий день, как только эта история всплыла бы на поверхность. Как, впрочем, и любая другая общественная и политическая деятельность в этом городке. И самое лучшее, что у тебя было бы в перспективе, это работать какой-нибудь посудомойкой в кафе. Теперь, надеюсь, тебе всё понятно, чего ты чуть не добилась своими неразборчивыми знакомствами⁈
Вырвав у неё очередной бокал с вином из рук я затем с удивлением произнёс:
— Это уму непостижимо. Этот Паркс известен на весь город своими любовными похождениями и тем, что ни одной юбки ещё не пропустил, а ты его прямо к нам в дом тащишь, дура!
— Ну и хрен со всеми ними! — произнесла со злостью она.
— С голоду-то всё равно ведь не дашь мне подохнуть, пристроишь же всё равно куда-нибудь свою, как ты говоришь, дуру!
Посмотрев на её обиженное выражение лица, я расхохотался и, достав из сумки пистолет для медицинских инъекций, начал снимать с неё сорочку, притом довольно бесцеремонно.
— Ты что это делаешь⁈ — с удивлением воззрилась она на меня, хлопая глазами.
— Лечить тебя буду, дуру — надоела ты мне со своей ногой! — сказал я, приставляя ей пистолет под лопатку и делая инъекцию.
— Чем⁈ — запищала она испуганно, чувствуя, как по её телу словно прошёлся разряд электрического тока.
— Чем, чем! Средством для ускоренной регенерации повреждённых тканей, разумеется. К вечеру будешь как новенькая и даже помоложе на целый годик.
Посмотрев на меня, как будто увидела первый раз, она с изумлением произнесла.
— Ты израсходовал на меня ампулу с «Рексом»⁈
— Нам же всего выделили с сотню таких ампул, и все они для особо тяжёлых случаев из-за ранений, к тому же они ведь все подотчётны!
— Твоя нога и есть особо тяжёлый случай, а подотчётны они только мне, — сказал я, убирая медицинский пистолет обратно в сумку.
— Значит, так, я ушёл, у меня дела — буду вечером, и никому больше по поводу выпивки не названивай, у тебя её сейчас вполне предостаточно, — сказал я, поднимаясь и направляясь к выходу.
