Дурман (СИ) - Данина Дарья
Макс
Эта её нервозность… она была почти осязаема. Чувствовалась в загустевшем воздухе. Словно он готов в любой момент заискриться и шарахнуть одного из нас током.
Я почти не сводил с неё глаз. Изредка смотрел на огромный экран, где крутили старое доброе советское кино, и временами опускал руку в ведёрко с попкорном.
Пару раз и правда искрилось… в те секунды, когда наши пальцы случайно соприкасались, чтобы ухватить горсть кукурузы. Осина тут же одергивала руку, словно я мог заразить её чем-то…
Мысль о кино пришла мне внезапно. Боулинг… кто вообще ходит на свидание в боулинг? Это же свидание? Но, судя по тому, что Осина остановила свой выбор на боулинге, она эту встречу восприняла иначе.
А это место мне понравилось. Я был здесь впервые. До этого только слышал отзывы, но сам так и не нагрянул. А сегодня пока ждал её — вспомнил. Открыл сайт, и забронировал места. Так кстати…
— Фильм скоро закончится, — шикнула в мою сторону, когда я вновь задержал взгляд на её профиле.
— Только половина, — облизнувшись, я посмотрел на её губы. Она постоянно водила по ним языком, слизывая крупицы соли от съеденного попкорна.
— Неважно, — Лида медленно повернула ко мне голову. Её зубки взяли в плен нижнюю губу. Она смотрела на меня несколько томных секунд перед тем как спросить: — тебе что, совсем не интересно?
— Смотря что ты имеешь в виду.
— Я про фильм. Зачем идти в кино, хоть и под открытым небом, если тебе неинтересно?
Да мне похер куда идти. Лишь бы с тобой. Неужели ты настолько слепа, Осина?
На мгновение я прикрыл глаза, осознавая, что она всё прекрасно понимает. Мне хотелось отмотать время назад и снова услышать её прерывистое дыхание. Хотелось снова ощутить под своими пальцами её кожу. Такую мягкую. Бархатистую. Местами покрытую мурашками…
— Ты думала обо мне? — спрашиваю, и незаметно убираю полупустое ведёрко, что разделяло нас.
— Что? — пряча нервную ухмылку на губах за своей рукой. Будто стирая соль с них. А на самом деле — правду.
— Вспоминала? Тот вечер в больнице? — ближе к ней. Почти перекатываюсь, в стремлении оказаться ближе.
— Это то, о чем ты хотел поговорить?
Я заставил себя оторвать взгляд от её рта и посмотреть ей в глаза. Такие чёрные. Я буквально вжирался в них. И понимал, что больше не ищу других глаз. Только эти.
— Почему я уверен, что ты пытаешься водить меня за нос, Лида?
Моя рука ползёт к пледу, за которыми она пряталась. Едва совладав с собственными желаниями, я вовремя останавливаю себя, просто зацепившись пальцами за край.
— Я о тебе думаю то же самое, — прерывисто. Смотрит на мою руку и снова кусает губу.
— Я никогда не был так искренен, Осина.
И это чистая правда. Всё, чего мне сейчас хотелось, так это чтобы она мне проверила. Улыбнулась, наконец. Расслабилась. А пока что она только скрещивала руки на груди, защищаясь и отгораживаясь от меня.
— Что мне нужно сделать, чтобы ты мне поверила, м? Ты только скажи, Осина… — моя рука снова закопошилась, осторожно забираясь под плед, — Одно твоё слово…
Глава 28
Она позволила моей руке покоится на своём бедре, и это уже было больше, чем я ожидал. Это было сверх меры, нарисованной мной в собственной голове. Это было… невероятно?
Тебе нужно не быть мудаком, Князев.
Это всё? Это всё, что мне требуется для того, чтобы её стена рухнула окончательно?
Но ведь я и так не выхожу из образа Хорошего парня уже долгое время. Можно сказать, что я бью рекорды. Потому что, бля… мне даже не хочется выходить из этого образа. Не с ней. Не сейчас.
В тот момент, когда я понял, что мои глаза не выискивают в толпе никого, кроме неё, я пропал. Осина. Что ты сделала со мной? Та самая Осина, на которую ещё год назад у меня была стойкая аллергия, сейчас выбивает из меня дух одним лишь взглядом. Одним своим присутствием. Существованием, мать вашу…
Я уже не хотел, чтобы это кино заканчивалось. Я бы заплатил оператору, чтобы он ставил один фильм за другим, лишь бы растянуть этот момент.
Она не гонит меня. Не ворчит и не ершится. Не давится своей беспомощной злостью. Она делает вид, что внимательно смотрит фильм, в то время как под моей ладонью её кожа покрывается мурашками. А её будоражащий запах проникал всё глубже, полностью заполняя лёгкие.
Я почти не дышал. Казалось, что вздохни я слишком громко, и эта хренова магия рассеется. И я останусь ни с чем.
— Как ты себя чувствуешь? — совершенно неожиданно спросила, слегка повернув голову в мою сторону.
— Неплохо. А должно быть иначе? — на пару сантиметров сместил большой палец, поглаживая бархатистую кожу на её бедре.
Она не отреагировала. Точнее, снова сделала вид, что её это ни капли не волнует. Но взгляд говорил о другом. Она была взбудоражена не меньше, чем я.
— Ну, — тряхнула головой, сбрасывая со лба упавшую кудряшку, — это же ты лежал в больнице с сотрясением…
— А, ты об этом? — улыбнувшись, я тоже наклонился к ней, — здоровее здоровых. Разве я не говорил?
— И голова не даёт о себе знать? Не болит?
— Не болит, — продолжая улыбаться, я снова большим пальцем погладил её бедро.
Заметил, как она тяжело сглотнула слюну. И, пару мгновений спустя, заёрзала под пледом, вытаскивая одну руку и дотягиваясь до бутылки с водой.
Нервничаешь? Я тоже. Немного.
Пока она делала несколько глотков, я наблюдал за тем, как её пухленькие губки плотно обхватывают горлышко, и представлял какого это: если эти губы обхватят мой член…
Бля, да я сдохну в ту же секунду!
Отвёл взгляд, чувствуя неуместное возбуждение и совсем слегка смял кожу на её бедре. Она была в платье. Недлинном, струящемся и воздушном платье с открытыми плечами. И… я бы мог быть смелее и сместить лёгкую ткань, забираясь под юбку…
Но ведь она сказала, что мне нужно делать.
Не быть мудаком.
Всего-то.
Ведь если я сделаю это, она вряд ли воспримет этот жест как настойчивость. Осина скажет, что это мудацкий поступок.
Поэтому моя рука не движется дальше дозволенного. А мои зубы в это время стискиваются так, что у меня сводит челюсти.
Но ты же не слабак, Князев?
Звучит как издёвка…
А потому мои губы едва заметно кривятся от горькой ухмылки, и я стараюсь ей этого не показывать.
— А ты? — устремил взгляд на экран, — что с твоей головой, друг по несчастью?
— А что с ней? — снова претворяется. Будто не понимает о чём я.
— Вспомнила что-то? — не поворачиваясь. На миг внутри поселяется страх, что она может что-то знать. И молчать.
— Нет, — громче произносит, и шар, образовавшийся в груди, с хлопком лопается. Я едва сам не вздрогнул.
— Вообще? — всё же я поворачиваю к ней голову снова. Глаза Осины широко распахнуты. Длинные ресницы то и дело взмахивают. Она была похожа на оленёнка Бэмби.
— Я, если честно, уже и не пытаюсь, — пожала плечами, — врач сказал, оно само придёт. Восстановится рано или поздно.
— А если нет? — уголок моих губ нервно дёргается.
— Значит, ничего важного, — снова пожала плечами, — наверное.
Наверное.
Я замолкаю. Жду. Жду, что она спросит у меня; снова попытается сковырнуть ранку.
Но она молчит. Смотрит на меня несколько секунд и, кусая губы, думает о чём-то своём.
Что творится в твоей голове, Осина? Ты ведь никогда не расскажешь?
Когда кино закончилось, Лида скинула с себя плед и, приняв мою протянутую руку, встала на ноги.
Каков джентльмен… Ты, Князев, полон сюрпризов!
— Ооой, — протянула Осина, наклоняясь и слегка массируя икры на ногах, — ноги затекли…
Мне нравилось наблюдать за ней. Кажется, вселенная меня, наконец, услышала. Потому что я дождался её улыбки. Усталой и немного рассеянной, но безумно красивой.
— Могу помочь размять, — тихо посмеиваясь, я предложил свою помощь, но тут же осел, перехватив строгий девичий взгляд. — Понял… без рук.
