Вишенка в паутине (СИ) - Дымова Марина "Кельпи-Marrikka"

— Ангелочек, ты меня даже не запомнила? Ну, вообще капец… Вот и не расстройся, — насмешливо фыркнул Роук, притащив из кухни ещё один стул. — Ты ж полчаса нам в общем зале про радости честной жизни заливала, учила какую-то хероту из кристаллов мастерить… И моя кракозябра с крыльями тебе даже понравилась.

— Ты… — пораженно уставилась на Роука девушка. — Это ты сделал «птицу-свободу» для конкурса? Призовая работа…

— То есть, госпожа Хим, вы подтверждаете, что в начале месяца посещали специализированный бордель и общались с заключенным Роуком Тойли, а также помогли ему переправить незаконный предмет, минуя входной контроль? — монотонно забубнила Зула Ордис, делая заметки на своём планшете.

— Нет! То есть, да… Я, наверное, с господином Тойли общалась, но в лицо не запомнила. Они там все были по пояс без одежды! Я больше на поделки смотрела, — с легким заиканием от нервов и осознания чего-то страшно содеянного, выдала недавняя студентка.

— Золотко, где ж ты была всю мою жизнь?! — с умилением протянул черноглазый, продвигаясь ближе к еле живой Зайяре. — Ты ж идеальный свидетель! Кабы тебя на мой первый суд…

— Госпожа Хим, вы весь конкурс не поднимали глаз от пола, потому что заключённые были с голым торсом? — деликатно, но слегка удивлённо подхватил директор. — Но зачем же вы себя мучили? Почему решили провести своё мероприятие в месте, где принят подобный дресскод?

— А можно про конкурс и сначала? — кашлянув, привлекла к себе внимание Ками. — Мы с Хьюмо, к примеру, ни черта не понимаем в просветительско-культурной жизни общества.

— В бордель иногда поступают заявки от общественных организаций или их представителей, — не спеша обойдя диван, присел на подлокотник господин Роуди. — Есть социальные программы по обучению, переквалификации, контролю над гневом, ну и т. д. Волонтёры от таких организаций могут, к примеру, дать заключенным урок вокала или постараться заинтересовать проблемами экологии… Наша юная гостья, на сколько мне помнится, подавала заявку на лекцию о преимуществах честной жизни и конкурс поделок по теме «путь к мечте» из кристаллического конструктора.

— Да, — пискнула Зайяра, затравленно оглядывая собравшихся. — Я читала лекцию, проводила конкурс. Мне по распределению выпал именно этот бордель. Мне там нужно провести ещё пять занятий. В нашем благотворительном центре разные задания бывают. У меня обычно детские программы… но отказываться от доброго дела — дурной тон.

— Что? — откинулся на спинку стула вор, недовольно сопя под скрестившимися на нём взглядами. — Мне птичка на хвосте принесла, что любую информацию по Ками Мортир я могу сливать через волонтеров. Главное в ту хероту рукотворную маляву закатать, и будут ништяки на счёт падать. И как по писанному через пару дней малышка-стесняшка с конкурсом нарисовалась… Но я ж думал, что коды от машины нужны, чтоб её угнать! Я на мокруху не подписывался.

— «Птичек» и счёт мы проверим, — буднично продолжала делать пометки офицер министерства. — Хьюмо, ты с кем-то ещё тесно общался в борделе?

— Нет, — хмуро глянул с дивана парень. — Только с этим предателем.

— Ну, чего ты… Я ж извинился, — запыхтел черноглазый. — Кто ж знал, что тут у вас не гоп-стоп, а прям по-взрослому. Ласковая хозяюшка за это уже опиздюлила, а начальник добавил… Хочешь покажу? — без затей предложил Роук, стягивая футболку.

— Нет! — подскочила Зайяра, сидевшая ближе всех к началу стриптиза. — Хватит! Я не хочу смотреть!

— Тогда потрогай, — Роука, похоже, забавляла её реакция. — Сегодня бесплатно, — подмигнул он вжавшейся в диван девушке. — А за сигареты…

— Господин Тойли, не приставайте к свидетелю, — холодно осадила героя-любовника Зула Ордис. — Я не для того выдала вам временный пропуск и маскирующий браслет, чтоб вы улучшили своё финансовое положение. А вы, госпожа Хим, если не хотите из свидетеля стать соучастником, в подробностях вспоминайте, кому передали конкурсные работы. Вы же их не выбросили при выходе в ближайший мусорный бак?

— Нет, конечно! — возмущённо вскинулась девушка. — Я сдала их на склад нашего центра. Оттуда их, наверное, потом детям подарили…

— Проверим, — сухо констатировала капитан, но по кислому выражению лица было ясно, что отследить, куда разошлись поделки заключенных с благотворительного склада без видеорегистрации, мягко говоря, проблематично.

— Выходит, у нас только два активных звена, — подал голос директор. — И надо работать с ними.

— Я больше ничего не знаю! Честно! Я и раньше-то представить себе не могла…

Зайяру было жалко: честный, открытый ребёнок, который, похоже, всерьёз испугался, что недостающую информацию будут профессионально выбивать где-нибудь в застенках.

— Думаю, господин Роуди имел в виду, что через вас двоих по той же цепочке можно передать то, что нужно нам, — попыталась успокоить подругу Ками. — Ты ведь сможешь провести ещё какой-нибудь конкурс?

— Смогу, если нужно, — сцепила в замок подрагивающие руки Зайяра. — Только зачем… Зачем вы мне всё это рассказываете? Если судить меня не будут, и нужно только что-то передать…

— Конечно, можно было использовать вас и вслепую, — отозвалась госпожа Ордис, усмехнувшись видимо тому, что Зайра Хим хоть и наивна в силу возраста, но всё же не дура. — Можно было внедрить в ряды волонтёров кого-то другого, влезть в систему распределения заданий, подкорректировать жеребьёвку… Но нам сейчас некогда этим заниматься, а свой человек в таком деле бы не помешал… И, по-моему, вы нам подходите.

Тихий берег

Жаль, что дело так и не дошло ни до пирожных из ресторана, ни до фоток с отпуска, но Зайяра, кажется, ушла не в обиде на форс-мажорный сабантуй. Ками заметила, что когда подругу перестало трясти от внезапного обвинения в измене Родине и возможного платья в клеточку, то она собралась, включилась и даже заблестела глазами… Не хорошо так заблестела… Как, вероятно, тремя годами ранее один молодой, амбициозный специалист готовый ценой собственной жизни послужить великой цели. Похоже, что-то такое почуяв, Хьюмо, когда собравшиеся стали расходиться, плюнул на субординацию и утащил госпожу Хим на кухню. Что он там ей говорил, хозяйка выпытывать не стала, но девушка вышла в более вменяемом состоянии без признаков жертвенной эйфории. Не страшно было одну домой отпускать. Зула Ордис оставила гостеприимный дом сразу после обсуждения деталей предстоящей операции «тихий берег». Хотя госпожа Мортир вообще не понимала, зачем предстоящее самоубийство нужно как-то называть. Тем более так издевательски… Оставалось надеяться, что какие-то гарантии безопасности будут озвучены в генеральном плане позже, возможно, без длинных ушей Роука. Да и присутствие директора борделя капитану явно было не по нраву. Она его терпела… Но озвученное в необходимом минимуме прошлое господина Роуди вызывало у педантичной сотрудницы министерства брезгливо поджатые губы. А его советы — тихое бешенство.

Сам директор вместе с наглым подопечным ушёл последним. Нехотя. Постоянно цепляясь в разговоре за несущественные мелочи, которые можно было обсуждать бесконечно, упорно пережидая еле накрапывающий дождь, снова и снова подливая себе в чашку остывший чай.

Внешне Гард Роуди оставался таким же тактично-отстранённым и беспристрастным, каким его привыкли видеть. Если бы не картинка, до сих пор стоящая у Ками перед глазами, затянувшийся визит мог быть воспринят ею, как дань вежливости и формальная забота о постоянной клиентке. Если бы… Если бы не было тех трёх часов наедине, а потом полночи по видеосвязи и ещё делового завтрака с термосом и бутербродами на скамейке перед бывшим студенческим общежитием…

Никаких крылатых насекомых у Ками в животе не щекоталось, а директор не клялся в вечной верности и не пытался её поразить… но с Гардом Роуди общаться оказалось на редкость легко и приятно. Он спокойно мог поддержать любую тему от качества материала анальной пробки до сакральных символов исчезнувших цивилизаций. И также естественно и непринуждённо переходил из роли жёсткого управленца к покорному сабу, стоило только чуть надавить и показать, что игра началась. А что особо оценила госпожа Мортир после нескольких неудач в похожих отношениях, так это отсутствие истерик на утро в стиле: «Как ты могла со мной такое сотворить?! Ведь я же мужчина!» И смертельных обид в ответ на отказ «ради новизны ощущений» поменяться ролями.