Красная помада для бибабо (СИ) - Воля Алёна
— Да. — Сказать вслух, что его слова в тот момент не играли особой роли, не достало силы. Страх по отношению к нему был комплексным. Он не касался именно физического аспекта.
— Иди сюда. Поговорим. — Подхватил и перенес на диван, где посадил на колени лицом к себе. Поза, как по мне, была провокационной и не подходила для серьезных разговоров, но вырываться я не стала.
Марк Янович взял мои руки и по очереди поцеловал ладони:
— Послушай меня. — Запнулся на секунду, собираясь с мыслями, и продолжил: — Одной из причин моего второго развода была ложь. И с тех пор я ее чувствую на невербальном уровне, понимаешь?
— Да.
— Не ври мне. Никогда. — Провел руками по плечам. — И все у нас будет замечательно. — Зацепил резинку в моих волосах и стянул ее; пропустил освободившиеся пряди сквозь пальцы. — У любого нормального мужчины есть две стороны. Светлая — для своих, темная — для чужих. Тестостерон так работает, физиология. И есть грани, переступать за которые не стоит, если не хочешь узнать мою изнанку. Хорошо?
— Да. — Происходящее почему-то напоминало триллер. Каждое сказанное им слово было пропитано предостережением. Это не только не успокаивало, а наоборот, заставляло конечности окаменеть окончательно.
Фридрих Ницше сказал: «… если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя». Так вот я в тот вечер заглянула в глаза монстру и почувствовала откат. В его зрачках была пропасть, на дне которой колыхались хтонь мрак и жуть. Застывший взгляд кобры. И движения. Такие же страшные: плавные и предупреждающие.
Мне очень хотелось уйти от него, но инстинкт самосохранения заставлял замереть и не двигаться.
Марк Янович всегда поражал тем, что очень тонко определял мое настроение. И то, как он смотрел, только подтверждало это. Ему не нравился мой страх, но и остановить показательную порку уже не мог. А стоило мне открыть рот, и прошептать: «Я хочу домой», мои губы тут же накрыл его указательный палец.
— Солнышко, иди, набери ванну. Мне надо сделать пару звонков, и я присоединюсь к тебе через пять минут. — Распорядился, давая понять, что его слова не подлежат обсуждению. Потом снял меня с рук и поцеловал в висок.
Словно во сне, отправилась выполнять его «просьбу», стараясь даже не концентрироваться на том, что происходило. Меня словно рывком отбросило в октябрь прошлого года. Ощущения были точно такими же.
Вульф вошел ко мне спустя какое-то время с бокалом шампанского в руках и поставил рядом. Присел на бортик ванны, стянул через голову галстук, стал расстегивать рубашку.
— Саш, скажи: тебе хорошо со мной?
— Да. — Ответила, непроизвольно прикрывая грудь, так как вода до нее пока не доставала. То, что все было отлично и испарилось четверть часа назад, — сказать побоялась.
— Выпей. Это поможет тебе немножко расслабиться. — Он поднялся и ушел в душ. Вернулся минут через десять, не вытираясь и совершенно не заботясь о том, что с него ручьями стекала вода. Забрался в ванную и сел за мной в классическую позу — раскинув ноги и усадив меня между ними. Взял бокал и поднес ко мне.
- Я не хочу, спасибо. — Внутри у меня образовалась горечь, которая заняла все ниши и требовала разрешения. Делать вид, что все в порядке не могла.
Марк Янович подержал шампанское какое-то время, а потом отпил сам. Приподнял мою голову за подбородок и поцеловал, выпуская вино мне в рот. То, что пролилось — слизал. Это было настолько интимно и завораживающе, что я не нашла сил для сопротивления, и все же, проглотив, прошептала:
— Если ты еще раз включишь со мной режим «Дарта Вейдера» — мы расстанемся.
Он не ответил и снова потянулся к бокалу…
Почему я тогда проглотила обиду? Хотелось бы придумать красивое объяснение, чтобы выглядеть не как все остальные бабы, а типа я вся такая в белом, — но не стану этого делать. Извечные женские мотивы: это было недоразумение, все наладится, он хороший, мне с ним защитно/комфортно/спокойно (нужное подчеркнуть) и главное — не одна. Хоть и понимала, что будущего у нас нет, но иллюзия о возможном счастье не отпускала.
Конечно же, этот эпизод не исчез из памяти бесследно, но со временем страх и горечь заилились где-то на глубине души, уступив место примитивным радостям. А их мой директор насыпал не скупясь.
— Завтра напишешь заявление на отпуск. — Сообщил будничным тоном, отставляя ноутбук, на котором работал несколько часов кряду. Я отвлеклась от книги, которую читала с телефона и подняла брови. Конец марта месяца. Куда можно поехать в такое время? В Египте — лотерея с погодой, в Европе — холодно. Азия? Индия? Или, может, Магадан?
— Скоро начнется сезон, а там не до отдыха будет. — Пояснил он, поглаживая мои ноги, которые я примостила на его колени.
— Хорошо.
И только вспомнила про «Омут», как Вульф спросил:
— У тебя с загранпаспортом все в порядке? Не просрочен?
— Нет. Я в Шарм собиралась, если помните. — Не смогла удержаться.
— Заедем с утра к тебе за документами. — Улыбнулся, прекрасно поняв мой посыл. — В Доминикане была когда-нибудь?
— Нет…
Если честно, неделю до путешествия мандражировала полным ходом. Во-первых, никогда так далеко не летала. Во-вторых, у меня был печальный опыт поездки в Турцию с бывшим мужем. Мы оказались совершенно разными в плане предпочтения вида отдыха. Он признавал лишь валяние на лежаке в отеле где «все включено», я же хотела хоть что-нибудь посмотреть. В итоге взяла себе две экскурсии — в Памуккале и обзорный тур Демре-Мира-Кекова, чем испортила весь отпуск. Артем обиделся так, что дело дошло чуть ли не до развода. По большому счету, он был прав. Это сейчас я понимаю, что жена не должна себя вести подобным образом, но тогда была юна и глупа, а потому на пустом месте нашла причину для вечных укоров в будущем.
Ну и в-третьих — ощущать себя любовницей на выгуле мне было неприятно. Тут поймут не многие, так как процент меркантильности у каждого свой, заложенный природой. Находясь дома, мы были на равных условиях, понимаете? Встречи по обоюдному согласию. Подобный же отдых за его счет царапал сознание. В моем представлении экзотический тур содержанка потом отрабатывает каждый день всем известным способом. Вернее способами. В благодарность так сказать. А я не хотела делать это в знак признательности, потому как считала это ниже своего достоинства. Но финансовый момент сам собой диктовал правила игры, и от этого нельзя было никуда деться.
Попытка узнать стоимость путевки провалилась с треском. Марк Янович посмотрел на меня с таким выражением лица, что на душе вмиг стало муторно.
— Зачем тебе?
— Ну… я бы могла возместить хотя бы часть какую-то…
— Саш, ты считаешь, что я не в состоянии оплатить отдых для нас двоих? — совершенно неожиданный вопрос заставил меня подключить дополнительные шестеренки в мозгах. Как странно и по-разному мыслят мужчины и женщины.
— Нет, нет. Дело не в этом. Мне просто неудобно от того, что… — о том, что мне сейчас прилетит, поняла, еще не закончив говорить.
— Что у тебя в голове, а? — он повернулся ко мне, убавив звук в телевизоре до минимума. Долго и томительно давил взглядом, но, не дождавшись ответа, сказал: — Если ты еще не поняла, то озвучу вслух: со мной не надо быть супер-женщиной. И равноправия со мной не будет. А если у тебя присутствует порча под названием «феминизм» — могу провести обряд и излечить. Пару сеансов и результат гарантирую.
— Не надо. — Окончательно стушевавшись, выдавила из себя. Не рассказывать же ему о том, что оба отпуска, которые мы провели с бывшим мужем за нашу короткую семейную жизнь — оплачивали поровну! И Гена, с которым два года прожила, никогда не отказывался от моего финансового участия. Рассуждения о том, что не хочу, чтобы он считал меня корыстной, озвучивать не стала. Кто его знает, что за ритуал от «порчи» у него на уме.
