ur1ka - Гарольд Дурсль
- Он купил книзла!
- И что? - Гарри не мог понять, что в этом такого страшного.
Миллисент быстро проглотила кусок и поспешила с ответом:
- Драко боится любой живности.
- Неправда!!! - малфоевский вопль перекрыл общий гам. - У меня… аллергия. Вот!
Блейз пожал плечами и приступил к обеду. Драко прожег его гневным взглядом, вероятно, подспудно надеясь, что Забини хотя бы поперхнется, не дождался результата и обратил все внимание на Гарри.
- Папа тебе написал, - понизив голос, сообщил он. - После обеда в библиотеке. И Трах-бабаха захвати.
Гарри вытаращил глаза.
- Трах… кого?
- Штатного подрывника снейповского класса, - лениво пробубнила Милли. - Его весь Слизерин так зовет.
Гарри кивнул и вприпрыжку бросился обедать. Он вдруг поверил, что мистер Малфой решил все проблемы разом. Но быстро поглощая пищу и рассеянно кивая прибывающим знакомым, Гарри задумался. Из глубин подсознания полезла мелочная практичность. С чего бы это успешному и богатому лорду проявлять такой альтруизм? Метла в долг, советы нужные… теперь вот внимание к вопросу о его опекунстве… Что он захочет взамен? Челюсти двигались все медленнее. Гарри настолько погрузился в размышления, что едва не подавился вилкой, когда его с силой ударили по плечу.
Уизли, кто же еще? Дружеское похлопывание по плечу, ага. Вероятно, культ династии старших братьев выработал у Рона привычку все делать с приложением ВСЕХ сил.
- Привет! - рыжий жизнерадостно скалился. - Зря не поехал. Мама такой пирог испекла… - он закатил глаза и почмокал губами. - И у нас была индейка!
- У нас тоже, - недружелюбно буркнул Гарри.
- Подарки получил? А чё мне ничего не прислал?
Гарри закатил глаза. Неужели непонятно, что у него нет денег! Наследство Дамблдор не отдает, а из дома уже никто не пришлет. И с чего бы ему дарить рыжему хоть что-то? Тоже мне, приятель нашелся. От продолжения неприятного разговора о подарках отвлекла Гермиона. Девочка шлепнулась на стул рядом с Гарри и немедленно вынула из сумки сверток.
- Держи. Подарок к Рождеству.
В свертке оказался маленький кошелек с десятью галеонами внутри.
- Не подумай ничего плохого, но мама сказала, что книга не всегда лучший подарок. Особенно для мальчика. И ты лучше сообразишь, на что потратить.
Гарри кивнул. Он уважал честность и практичность. Книг и в библиотеке полно, а в кармане оставалась лишь пара галеонов. Старшеклассники не за просто так доставляли из Хогсмита сладости. Доев, Гарри вежливо кивнул сидящим рядом и помчался в библиотеку. Вернее, сначала еще пять минут понукал едва жующего Невилла. А потом подгонял Сайфа.
Драко уже что-то писал. Скорее всего, лодырь не доделал что-то из домашнего задания. С неохотой отложив работу, Драко протянул Гарри конверт. И тут же сообщил:
- А у нас живет твой крестный. Ху-удой… Взял все фотографии, где мы с тобой, смотрит и плачет… - вздохнул и добавил: - И над мамой плачет. Папа говорит, это от дементоров. И мы Сайфа усыновили… - он виновато покосился на Невилла и повернулся к Сайфу: - Папа уже тебе комнату выбрал. А остального я не знаю. Прочитай, что папа написал. Расскажешь?
Гарри кивнул, но осмысленности во взгляде не было, одно лишь недоумение. Слова Драко не несли никакой полезной информации. Почему Сайфа они усыновили, а их с Невиллом нет? Причем тут крестный? И чего он плачет? Гарри машинально вскрыл конверт и некоторое время слепо таращился на аккуратные буквы. Потом взял себя в руки и постарался вникнуть в смысл написанного.
Гарри,
прежде всего, хочу предупредить, что мое вмешательство в Ваши проблемы обусловлено лишь тем, что Ваши безопасность и благополучие идеально вписываются в мои цели. О том, какие именно цели я преследую, мы поговорим при личной встрече.
Итак, Вам уже известно, что моя семья оформила опеку над Сайфом Лестрейнджем. Так как я был единственным претендентом на воспитание племянника, труда это не составило. Чего не скажешь о Вас с мистером Лонгботтомом.
К моему искреннему недоумению, Ваших дел нет ни в Отделе по Опеке над несовершеннолетними волшебниками, ни в Отделе по Надзору за волшебниками на воспитании у магглов. Это может означать лишь одно - в ваших судьбах заинтересованы очень влиятельные лица.
Сириус Блек, Ваш крестный, оформить опеку пока не может. В данный момент он проходит курс реабилитационного лечения. Все, что удалось нам узнать, сводится к одному - опеку над вами передадут лишь дамблдоровской креатуре.
Поэтому позволю себе дать Вам совет. Отказывайтесь от любого опекуна. Это как в Ваших, так и в моих интересах. Приют Святой Бригитты немного обязан мне, так что попробуйте настоять именно на нем.
И еще… прошу простить мою вольность, но я злоупотребил фактом нашего близкого знакомства и убедил лорда Блека заблокировать Ваш счет в Гринготсе. Как крестный несовершеннолетнего волшебника он имеет на это право. О расходах на мелкие развлечения и школьные принадлежности можете не беспокоится. Я взял их на себя. В качестве долгосрочного займа, разумеется.
С мистером Лонгботтомом я, к сожалению, не знаком. Но уверяю и Вас и его, что мои рекомендации полезны, как для вас, так и для меня.
Л.М.
Гарри еще раз перечитал письмо и отдал его Невиллу. Некоторых слов он не понял, но общий смысл уловил. Люциусу он зачем то нужен. Он и Невилл. А еще они нужны Дамблдору. Зачем? Люциус обещает все пояснить при встрече. А Дамблдор? Но не идти же к нему с письмом и задавать вопросы. А вопросов-то и не было. Было лишь общее недоумение. Ладно. Времени еще полно. Пусть все идет, как идет.
Учеба пошла дальше. Где лучше, где хуже. Хаффлпафф позорно продул Слизерину. А Гарри выхватил снитч прямо из-под носа у равенкловского ловца. Растяпа предпочла строить кому-то глазки.
В конце февраля сгорела хижина привратника. Панси вместе с Симусом ухитрились выяснить, что Хагрид вырастил дракона. Скандал каким-то образом замяли, хижину отстроили заново, а Хагрид непривычно притих.
Снейп погряз в вечной задумчивости. Пару раз Гарри ловил на себе его тревожно-сочувственный взгляд. Иногда такой же взгляд адресовался Невиллу. Тот от испуга немедленно плавил котел и начинал реветь. А Снейп с уже привычной брезгливой миной снимал десяток баллов и обреченно закрывал глаза.
На занятиях у Квирелла Гарри все чаще становилось плохо, но головная боль была не настолько сильной, как в первый раз. Скорее она перешла в разряд давно лелеемой тупой боли в зубе.
В начале апреля Дамблдор вызвал к себе и Гарри, и Невилла. На этот раз он не сюсюкал с ними. Кивком указав на пару стульев у стола, он протянул им пергамент, один на двоих. И заговорил.
