Роузи Кукла - Трах-тебе-дох. Рассказ третий. Мистер, купите живую куклу
— А… а… — Стону я. — Ну, что ты, миленький! Что ты, любимый?
И я вместо того, что бы оттолкнуть его, наоборот, обхватила голову руками и стала к себе прижимать там. А ноги мои, сами в разные стороны разошлись и вверх задрались. Словно не жена я, а девка дворовая. Давалка бессовестная. Но мне в тот момент не до того было. Я вся внимала его. И не просто внимала, а впитывала, всасывала его и его бесподобный язык. Между прочим, ничуть не хуже, чем его член. Он так же настойчив и активен во мне и работает, как заведенный. Трудится! Старается! Шлифует меня. И это после стольких трудов? Сначала вспахал меня, а теперь просто шлифует. Заглаживает.
— Ой! Как же приятно!
Посиделки по-деревенски.
Уже месяц, как наши мужики в морях.
Когда уходил Петенька, я увидела, что Вера тоже провожает своего Василия. Она была заплакана. Я, как могла, ее успокаивала и говорила, что этот вызов ненадолго, а Верка говорила, что наоборот. Видно ее сердечко сильнее моего предчувствовало разлуку. Она оказалась права. Мужики наши ушли и надолго, а мы остались вдвоем. Я и Верка, соседка.
Почему же я сейчас это вспомнила? Да потому, что у меня всегда возникали новые встречи и связи именно в период моего ожидания. Ну, хоть бы на этот раз такого не должно произойти. Так как я с Веркой, и мы с ней вдвоем, ждем наших мужиков. Кстати, надо бы зайти. Я так и поступаю.
Мы уже второй час сидим с соседкой, у Веры на кухне и болтаем о нашей бабской жизни. Эти разговоры могут длиться часами, но мы их продолжаем потому, что задумали вместе париться, и ждем, пока вода и банька нагреется. Я почему-то испытываю внутреннее напряжение, и даже какое-то волнение. До сих пор я не была с Веркой настолько близка, что бы вот так, посидеть часик и поболтать, а уж тем более, так и в баньку вместе сходить. А тут у меня родственная душа появилась и потому потянуло. Ведь вместе мы без мужиков то наших. И уже месяц, как, все одни, да одни. Потянуло меня к ней. За сочувствием и поделиться тоской. А может, еще зачем?
Однако решение принято и мне не хочется поддаваться каким-то там глупым предчувствиям. Подумаешь? Две бабы решили в баньке попариться!
Разговоры пошли уж больно задушевные. Мы все вспоминаем по очереди. То я, то она и рассказываем друг дружке о своих сокровенных тайнах.
Так я узнаю, что Вася у нее не первый и что он взял ее, что называется прямо с чужих рук. Она уже была замужем, а с ним познакомилась случайно. Он к ним в деревню приехал и гостил у дядьки своего. Ну, а как в деревне? Все обо всем знают. Так и она узнала, что в соседнем доме моряк гостит. И не просто моряк, а парень красавец, мичман. Это Вася только школу мичманов закончил и перед началом службы к дядьке своему заехал в краткосрочный отпуск. Она мне говорит, что случайно с ним увиделась и сразу же влюбилась. С первого взгляда. А я ей стала возражать.
— Не бывает ничего случайно! Это ты уже настроилась на встречу с ним и потому так у тебя все и получилось.
Она не возражает, молчит. А потом вздохнула и говорит.
— Да! Наверное, ты права. Я ведь замуж то и не выходила. Вернее, меня насильно выдали. Никто меня ничего не спрашивал. А вот так взяли и с бухты — Барахты, да и сказали, чтобы я готовилась к свадьбе. За кого? Почему же сразу и замуж? Никто и не спрашивал меня, хочу ли я?
— Подожди, подожди. — Говорю я. — Это что же? Царское время, что ли? Почему же ты согласилась?
— А потому, что была уже беременная и носила своего первенца. Вот почему!
— Так ты от него, от своего первого мужа, что ли?
— Ну, ты скажешь, тоже. Кто же замуж идет не глядя? Вот такие, как я и идут. Да к тому же, я ведь без матери воспитывалась. И подсказать то мне было некому, что надо предохраняться. А я как стала на эти беседы ходить, так в первый же вечер и угодила под парня. Сама даже не поняла, как?
— Что это за беседы такие?
— Да у нас в деревне так сход молодежи называли. При этом все девки и парни обязательно только по парам. А пары те назначали. Не выбирали. А вот как пришла, так мне сразу же парня и приставили. Я и оглянуться не успела, как он меня уже на сеновал затащили.
— Постой, постой! Я, что-то ничего не понимаю. Почему же ты на сеновал полезла? Ты, что же не понимала, зачем туда тебя тянут? — Верка молчит, а потом, вздохнув, тяжело, отвечает.
— Ты, знаешь. В деревне все не так. Там у нас верховодили старшие. Парни и девки. Они нас и распределяли между нами. Решали, кому с кем и где быть. Так, что ничего я не решала. И потом, отказать нельзя. Ославят на всю деревню. Это, чтобы другим неповадно было. Так, что хочешь, не хочешь, а иди. И шли. А куда деваться?
— Ну, и напрасно! — В сердцах восклицаю я. — Я бы никогда не согласилась вот так!
— Ну, а у меня так! И потом, попробуй возрази, только. Так тебя еще и поколотят. Свои же отдубасят. И ты знаешь, что так же и у родителей было, и у всех других. И потом, у нас пол деревни Морозовых и пол деревни Смирновых. Во, как! Все друг другу родственники!
Я ее слушаю и ничего не понимаю. Дикость какая-то. Да, и только. Ну да ладно, вижу, что ей мои комментарии только мешают рассказывать, поэтому я замолкаю.
Потом она мне рассказывает, как с Васей они, из той деревни ночью, убежали. И всю дорогу оглядывались. Все боялись, что за ними погоня увяжется. Но Вася опытный. Он перед их бегством выставился. Как будто-бы по случаю своего мичманства.
— Так он меня и купил за ящик водки. А вернее, украл. У самого моего мужа и украл. Из-под самого носа. Посадил меня рядом с собой, а моего взял да и споил. А сам и не пил. Прикидывался только, что с ними выпивает. А потом он мне рассказал, что выкупил меня у моего прежнего мужа за ящик водки. Договорился с ним, что тот меня отдаст.
— Но, только, чтобы все без обману. Как сговорились! Я, тебе, морячок верю. Другому бы, не отдал. А тебе верю! Вот тебе Верка, только сперва гони ящик водки! — Вот так он говорил Вася.
Мне, конечно, все это в диковинку. И я ей говорю об этом. А Верка отвечает, что такие порядки у них установлены были еще тогда, когда их родители пацанами и девками бегали. Ну, что тут возразишь! Деревня, она деревня и есть!
Она по такому случаю, что вспомнила, предложила выпить по рюмочке. А я и не возражала! Пожевали, закусили. А потом еще по одной, и еще. Сидим и молчим. А Верка снова, продолжает, свои невероятные истории.
— А еще я тебе скажу, что так уж повелось. Чей род верх взял, скажем, Морозовых, так все Смирновы стонут. А я-то Смирнова была! И тайно от всех встречалась с Коленькой Смирновым. Он нам дальним родственником приходился. А такого было нельзя. За этим строго следили. Так вот с Коленькой то своим я впервые поцеловалась с парнем-то, и он меня так ласкал, так любил! По всякому, и не только туда. А я дура-дурой, думала, что так у меня с мужиками всю мою жизнь будет. Сей час! Я и забеременела от него. А потом, уже при Васе, Коленьку своего, первенца родила. Вот потому и молчала, когда меня выдавали за Морозова. Нельзя было и слово сказать. Свои бы и убили, так как все бабы в деревне других, своих любили, а замуж их за других выдавали. За то, что мы, Смирновы, красивее их рода были, за то, что своих продолжали любить! А Морозовы на нас знаешь как? Я вот даже сейчас вспоминать не решаюсь, как они унижали жен своих. Мало того, что мужа своего надо было обхаживать, да ублажать, так еще и смотрины устраивались.
