Эпично (ЛП) - Кеннеди Эль
Но я знаю, что они просто кормят меня дерьмовыми оправданиями. Угу, я уверен, что они действительно охотятся за какой-то супер-крутой «правильной позицией» для меня. Между тем, чертов Перси Ханниган получил повышение, которого я хотел, потому что он дружит с главным тренером Барри.
Что, собственно, блядь пиздец.
Двое мужчин продолжают говорить. Продолжают рассказывать мне, какую прекрасную работу я делаю в Торонто. Я знаю, что делаю хорошую работу , мне хочется кричать. Вот почему я заслуживаю повышения!
Я не совсем уверен, что я говорю во время остальной части встречи. Впрочем, немного. Но я не собираюсь направлять своего брата и закатывать истерику. В конце концов, мне нужна работа.
Но я несчастлив. Вообще. Хотя я улыбаюсь сквозь зубы и обмениваюсь рукопожатиями с Биллом и Роном, внутри меня все бурлит. Мне нужно больше, чтобы разозлить меня. Любой, кто меня знает, может сказать вам, что я самый спокойный и спокойный парень, которого вы когда-либо встречали. Я почти никогда не выхожу из себя и могу сосчитать все случаи, когда я повышал голос, по пальцам одной руки.
И все же я практически кричу, когда звоню Уэсу, выходя из здания. «Ты, блять, не поверишь! Эти чертовы ублюдки!
Мертвая тишина.
— Вес? — Я торопливо выдыхаю. — Ты там?
— Ага. Извини, да, я здесь. — Еще одна долгая пауза. — Я не думаю, что когда-либо слышал, чтобы ты использовал столько ругательств на одном дыхании.
— Извини. — Я провожу свободной рукой по волосам. — Я просто в ярости, детка. Я даже не могу поверить в то, что только что произошло.
— Скажи мне, — настойчиво говорит он, и я так и делаю. Я рассказываю ему, как все, над чем я так усердно трудился в течение трех лет, было вырвано из моих рук из-за мудака по имени Перси, и как я могу сохранить свой титул помощника тренера, пока мое начальство отправляется в Притворную страну, чтобы найти мне лучшую работу.
— Я имею в виду… может быть, они не врут тебе? Может быть, они предложат тебе что-то еще? — говорит Вес в слабой попытке утешить меня. — Похоже, они очень довольны твоей работой и верят в тебя как в тренера.
— Если бы они верили в меня, они бы дали мне работу, на которую я претендовал. Работа, которую я заработал. — Я выпускаю гневный вздох.
— Прости, детка. Я знаю, это было не то, на что ты надеялся.
— Ты чертовски прав насчет этого. Я так чертовски зол. — Я замечаю, как женщина, толкающая коляску, прибавляет скорость, когда слышит, как мой горшок горит. — А, извините, — неуверенно говорю я, но она продолжает смотреть на меня, пока не исчезает из виду.
Истерический смех пузырится в моем горле. — Я только что напугал женщину и ее ребенка, — сообщаю я Весу.
— Хорошо. Вот и все. Иди домой и собирайся, — приказывает он.
— Собираться?
— Да. Ты поедешь со мной в это путешествие.
Я хмурю брови. — На западное побережье?
— Ага. Тебе нужно немного времени для отдыха. Ты сможешь увидеть свою семью, потусоваться со мной и ребятами, прийти на игру. Целых сорок восемь часов, не думая об этой ерунде с работой.
Я не знаю, возможно ли это, но я ценю, что он пытается помочь. — Думаю, я мог бы это сделать, — медленно говорю я. — Если я вернусь к субботе на нашу игру в Ниагаре.
— Мы летим обратно в пятницу, — уверяет меня Вес. — Теперь хватит тратить время. Если тебя не будет в аэропорту в ближайшие полтора часа, самолет улетит без тебя.
ГЛАВА 3
Вес
— Э рррранннхххх. Аррмммммм.
— Детка? Ты там внизу в порядке? — Я подзываю переполненный столик.
— О-о-Ор-хх, — отвечает Джейми.
В зависимости от контекста звуки, которые издает мой муж, могут меня тревожить. Но один взгляд на его блаженное лицо говорит обо всем. Мы в ресторане «Oaxacan» в центре Сан-Хосе с несколькими моими товарищами по команде. Поскольку это игровой день, все едят легко.
Все, кроме Джейми. Он сейчас в свином раю. Буквально. Он ест домашние лепешки со шкварками из свинины, пюре из фасоли и свежим гуакамоле. Куча кальмаров ждет своей очереди перед ним.
И мы добрались только до закусок.
— Нет места лучше дома, — говорит Джейми с набитым ртом. — Нет места лучше дома.
— Не забудь щелкнуть каблуками, — хрипит Мэтт Эрикссон.
— Мне не нужно, — бормочет Джейми, делая глоток пива. — Я уже здесь. Нет ничего лучше калифорнийской мексиканской кухни. Ничего такого.
— Держу пари, что люди, подающие мексиканскую еду в Мексике, могут не согласиться с этим, — отмечает Эрикссон.
Джейми качает светловолосой головой. — Это может быть так же хорошо. Но это не может быть лучше. Шутки в сторону. Я больше никогда не буду есть мексиканскую кухню в Торонто. Нет никакого смысла.
— Ты обижаешь Канаду? — Блейк Райли задыхается.
— Может быть, немного, — признается Джейми. — Но брось. Калифорния - это рай. Я пошел заниматься серфингом с моим отцом на рассвете. А теперь у меня во рту праздник.
— Это действительно лучшее гуакамоле, которое я ел за всю свою взрослую жизнь, — соглашается Лемминг, беря еще один чипс.
Я делаю глоток заказанной газировки, потому что перед игрой никто не пьет. Я чувствую себя довольно хорошо сегодня вечером, и все потому, что я подбодрил своего парня. Джейми похож на крепкое растение — счастлив в большинстве условий, но иногда нуждается в дополнительном солнечном свете. Поездка в Калифорнию почти всегда помогает.
И минет.
— Извините Мисс? — говорит Блейк, останавливая высокую официантку в коротком платье.
— Да? Я могу вам помочь?
— Возможно. Но у меня есть вопрос. В меню сказано, что «чапулины» — это жареные кузнечики. Но какие это на самом деле?
Официантка ухмыляется. — Именно то, что там написано, здоровяк. Кузнечики хрустящие и вкусные. Приправляем их чесноком и лаймом. Готовы попробовать?
— Э-э…— Мой товарищ по команде моргает.
Джейми поднимает руку в воздух. — Я буду. Даже если он не будет. Некоторые из нас не боятся.
За столом раздается смех. — Я тоже, — говорит Эриксон, бросая. — Возможно, Блейк не справится с этим, но я в игре.
— Чувак, — угрожает Блейк. — Не рассказывай мне эту мачо-чушь. Ты боишься высоты.
— Ты боишься овец, — парирует Эриксон.
— Но не жареных во фритюре овец, — добавляет кто-то еще.
Они смотрят друг на друга.
— Итак, приближается один отряд чапулинов! — говорит официантка. И когда она уходит, она смеется про себя.
Не могу не броситься в бой. — Сто баксов говорят, что Блейк не съест двух кузнечиков.
— Ты их ешь? — требует Блейк.
— Конечно, чувак. Мы с Джейми сравним тебя по количеству кузнечиков. К ним прилагаются соусы для макания. Просто представь, что ты ешь хрустящий пекан.
— Пекан на шести ножках, — весело добавляет Джейми. Наши глаза встречаются, и его глаза мерцают. Я чувствую такой прилив любви, когда вижу его улыбку. Я хочу врезать его боссу за то, что он подставил его на этом повышении. Я действительно хочу.
Дразнить Блейка весело, и мы делаем это регулярно. Но Джейми знает, что настоящая мера человека не в том, сможет ли он съесть жареного кузнечика. Настоящая мера мужчины заключается в том, может ли он быть хорошим партнером, трудолюбивым и образцом для подражания одновременно.
Джейми — это все. Почему Билл Брэддок этого не видит?
— От меня тоже сто баксов, — говорит Эриксон, бросая купюры на стол. — Кто еще?
Ставки растут. И вскоре официантка вернулась с новой тарелкой еды. Она ставит ее перед Блейком. — Buen provecho!
– Значит ли это… приятно познакомиться? — ворчит Блейк. — Кто первый?
Джейми протягивает руку, срывает с тарелки жареного коричневого кузнечика и засовывает себе в рот. — М-м-м. Приятный вкус чили. — Он берет вторую, обмакивает ее в соус и тоже кидает в рот. Он жует, улыбаясь.
— Поехали, Блейк! — подталкиваю я. — На этом столе семьсот долларов, на которых написано, что ты не съешь два из них.
