Укротить сердце (ЛП) - Хантер Ава
― Это моя жизнь, Макс. Не отнимай ее у меня.
― Черт возьми, Рубс. ― В его голосе звучит отчаяние. ― Я не пытаюсь этого сделать. Я пытаюсь уберечь тебя. Чтобы ты была рядом.
― Я буду рядом, ― говорю я, несмотря на то, что мои легкие сжимаются. ― Ты еще возненавидишь меня, когда я вернусь в город, готовая надрать твою костлявую задницу.
Он ухмыляется.
― Как долго, по-твоему, ты будешь отсутствовать?
― А что? Скучаешь по мне? ― спрашиваю я, наблюдая, как человек в ковбойской шляпе выходит из «Gas 'n Go» с ледяной бутылкой кока-колы. Он подходит к колонке и, сделав большой глоток, заливает неэтилированный бензин в свой лоурайдер2.
― Нет, черт возьми. Но я ненавижу эту твою работу.
Когда пять лет назад я окончила колледж по специальности «маркетинг», я завела аккаунт в социальных сетях для малого бизнеса моей семьи. С двух подписчиков я подняла его до пяти тысяч.
На другом конце провода я слышу стук клавиатуры.
― Я не знаю, как ты это делаешь. Все жалуются на что-то, а это всего лишь гребаные цветы.
― Это не просто цветы, Макс. ― Я мгновенно улыбаюсь. Цветы безопасны. Они нежные. Но они колются, если их раздражают. ― Это светлые стороны.
У всего есть светлая сторона. Даже с моим состоянием, даже когда мудаки в социальных сетях строчат дерьмовые комментарии, всегда можно все исправить. Ты всегда можешь это пережить.
― Вот тебе совет, Макс. Не корми троллей. И улыбайся.
Живи своей жизнью. Сходи на свидание с девушкой. Займись хорошим сексом.
― Я не улыбаюсь, ― ворчит он. Затем, смирившись, он спрашивает: ― Что было твоим подсолнухом в этой поездке?
Наша давняя игра приводит меня в восторг.
― Хм… — Я решаю не рассказывать ему о том, что каталась на механическом быке в Нэшвилле. ― Я видела тритона на крокодиловой ферме и в контактном зоопарке. Это было невероятно и пугающе во всех лучших смыслах.
― Да ну? ― В его голосе звучит улыбка. ― И где же это было?
Я смеюсь.
― Хорошая попытка. Я вешаю трубку. Я люблю тебя. Передай папе, что его я тоже люблю.
С удовлетворенным вздохом я раскидываю руки в стороны и подставляю лицо солнцу, упиваясь его теплыми лучами. Я люблю юго-запад. Люблю безжалостное солнце, пыль, пальмы, уходящие в голубое небо, и дающие мне понять, что я жива. Я люблю носить майки и шлепанцы и чувствовать себя полуголой, дикой и свободной. Этот суровый край предназначен не для всех, но я провела здесь неделю и выжила.
Что дальше?
Пляж или горы. Но как выбрать?
Мне приходит в голову идея.
― Извините, ― говорю я, подбегая к мистеру «ковбойская шляпа», чтобы перехватить у него пустую бутылку из-под шипучки. ― Могу я взять ее, если вы закончили?
Он моргает и приподнимает край своей ковбойской шляпы, чтобы лучше меня разглядеть.
― Это мусор, сеньорита.
― Да, но он мне нужен.
Он с недоумением смотрит на меня, протягивая пустую бутылку. Подпрыгивая от радости, я иду к своей машине и расстилаю карту на разогретом солнцем капоте. Я кладу бутылку на нее. И начинаю вращать.
Это не игра, но жизнь, к которой я могу не относиться слишком серьезно, похожа на нее. Я могу путешествовать, надеяться и мечтать.
Наблюдая за тем, как горлышко стеклянной бутылки вращается по кругу, я задумываюсь о судьбе.
Тебе доступно многое, постоянно напоминал мне отец. Просто следи за своими триггерами. Вы же не хотите потерять сознание на беговой дорожке? Предупреждал доктор Ли. Ты сумасшедшая, раз делаешь это, сказал бы мне Макс. У тебя может быть хорошая жизнь, несмотря на сердце, или плохая из-за него, говорила моя тетя Джонни. Так что выбирай, крошка.
Я выбираю хорошую жизнь.
Я выбираю свою жизнь.
Все эти маленькие белые таблетки в моей сумочке, эта потрепанная карта, мой двадцатидолларовый сарафан, этот прекрасный список желаний. Все это приведет меня к какому-то дикому, удивительному приключению, которое я пока не могу себе представить.
Бутылка останавливается.
Она указывает на север. Ее горлышко указывает на штат, из-за которого у меня внутри все пробуждается.
Мое сердце трепещет, знакомое ощущение надежды зарождается в моей душе.
Монтана. Горы.
Мистер «ковбойская шляпа» подходит, его глаза искрятся смехом, вокруг них собираются морщинки. Он протягивает мне солнцезащитные очки.
― Они понадобятся тебе, сеньорита, чтобы немного развлечься.
Я встречаю его улыбающийся взгляд, и теплые слезы благодарности наполняют мои глаза. Дешевые пластиковые очки с бензоколонки еще никогда не выглядели такими красивыми. Я прижимаю их к сердцу.
― Спасибо.
Он кивает.
Я сажусь в машину и делаю глубокий, медленный вдох. Моя мама однажды сказала, за много лет до своей смерти, после того как все предупреждали ее не рожать последнего ребенка: «Чти свое сердце, пока не станешь им.»
Что ж, мое сердце открыто новому.
И я намерена этим воспользоваться.
Глава 2
Чарли
Шлепанцы. На них чертовы шлепанцы.
Я смотрю на туристок, светлоглазых сестер-блондинок, которые хихикают в углу лоджа ранчо «Беглец», выбирая трости из железной подставки для зонтов. Местный плотник выстругал прутья из гладкого дерева и придал головке каждой трости форму пушистого лесного существа.
Девушки снова хихикают.
Христос. Их крошечные шорты и тонкие майки совершенно не подходят для похода. Я отмечаю отсутствие бутылок с водой или фляг и поеживаюсь. Они умрут там, на тропах.
Это настоящее ранчо, а не место чертова гламурного отдыха.
Я чуть не взрываюсь, когда они копаются в ведре с охлажденным «PBR»3, которое мы оставляем для наших гостей. Отлично. Они напьются и свалятся в гребаный водопад.
Я закрываю глаза и выдыхаю через нос.
Что за чертов бардак. Прошла неделя с тех пор, как ранчо открылось для посетителей, а у нас уже вовсю разгуливают гости.
Я внимательно прислушиваюсь к их разговору, улавливая «Плачущий ручей» и «горячих ковбоев».
Девушки выбирают трость и направляются к задней двери.
Я тянусь к рации на бедре.
― Колтон.
― Как дела, босс? Чем могу помочь?
Я потираю бровь. Колтон ― новичок, только что закончивший среднюю школу, который приехал на ранчо в начале лета в поисках работы. Мы наняли его сразу же. Молодой и жаждущий угодить, он с энергией и энтузиазмом берется за любую работу по всему ранчо, которую никто не хочет делать.
― Не называй меня боссом. ― Если кто и заслуживает этого звания, так это Дэвис, мой старший властный брат. ― Слушай, у нас тут два новичка, которые отправляются к Плачущему ручью в шлепанцах.
Колтон хихикает.
― Я присмотрю за ними.
― Спасибо. — Через некоторое время я добавляю: ― И следи, чтобы они не пили чертово пиво.
― Хорошо, Чарли.
― Позвони мне, если что-нибудь понадобится.
― Понял тебя.
Я переключаю рацию на четвертый канал и убираю ее в кобуру.
Проходя через большой зал, я машу рукой Тине, нашему менеджеру по работе с гостями. Она сидит за стойкой регистрации, ее темно-каштановые кудри покачиваются, пока она болтает с группой из восьми человек об их бронировании. Я поднимаю подбородок, глядя на небольшую группу туристов, фотографирующих люстру из оленьих рогов, которая висит при входе в лодж.
Лодж4 ― или главный дом, как мы его называем, ― занимает площадь 5000 квадратных футов и оформлен в деревенском стиле. Это самая яркая часть ранчо, воплощающая дух Дикого Запада с винтажными картинами родео, потолками с высокими балками и роскошными кожаными диванами. Большой зал ― это центральная часть лоджа, где гости отдыхают или устраивают мероприятия. С одной стороны находится бар «М» с высокими стульями из воловьей кожи и лучшим в округе местным самогоном. Напротив ― вход в столовую, салун и сувенирный магазин. Но лодж был бы неполным без гигантских окон, из которых открывается вид на густые сосновые леса и осиновые рощи.
