Платиновое сердце (СИ) - Brams Asti Asti Brams
– Блин… – вдруг вырвалось у меня с глубокой досадой. – Зачем ты вообще рассказала этому психопату про другого?
Я понимала, что ложь – такой себе вариант, но с Молотовым как раз безопаснее было просто расстаться.
– Я не собиралась рассказывать, Марин, – удивила меня Лина. – Он сам дошел до этого в разговоре. А я… не смогла соврать. Не смогла отрицать, глядя ему в глаза, понимаешь?
Поджав губы, я со вздохом покачала головой.
– В общем, я тебе так скажу, подруга… Еще раз этот подонок что-то выкинет, обижайся – не обижайся, я позвоню твоему брату, и пусть он выпотрошит его! А еще лучше – найду номер твоего Миши. Раз он такой весь раскрутой, как ты говорила, вот пусть и разберется, как мужик с мужиком!
– Что?.. Тормози! Даже не вздумай!.. – тут же всколыхнулась она. – Он не должен узнать, что у меня…
– И плевала я на твои самобичевания! – перебила я, почти переходя на крик. – Не могу больше смотреть на все это…
Слова оборвались. Как же я переживала за нее, просто словами не передать. Как за сестру родную, которой у меня никогда не было. Да, наломала дров девчонка, но всему же есть предел! Ей хватало мучений из-за этого Миши. Они ведь так и не стали встречаться – не готов он был после тюрьмы к отношениям. И Лина знала это, но все равно шагнула в пропасть. А тут еще Женя наказывал без меры…
Решительно провернув ключ в замке зажигания, я переключила передачу.
– Куда ты? – растерянно спросила подруга. – Обед же уже кончился!
– Пофиг. У нас сегодня выходной.
2
Не помню, когда в последний раз просто так бесцельно колесила по городу, совсем не заботясь о времени. Но хотелось отвлечь Линку, развеять. И себя заодно. С этими событиями даже аппетит пропал, а ведь я с первой пары мечтала о хрустящей курочке в лаваше! Однако ни одна из нас толком не поела любимый фаст-фуд, который я купила в придорожном ларьке.
Подруга все тянула фруктовый чай, сжимая миниатюрными пальцами свой бумажный стаканчик. Она вообще вся была миниатюрной, как куколка. Изящная, худенькая фигура, аккуратные, тонкие черты лица, гладкие, темные волосы, которые шелковым одеялом укрывали узкие плечи. На фоне нее я казалась себе какой-то громоздкой и неповоротливой деревенщиной, с густой копной непослушных волос на голове!
Характером боевым Линка тоже не отличалась – была покладистой, правильной такой, дружелюбной. А этот ее взгляд олененка… И как тут не разжалобиться?! Как не появиться чувству – защитить того, кто слабее?! Можно только поразиться хладнокровию и жестокости Молотова, который продолжал измываться над ней второй месяц.
За время покатушек, мы с моей безутешной подругой практически не разговаривали. Она все гипнотизировала окно, не смыкая светло-серых глаз и наверняка лихорадочно придумывала, как бы избежать вмешательства старшего брата в эти разборки. Ведь я не шутила. Я позвоню ему! И Мишу этого достану, если понадобится, как бы Линка меня не отговаривала. Рано или поздно он все равно узнает, что у девочки, которая отдала ему девственность, на тот момент имелся парень. Сейчас уже было не до церемоний и ей стоило переживать совсем о другом.
Кстати говоря, у меня тоже имелись причины для переживаний, о которых я гордо молчала… Не хотелось признаваться, что в голове до сих пор стояло, окаменевшее от злости, лицо Молотова. Нет, я не жалела о том, что сделала и поступила бы так еще раз, но все же попа моя боязливо сжималась от мысли о последствиях.
Существовала лишь малюсенькая надежда на адекватность, которую мажор откопает внутри себя. Он же не мог не осознавать, что творит? И что я не могла не вмешаться?! Однако расслабляться я даже не думала...
Часы показывали половину четвертого, когда мне пришлось вспомнить о работе, задавить лютое желание отпроситься на сегодня, и везти Лину домой. Уж больно я дорожила своим местом в антикварном магазине, куда с большим трудом устроилась. Хотя хозяин там был старый занудный деспот, как и его женушка, зато платили мне исправно. А самое главное – позволяли совмещать график с учебой.
Залетая домой, чтобы переодеться, я чуть не убилась, споткнувшись о разбросанную обувь в прихожей. Наверное, Света искала туфли, хотя весна еще теплом вообще не баловала, и не успела убрать.
Поглядывая на часы, я быстренько собрала все по коробкам, стараясь не акцентировать внимание на странности, которую в очередной раз заметила. Дело в том, что тетка паталогически следила за порядком и чистотой. Сколько я ее знала – даже у пыли не было шансов хоть один день задержаться в этой просторной двухкомнатной квартире. И вещи всегда должны лежать на своих местах.
Единственно место, куда Света старалась не соваться – моя комната. Там я могла расслабиться и не думать каждую секунду о порядке. Там была неподвластная ей территория, которую я отстояла с боем.
Белая, тщательно выглаженная рубашка, юбка карандаш, красный платок на шею как у пионера, туго затянутый низкий хвост, туфли на шпильке в рюкзаке, и я готова. В квартире я не задержалась ни одной лишней секундочки и мчала по дороге как ошалелая, но…
– Какого хрена, Марин?! – накинулась на меня Рита, едва я зашла за прилавок, цокая каблуками.
– Прости, прости, прости!.. Форс-мажор!
На самом деле я предупредила свою сменщицу, которая была значительно старше, что задержусь, однако ей оказалось мало расколбасить меня по телефону. Нужно было еще и лично оторваться. А все потому, что завезли много нового старья, с которым она не хотела возиться ни одной лишней минуты.
Рите хотя бы не пришлось делать это под контролем Родиона Викторовича – хозяина магазина, который очень любил совать в рабочий процесс свой мясистый нос с большой противной родинкой. Мой зеленый глаз начал дергаться уже через пятнадцать минут. Я распаковывала, начищала, и расставляла товар, как делала это все полгода, что здесь работаю, но строгий надзор все равно сопровождался замечаниями, советами и придирками.
Этот день заканчивался очень долго. Магазин закрывался в десять, и я еле дождалась последней минуты. Всю дорогу до дома рот не закрывался от зевков, а мне ведь еще предстояло готовиться к завтрашним парам.
– Я пришла! – громко объявила я, скидывая кроссовки в коридоре.
Они совсем не смотрелись с моим офисным луком, но меня это не парило. После семи часов на шпильке без возможности присесть, я признавала только эту обувь. Тем более в машине.
Света чего-то не отзывалась, хотя точно была дома. Незапертая дверь и свет на кухне это подтверждали.
Наконец признаки присутствия донеслись из туалета. Хорошенько опустошив бачок, тетка вышла мне навстречу, хотя скорее выползла с заплаканными глазами и даже не поздоровалась. Сразу свернула в ванную.
Последовав за ней, я без церемоний открыла дверь и принялась наблюдать, как Света полощет рот.
– Опять? – с налетом настороженности спросила я.
Закрутив кран, она коротко кивнула и обернулась к вешалке с полотенцами. Мои губы дернулись в улыбке.
– Может, ты беременна?..
– Очень смешно, – холодно отбила Света, остановив на мне ядовито-голубые глаза.
– А если серьезно, ты, когда к врачу пойдешь? Тебя уже больше месяца полоскает, Свет. Похудела сильно… Разве ты не замечаешь?
Она растянула тонкие бледные губы в улыбке и неожиданно воскликнула:
– Это же хорошо, что я похудела! Правда желудок себе диетой подпортила, но это ничего – поправимо. Зато действительно стройная стала.
О враче я твердила тетке уже несколько недель подряд. И это первый раз, когда она не стала отнекиваться и сыпать обвинениями, что все они – шарлатаны.
– Иди, давай, все со мной в порядке! – отсекла Света, раздражаясь от моего настырного внимания. – Там в холодильнике пицца домашняя осталась, поешь и шуруй, занимайся своими делами.
Она зашагала мимо меня в зал, а я недовольно скрестила руки на груди. Жутко бесил ее пофигизм. И дурное чувство, которое с каждым новым днем все больше впивалось в сердце.
