Не купленная любовь - Илья Владимирович Штольцер
Я никак не мог уснуть и всю ночь проворочался. Услышал даже как приходит домработница. Встал, поплёлся в кухню. Такого говнянного настроения у меня никогда ещё не было. Всю ночь я думал об этом парне. Что же зацепило меня в нём, ведь, как говорят в таких случая, ни кожи, ни рожи? Из головы не выходила его до ужаса напуганная мордаха. «Почему он так испугался?» — не мог понять я. А тут ещё приходит понимание, что он за свои деньги привёз меня домой, пусть даже в свою ничтожную контуру. И всё же не бросил на улице. А ведь запросто мог забрать все мои деньги, сумма которых ровнялась его годовой зарплате и бросить где-нибудь на улице, и я бы даже не помнил этого. Но большее уважение с моей стороны он заслужил тем, что отдал последние деньги и даже не попросил их вернуть. Да и скудный завтрак, коим он пытался меня накормить, наверно тоже был для него роскошью, но даже этого для меня не пожалел. А я… бл*ть… Я попытался как можно скорее выкинуть эти мысли из головы, но они словно кислота в железо, въелись в мой разум. «Надо съездить, извиниться, да хотя бы денег дать.» На том и порешил, что после работы поеду к нему.
Татьяна домработница весьма удивилась моему появлению на кухне в столь ранний час.
— Алексей Юрьевич, я ещё ничего не приготовила. — Видя, как я тупо завис в холодильнике.
— Татьяна, не нужно ничего готовить. — Я достал кусок сыра, отрезал себе шмат и запихал его в рот, залив его водой с крана. Я не видел, но был уверен, что глаза у неё поползли наверх. — Сегодня вообще ничего не нужно готовить. — Бросил я и направился к беговой дорожке.
Изрядно пропотев, я пошёл мыться. На какое-то время меня отпустили мои мысли. Наверно отвлёкся мыслями о работе. Работа, надо сказать прошла, как в тумане. Быстро завершив свои дела, ещё до обеда я, как и планировал, рванул к нему. «А я ведь даже не знаю, как его зовут» — мысленно посетовал я. Я припарковался неподалёку, так, чтобы можно было видеть, когда он придёт. Смотрю на часы ещё и часа нет. Скорее всего он работает до шести, а может посменно. Решил подождать до семи вечера, если не появится, то сам к нему заеду. Неподалёку вижу заунывную кафешку, с окнами выходящими как раз в нужную мне сторону. Захожу в неё и боюсь об воздух испачкаться. Но выбора другого нет, выбираю место возле окна. Не могу не заметить того, как на меня пялятся все, от посетителей до той мымры, которая стоит за барной стойкой. В другой бы раз я бы ей глаза словами выжег, но сейчас меня интересовал тот парень. Подошла другая мымра не лучше той, что глазела, сунула засаленное меню. Я даже брать его не стал. Заказал кофе и самый дорогой бутерброд, ну чтобы не предъявляли что место зря занимаю. Сижу наблюдаю, за происходящим, а также сам себе удивляюсь, как со мной такое могло случиться? В жизни ни за кем не бегал, только за мной и в основном бабье, а этот пацанёнок меня буквально сразил, хотя чем, хрен его знает, ведь ничего в нем нет такого, от чего можно было ахнуть.
Через два часа моего сидения, пялиться на меня уже устали, видно привыкли, ведь не каждый день заходят сюда такие посетители. К принесённому мне заказу я даже не притронулся, чем вызвал надменную ухмылку одной из местных страшил. Где-то в седьмом часу, когда у меня уже всё во всех местах окватратело, затекло и ныло, я увидел его. Он шёл с каким-то мужиком. «Убью на*уй этого старого пед*илу» — пронеслось у меня в голове. «И откуда только такая ревность взялась?» — тут же возникает антагонистическая мысль — «ведь мы даже не знакомы, а я уже его ревную. Это пи*дец. Что же происходит со мной?» — рассуждал я в мыслях и наблюдал, как они остановились у перекрёстка. Я с нетерпением ждал, когда они разойдутся и надеялся, что он с ним не трахается. Всеми мысленными посылами я отсылал этого мужика подальше и крыл его семиэтажными эпитетами. Вот они попрощались, пожав друг другу руки и разошлись в разные стороны. Я как ошпаренный подскакиваю, от чего стул с грохотом падает, и я снова становлюсь объектом всеобщего внимания. Я кидаю на стол две штуки, за заказ и за причинённые неудобства, потому как ещё и чашку, в которой кофе уже покрылось плёнкой, уронил и она разбилась. Я пулей вылетаю из этой дыры.
— Эй, как там тебя, — кричу ему в спину — постой. — Он оборачивается.
— А это ты. — Сказал он так, словно я надоедливая муха. — Меня вообще-то Климом зовут, а не эй, как там тебя.
Этим он меня довольно жёстко осадил. Так со мной никто ещё не разговаривал. За что я был готов врезать ему. Единственным человеком, который мог резко высказаться в мой адрес в такой форме, был мой шеф. «А кто он такой, чтобы позволять себе такое?» — хотел было озвучить я свою мысль, но вовремя опомнился. Я буквально проглотил эти слова. Ведь специально для этой встречи я заготовил целую речь, но вот, он смотрит на меня такими чистыми глазами и даже не пытается оценить, как это делают почти все в моём окружении. И ему совершенно неважно, что сейчас на мне, включая часы, запонки и костюм с обувью стоят больше, чем вся его квартира раза в два. А я стою и буквально тону в его взгляде, таком чистом и невинном и ничего не могу ответить. Понимаю, что это выглядит очень глупо и тем не менее. Ещё этот шрам на всю щёку зашитый, скорее всего, пьяным хирургом, но не смотря на всю безобразность, он буквально приковал мой взгляд, но не тем, что был ужасен, а тем, что добавлял этому парню некоторого шарма. Так, по крайней мере, воспринимал его я. Однако, он понимал это по-своему. Увидев, что я смотрю на его щёку, он развернулся другой стороной.
— Что смотришь? Не видел такого? — Мой пристальный взгляд его смущал, и чтобы
