Эрика Леонард Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы
— У нас еще вся ночь впереди. — На его лице глупая, счастливая улыбка. — Потом, детка, попозже.
Кристиан ныряет, выныривает футах в трех от меня и легким, грациозным кролем уходит в море, все дальше и дальше.
Мой игривый, мой соблазнительный Кристиан! Пятьдесят Оттенков! Заслонившись ладошкой от солнца, я смотрю ему вслед. Как же ему нравится меня поддразнивать! А на что готова я, чтобы вернуть его?
Возвращаясь к берегу, обдумываю варианты. У шезлонгов нас уже ждут свежие напитки. Я торопливо отпиваю глоток колы. Кристиан далеко, пятнышко в море.
Х-м-м… Я ложусь на живот, неловко стаскиваю верх бикини и небрежно бросаю на шезлонг Кристиана. Вот так, мистер Грей. Вы еще увидите, какой я могу быть бесстыдницей. Зарубите это себе на носу. Я закрываю глаза. Солнце греет кожу, прогревает кости, и мои мысли медленно поворачивают и текут ко дню свадьбы.
— Можете поцеловать невесту, — провозглашает отец Уолш.
Я с улыбкой смотрю на мужа.
— Наконец-то ты моя, — шепчет он и, обняв меня, сдержанно целует в губы.
Я — замужем. Я — миссис Кристиан Грей. Голова идет кругом от радости.
— Ты прекрасна, Ана, — негромко говорит он. Глаза его сияют любовью и чем-то еще, чем-то темным, обжигающим. — Никому, кроме меня, не позволяй снимать с тебя это платье. Понимаешь? — Его пальцы спускаются по моей щеке, и кровь начинает закипать под ними, а градус его улыбки подскакивает сразу на сто Делений.
Какого черта? Как у него это получается, даже на глазах у стольких зрителей?
Я молча киваю. Только бы никто нас не услышал. К счастью, отец Уолш предусмотрительно отступил в сторону. Я перевожу глаза на собравшихся — все в праздничных нарядах. Моя мама, Рэй, Боб и Греи — все аплодируют, даже Кейт, моя подружка. Кейт стоит рядом с шафером Кристиана, его братом Элиотом, в бледно-розовом платье она выглядит изумительно. Кто бы мог подумать, что даже Элиот может так принарядиться? Все рады, все улыбаются — кроме Грейс, которая незаметно промокает уголки глаз ослепительно-белым платочком.
— Готовы, миссис Грей? — тихонько спрашивает Кристиан и застенчиво улыбается. От этой улыбки внутри у меня все тает. Он выглядит просто божественно в скромном черном смокинге с серебристой манишкой и галстуком. Он такой… такой потрясающий.
— Готова и всегда буду готова, — с глуповатой улыбкой отвечаю я.
И вот уже свадьба в разгаре…
Каррик и Грейс уехали в город, установив шатер, волшебно украшенный бледно-розовым, серебристым и бежевым, со всех сторон открытый и глядящий в сторону моря. С погодой нам повезло, и предвечернее солнце сияет, повиснув над водой. Одна часть шатра отдана под танцпол, другая — под роскошный буфет.
Рэй и моя мама танцуют вместе и чему-то смеются. Глядя на них, я чувствую смешанную с легкой горечью радость. Надеюсь, у нас с Кристианом все продлится дольше. Даже не представляю, что со мной будет, если он уйдет. «Жениться на скорую руку, да на долгую муку». Эта поговорка никак нейдет из головы.
Рядом оказывается Кейт, такая восхитительная в своем длинном шелковом платье. Смотрит на меня и хмурится.
— Эй, у тебя же вроде бы самый счастливый в жизни день, — выговаривает мне она.
— Так и есть, — шепотом отвечаю я.
— Ох, Ана, ну что не так? Смотришь на свою маму и Рэя?
Я печально киваю.
— Они счастливы.
— Каждый по себе.
— Есть какие-то сомнения? — обеспокоенно спрашивает Кейт.
— Нет, нет. Просто… я так его люблю. — Я замираю, то ли не находя слов, чтобы выразить свои опасения, то ли не желая ими делиться.
— Ана, каждому же ясно, что он тебя обожает. Знаю, ваши отношения начались не совсем обычно, но весь последний месяц я вижу, как хорошо вам вместе, как счастливы вы оба. — Она хватает меня за руки и с улыбкой добавляет: — Кроме того, сейчас уже поздно.
Я смеюсь. Кейт никогда не преминет указать на очевидное. Она заключает меня в объятия — те самые, фирменные — от Кэтрин Кавана.
— Все будет хорошо. А если с твоей головы упадет хотя бы волосок, ему придется отвечать передо мной. — Она отстраняется и улыбается кому-то, кто стоит у меня за спиной.
— Привет, малышка. — Кристиан обнимает меня сзади, целует в висок. — Здравствуй, Кейт. — Его отношение к ней не смягчилось, хотя и прошло уже шесть недель.
— Привет, Кристиан. Пойду поищу твоего шафера, а то он совсем про меня забыл.
Кейт улыбается нам обоим и направляется к Элиоту, выпивающему в компании ее брата Итана и нашего друга Хосе.
— Пора, — негромко говорит Кристиан.
— Уже? Для меня это первая вечеринка уже не помню с каких пор, и я вовсе не прочь побыть немного в центре внимания. — Я поворачиваюсь и смотрю на него.
— Ты это заслужила. Выглядишь потрясающе.
— Ты тоже.
Он улыбается, смотрит на меня сверху и как будто прожигает взглядом.
— Чудесное платье. И тебе идет.
— Вот это, старенькое? — Я смущенно краснею и приглаживаю тонкое кружево простенького, незамысловатого свадебного платья, скроенного матерью Кейт. Мне оно сразу понравилось — кружевное, скромное и в то же время смелое.
Он наклоняется и целует меня.
— Идем. Не хочу больше делить тебя со всеми этими людьми.
— А мы можем уйти с собственной свадьбы?
— Детка, это же наша вечеринка, и мы можем делать, что хотим. Мы уже разрезали торт, и теперь мне бы хотелось умыкнуть тебя для личного пользования.
Я смеюсь.
— Для этого у вас, мистер Грей, вся жизнь впереди.
— Рад слышать, миссис Грей.
— А, вот вы где! Воркуете как голубки.
Только этого не хватало. Нас нашла бабушка Грея.
— Кристиан, дорогой, потанцуешь с бабушкой?
Кристиан слегка поджимает губы.
— Конечно.
— А ты, прекрасная Анастейша, иди порадуй старика — потанцуй с Тео.
— С Тео?
— С дедушкой Тревельяном.
— Да, можешь называть меня бабушкой. И вот что: вам стоит серьезно поработать. Мне нужны правнуки, а долго я не протяну.
Она одаряет нас притворной улыбкой. Кристиан смотрит на нее с ужасом.
— Идем, бабушка, — говорит он и, взяв старушку за руку, торопливо уводит на танцпол, но на ходу оглядывается и, скорчив недовольную гримасу, закатывает глаза. — Попозже, детка.
Я иду к дедушке Тревельяну, но натыкаюсь на Хосе.
— Просить еще один танец не стану. Я и так уже практически монополизировал тебя. Рад, что ты счастлива, но… я серьезно, Ана. Понадоблюсь — буду рядом.
— Спасибо, Хосе. Ты — настоящий друг.
— Я серьезно, — с неподдельной искренностью говорит он.
— Знаю. Спасибо, Хосе. А теперь извини, пожалуйста, но… у меня свидание.
