Ребекка Йорк - Жертвоприношение
Его голос зазвучал грубо:
— Если мы не остановимся, ни один мужчина не возьмет тебя в жены.
— Знаю.
— Ты не понимаешь, что делаешь.
— Понимаю!
Вдруг прямо на глазах у девушки он превратился из человека в рогатое существо с удлиненной мордой, когтями и раздваивающимся, мечущимся по ковру хвостом.
Дьявол из древних легенд! Из ночных кошмаров детства…
Морган ахнула и прижалась спиной к подушкам, с трудом переводя дыхание и пытаясь унять грохот собственного сердца. Девушка понимала, что он ее пугает, хочет заставить убежать, но она не собиралась поддаваться. Только не сейчас! Набравшись смелости, принцесса спрыгнула с кровати и, зажмурившись, потянулась к нему, крепко обняла.
Он гневно взревел, но Морган не шевельнулась. Она почувствовала рядом что-то омерзительно-чешуйчатое, но не разомкнула ни век, ни рук.
На этот раз рев раздался в считаных дюймах от ее лица, горячее дыхание обожгло щеку.
Морган по-прежнему прижималась к нему.
Он превратился в третий раз и, судя по форме тела, вновь стал мужчиной.
— Ты храбрая, — уважительно признал он.
— Приходится, — последовал ответ.
За время этого короткого разговора его объятия изменились. До сих пор чужие руки стискивали Морган так, что казалось, вот-вот раздавят. Теперь они нежно поглаживали гибкую спину. Вот он взял ее за плечи, прижал к себе, чуть покачивая, так что девичьи груди до боли в сосках терлись о грубую ткань мужской рубахи.
Морган обмякла, уткнувшись лицом в его плечо. Он приподнял ее подбородок, и их губы встретились. Совсем недавно этот рот уже вызвал бурю чувств в ее теле, но, оказывается, первый опыт был ничто в сравнении с тем, что он творил сейчас. Его губы скользили, гладили, успокаивали и возбуждали.
— О-о-о!
Она почувствовала, как он улыбнулся, когда его язык проник в ее рот и заиграл, легко касаясь десен и податливой изнанки губ.
Пока Морган впитывала ощущения, мужчина вновь подхватил ее на руки и понес вглубь своего жилища, через массивную дверь, захлопнувшуюся за парой, в спальню, освещенную пламенем новых свечей. В этом трепетном мерцании он опустил ее возле широкой кровати, бережно стянул с девушки сорочку, снял золотую цепь и бросил вещи на пол. Морган стояла перед ним обнаженная и не стыдилась этого. Мужчина сбросил рубаху, и у девушки перехватило дыхание при виде широкой мускулистой и гладкой груди.
Пока она наслаждалась зрелищем, он боролся с пряжкой на брюках. Наконец ремень ослаб, и мужчина избавился от них, небрежно переступив через скомканную ткань. Морган не могла, да и не хотела отвести взгляд от его мужского достоинства. В свои двадцать семь она никогда не оставалась в комнате наедине с мужчиной, исключая разве что отца и брата. А уж с обнаженным мужчиной — тем более. Один размер этого едва не вынудил ее охнуть. Морган с трудом сдержалась и лишь опустила голову, не рискуя посмотреть в глаза тому, к кому явилась по собственной воле, чтобы не показать страха.
А поскольку ноги уже не слушались и она просто не могла стоять, Морган шагнула вперед и прильнула к мужчине, обвив руками его плечи.
В горле его что-то заклокотало, когда он в ответ прижал девушку к себе. Казалось, воздух вокруг них сейчас вспыхнет, но тут мужчина заговорил, разрывая Морган душу:
— Ты должна бояться меня. Почему ты не боишься?
— Я хочу стать твоей, — с усилием выдавила она.
— Я не делал этого… очень давно. Возможно, я буду слишком груб и могу сделать тебе больно.
— Не можешь.
Он попытался продолжить, но Морган приникла губами к его губам, стараясь повторить то, что он сделал в прошлый раз, и, раздвинув языком мягкую плоть, проникла во влажное тепло чужого рта.
Гарон удивленно хмыкнул, кажется одобряя успехи ученицы, провел рукой по девичьему телу и, стиснув упругие ягодицы, крепко прижал Морган к своему вздыбившемуся стержню.
Когда девушка покачнулась на подгибающихся ногах, он опустил ее на кровать и сам лег рядом. Глубоко дыша, мужчина повернул Морган на бок, заглянул в глаза, скользя руками по коже, гладя руки, шею, грудь. Тело девушки выгнулось дугой, покоряясь ласке, мужчина подался ниже, ловя губами розовый сосок, и принялся жадно сосать его, возбуждая Морган все сильнее и сильнее.
Отдаваясь всепоглощающему желанию, принцесса подняла руку, дотронулась до мужского тела, трепетно провела пальцами по широкой груди и, наклонившись, лизнула плоский сосок, наслаждаясь тем, как он твердеет под ее языком.
Хриплое мужское дыхание придавало принцессе ощущение могущества.
В следующий миг он потянулся и коснулся ее там, где не касался никто и никогда. Пальцы запутались в завитках светлых волос и скользнули ниже, во влажные складки плоти. Морган задохнулась от новизны ощущений.
Перевести дух так и не получилось — мужской палец проник глубоко в нее, описал круг и двинулся выше, туда, где жило самое мощное ощущение.
— Хочу… — выдохнула девушка.
— Чего?
Ее лицо пылало.
— Я не знаю, как сказать, как назвать…
Он внимательно посмотрел на нее:
— Но ты чувствуешь близость оргазма?
— Что это?
— Наивысшее удовольствие для женщины. И для мужчины.
Значит, вот как это называется — тайное, запретное наслаждение. И все же она потупила взор, когда он перекатил ее на спину, продолжая ласкать и гладить внутри и снаружи, не забывая о пульсирующей точке самых сильных чувств.
Напряжение нарастало.
— Сейчас ты кончишь, я помогу тебе, — прошептал он и нагнулся, вновь дразня губами грудь.
Кажется, сейчас она взорвется.
— Гарон! — выкрикнула она его имя, ныряя в волны удовольствия, никогда ранее не испытанного в одинокой девичьей постели.
Когда прилив чуть отступил, он накрыл ее тело своим и проник в нее. Секундную боль расслабленная до предела Морган почти не заметила.
Рот мужчины приник к ее горлу, причиняя новую слабую боль — острые клыки вонзились в плоть. Он пил, равномерно двигаясь в ней, подрагивая от напряжения. И вдруг застыл, захлебнулся горячим глотком, его тело дернулось и обмякло.
Морган лежала, тяжело дыша, ошеломленная свершившимся. Гарон выскользнул из нее и перекатился на спину. Она очень немного знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной, но подозревала, что то, что сделали они, было чем-то исключительным.
Принцесса повернула голову и увидела на его губах свою кровь. Вероятно, это должно было ужаснуть, но она чувствовала лишь приятную вялость.
Морган пришла сюда, чтобы спасти свой народ, но благородная миссия отошла на задний план, когда легендарный монстр удовлетворил страсть, которую девушка и не подозревала в себе. Она хотела сказать, чем стало для нее занятие любовью, но побоялась открыть слишком многое. Поэтому произнесла:
