Первый (СИ) - Данич Дина
Вот как же мне научиться не вестись на его словесные провокации? Снова вспыхиваю как спичка, а ведь он просто выдал пару скабрезных фразочек.
- Ты говорил, что если я покину территорию, то мне оторвет ногу, - напоминаю, дрожащим голосом.
- Я сказал, что будет бабах. И кстати не соврал - стоило тебе выйти за радиус действия, как я бы получил оповещающий сигнал. Бабах.
- Ты грозил продать меня на аукционе, - цепляюсь за последний аргумент.
На лице Бессонова появляется снисходительное выражение.
- И как же я это тебе сообщил?
К сожалению, тут он прав. Я и сама понимаю, что его игра слов была точно продумана, и я сама себя накрутила, додумав всякое.
- Мне вот интересно, Вика, если ты так живо представила себе подобное, то… - он делает многозначительно паузу, - как же ты живешь?
Марат медленно приближается ко мне - так осторожно, неторопливо, словно боится меня спугнуть. Я, конечно, нервничаю, но уже поняла, что перегнула со своими предположениями.
- Нормально я живу, - сухо отвечаю и отвожу взгляд в сторону, не выдержав напора мужчины. И сразу же попадаю в его руки.
- Нормально? - фыркает он. - Уверена, что это реально так, если ты из пары фраз состряпала версию с продажей девушек на аукционе?
- Вообще мне по профессии положено иметь широкий кругозор! - возмущаюсь его насмешкой. Марат трется носом о мою щеку. Этот жест говорит так много и одновременно слишком мало. Что он думает? Как давно знает правду? Что будет делать дальше? Почему раньше молчал?
- Что еще было правдой в том досье, что тебе так ловко сварганили? - спрашивает Бессонов чуть погодя. Он ненавязчиво ласкает меня - его ладони уже спускаются мне на попу, чуть сжимают ту, а затем ощутимо вжимают меня в его бедра.
Так что я отлично чувствую, что у него стоит.
Опять…
- Ну, мне правда двадцать один, - пожимаю плечами, наслаждаясь лаской.
- То есть возраст согласия все же прошел.
Чуть отстраняюсь и возмущенно смотрю в глаза Марата.
- Я что, по-твоему, похожа на малолетку?!
- Нет, но теперь мне будет спокойнее трахать тебя, - абсолютно не смущаясь, выдает он.
- Ты можешь думать о чем-то кроме секса? Или у тебя все мозги в трусах?
В ответ получаю музыку. А заодно ловлю момент, когда в глазах Бессонова появляется то самое возбуждение, которое медленно переплавляется потом в похотливую тьму, уже не раз поглотившая нас обоих.
- У меня в трусах член, который стоит на тебя колом, а также яйца, которые вот-вот лопнут, если ты начнешь выкобениваться, царевна.
- Это, знаешь ли, не мои проблемы, - продолжаю упрямиться просто потому что. Сейчас, когда мне не нужно притворяться, чтобы поддерживать легенду и показывать ревность или делать что-то еще, чтобы погладить мужское эго, мне по-детски хочется отыграться.
Марат берет мою ладонь и укладывает себе на пах. От прикосновения к его члену меня буквально пронизывает волна возбуждения.
Чувствую себя какой-то ненормальной самкой во время течки. Это вообще нормально - вот так хотеть мужика? Что если я стану зависимой от него?
- Вот что у меня в трусах, царевна. И сейчас ты удобно устроишься на мате - встанешь на четвереньки, а я качественно выебу тебя - полетаешь от души.
С каждым его словом мои щеки начинают гореть все сильнее.
- Я не давала согласия, - возражаю севшим голосом.
- А у тебя нет права голоса, - ухмыляется Марат. - Я знаю, что ты тоже хочешь, и что в твоих трусиках мокро. Твои соски торчат, а зрачки как у обдолбанного наркомана, потому что ты уже возбуждена.
Его самодовольство больно бьет по моей самооценке, а то, в какой форме выставляет это Бессонов, заставляет меня упрямиться и делать по-своему.
- Я не животное, - твердо говорю. - И если ты не можешь держать свой член в штанах, то мне лучше уйти.
Я даже делаю шаг назад, но Марат ловит меня и тянет на себя. Жадно целует, пользуясь нечестным приемом. И ведь это отчасти срабатывает. Мне куда сложнее держаться на плаву разумных мыслей. И все же я отталкиваю его, мотая головой.
- Нет. Я пришла поговорить. Спать с тобой я не буду.
Бессонов насмешливо фыркает и медленно задирает подол моего платья. Я отчаянно ловлю его пальцы, пытаясь пресечь очередную попытку забраться мне в трусики.
- Ты обещал отпустить меня, если я расскажу правду.
- Хорошо, - вдруг говорит Марат. - Давай заключим сделку, царевна.
- Какую еще сделку?
Бессонов усмехается многообещающе. Так, что я понимаю - выиграет от нее он, не я. Иначе бы не выглядел таким довольным.
- Тебе понравится, обещаю.
Марат бросает мне взгляд за спину. Я отвлекаюсь всего на пару мгновений - оборачиваюсь, но позади никого нет. Однако этого хватает, чтобы я оказалась уложенной на мат лицом вниз. Возмущенно фырчу, пытаясь подняться, но меня буквально сразу втрамбовывают обратно.
- Не так быстро, Вика, - порочно шепчет Бессонов. Вжимается в меня своим телом. - Расслабься.
- Ты говорил про сделку! - взвизгиваю, как только он отстраняется, но не для того, чтобы дать мне свободу. Нет, Марат приподнимает меня за бедра, поставив фактически на четвереньки. Брыкаюсь чисто из вредности, но в цель не попадаю.
- Отпусти! Гад! Сволочь! Дикарь больной! Извращенец!
Эпитеты заканчиваются сразу, едва Марат добирается до моего белья и, бесцеремонно оттянув в сторону трусики, погружается в мое тело сразу двумя пальцами.
Непроизвольный позорный тон срывается с моих губ.
- Сейчас ты будешь расплачиваться, царевна. Все, как обещал. Потому что правду о тебе я узнал раньше. К тому же ты не созналась во всем, что есть про тебя интересного.
Он горячо шепчет все это на ухо, а сам продолжает трахать меня пальцами. От накатывающего удовольствия у меня поджимаются пальцы на ногах. Я ведь почти-почти. Еще немного.
Но Марат словно чувствует и тормозит, явно мне назло.
- А сделка? - с трудом выдавливаю, стараясь не показать, насколько разочарована тем, что ласка прекратилась.
Бессонов медленно проводит пальцами по моей промежности, чуть раскрывает ягодицы. Я так остро ощущаю его взгляд - словно он реально любуется тем, что видит.
- Выбирай, - предлагает он. - Как сегодня хочешь - по классике или снова в попку?
- Это такая твоя сделка? - поражаюсь его наглости. - Да я никак не хочу!
- Уверена? - вкрадчиво спрашивает Марат, снова вставляя мне два пальца. И опять пружина моего возбуждение заводится буквально за несколько точных движений. - Я могу так довольно долго. А ты?
- А яйца не лопнут от напряга? - огрызаюсь в ответ.
- Чем дольше ты оттягиваешь неизбежное, тем жестче все будет. Рядом с тобой я теряю контроль, царевна. Так что ваше высочество должно понять и простить.
Его пальцы снова покидают мое тело, проходятся по нижним губам и задевают клитор, отчего тот пульсирует еще сильнее и требовательнее. А после они прикасаются к сжатому колечку мышц.
- Выбирай. Или придется выбрать мне.
Я и хочу решать сама, но не могу. Дискомфорта после того, как лишилась невинности, особого не чувствую. Вроде бы все пришло в норму, хотя врач и предупреждала про несколько дней. Можно было бы попробовать обычный секс. Тем более что после вчерашнего я не уверена, что мое тело готово на новые эксперименты с другими моим частями тела.
- Марат, я…
- Не надо бояться, царевна, - неожиданно мягко говорит он и прижимается ко мне. Оставляет поцелуй на щеке, при этом продолжая ласкать то клитор, то нижние губы.
Прикрываю глаза, окончательно сдаваясь. Себе врать бессмысленно. Я хочу ему покориться и снова почувствовать власть этого мужчины над моим телом.
И Бессонов без труда считывает мое решение. Чуть отстраняется и задирает мое платье, которое к слову без бретелек и рукавов, так что он всего одним движением стаскивает верх, оголяя мою грудь. Тут же сжимает ее, потом проводит по ней костяшками и захватывает соски.
- Моя умница, - тихо приговаривает он, ласкает, целует в шею. - Охуенная.
