Тихоня (СИ) - Бэк Дж. Л.
Целая стая бабочек порхает у меня в животе, когда его нос двигается по чувствительной коже моего горла. Его полные губы скользят по моему бешено бьющемуся пульсу, и я не могу скрыть свой страх или волнение. Ни тогда, когда мое сердце пытается выскочить из груди. Глупо, но я ничего не делаю, чтобы вырваться из его хватки, даже когда он сильнее прижимается своими бедрами к моим, заставляя чувствовать, как его твердый член пульсирует под моими джинсами. Не могу поверить, что позволила трахнуть меня этим гигантским мечом.
По коже пробегают мурашки, когда ощущаю его горячий язык на своей прохладной плоти. Черт. Мне нужно как-то это остановить. Не могу позволить ему затянуть меня в свою темную паутину, из которой, возможно, никогда не выберусь. Нужно использовать мозг и не позволять телу управлять моими решениями. Собрав все силы, которые у меня есть, я кладу обе руки на его твердую грудь и толкаю его. Он остается стоять, как неприступная гора. Даже не сдвинулся с места. Ни на дюйм.
С его губ срывается тихий, невеселый смешок.
— Было бы так легко получить от тебя то, что хочу. Все, что мне нужно было бы сделать, это слегка надавить на твою шею, вырубить тебя, и тогда я мог бы трахнуть тебя без жалоб. Мне не пришлось бы беспокоиться о том, что ты убежишь или будешь сопротивляться. Я мог бы делать все, что захочу, как захочу и где захочу. Я мог бы трахнуть тебя в задницу, рот и киску. Мог бы взять у тебя все, что захочу, и ты не смогла бы ничего сделать, чтобы остановить меня.
Эта мысль ужасна и чертовски неправильна, и, что хуже всего, ничто не заставит меня поверить, что он не сделает этого. Даже я достаточно умна, чтобы понимать, что есть время и место для ярости и спокойствия. Все дело в человеческой психологии.
— Не надо, — требую я, звук приглушен его рукой. Хватаю его за запястье и пытаюсь отнять его руку от своего рта. Он не двигается. — Пожалуйста, — бормочу я, и на этот раз он делает крошечный шаг назад, его пронзительные зеленые глаза смотрят в мои, а затем блуждают по всему моему лицу. Не знаю, что он видит, но что бы это ни было, этого достаточно, чтобы растопить лед в его суровом взгляде.
— Я приберегу это развлечение для другого раза.
Облегчение, которое я испытываю от его признания, длится недолго, когда он снова начинает говорить.
— Хоть мне и нравится твоя дерзость и яростная решимость выводить меня из себя, мне нужно, чтобы ты была хорошей девочкой и выслушала меня. Или мне придется засунуть свой член тебе в глотку и преподать урок прямо здесь, среди пыльных полок?
Я еще глубже вжимаюсь в полки и игнорирую мысль о том, что позволяю ему удерживать меня. По крайней мере, он не собирается вырубить меня и делать со мной все, что вздумается. Я могу вынести минет и погоню по лесу, но не хочу, чтобы меня брали против моей воли, не имея права голоса.
Я киваю.
Его губ касается улыбка.
— И на что из этого ты согласна? Будешь хорошей девочкой и выслушаешь меня, или хочешь, чтобы я засунул свой член тебе в глотку и преподал урок?
Я отвечаю нет под его рукой, мои губы скользят по его ладони. Слово выходит приглушенным, и он медленно убирает руку.
— Я доверяю тебе, так что не заставляй меня сожалеть об этом. Если начнешь вопить, как банши, я буду вынужден сделать то, что мне очень понравится, а тебе, возможно, нет, особенно после того, что ты пережила в лесу. Не заставляй меня причинять тебе боль, хотя бы ради себя самой.
— Я не собираюсь вопить. Я просто в замешательстве. Не понимаю. То, что произошло на мероприятии, было единичным случаем. Я слышала, что ты не встречаешься и даже не спишь с одной и той же девушкой дважды, что делает все это странным и запутанным. Чего ты от меня хочешь? Почему не оставишь меня в покое? Я никто, а ты ведешь себя так, будто я самая интересная вещь на свете.
И почему я не могу остановить волнение, которое это все у меня вызывает? Я никогда не признаюсь в этом, но какая-то крошечная часть меня наслаждается вниманием. Ботаничка, которую никто не замечает, привлекла внимание футбольной звезды Оукмаунта, когда никто другой не смог. Это заставляет меня чувствовать себя заметной и желанной. Когда ты никогда не испытывала этого раньше, ты не хочешь от этого отказываться. И все же, напоминаю себе, что не всякое внимание — это то, чего ты хочешь. Оказывается, я привлекла внимание сумасшедшего.
Его розовый язык высовывается над нижней губой, и я прикусываю щеку изнутри, отказываясь признавать, насколько сексуально он выглядит.
Помни, насколько он опасен, насколько безумен. Привет, красный флаг, Мэйбел.
— Считай, что мне любопытно. Ты расспрашивала обо мне?
Я качаю головой.
— Нет, расспрашивать не обязательно. Я должна была бы не существовать, чтобы не слышать о тебе. Все говорят о том, что ты никогда не трахаешь одну и ту же девушку дважды и ни с кем не встречаешься. Я просто констатирую слухи.
И тут я замечаю, насколько велика разница в нашем росте. Мой лоб едва достает до его ключиц, поэтому я вынуждена запрокидывать голову каждый раз, когда говорю, чтобы видеть его лицо. Рядом с ним я чувствую себя крошечной и незначительной.
— Ну, слухи — это просто слухи. Мысли других людей. К тому же планы — и люди — меняются. Я могу начать встречаться или спать с одной и той же девушкой, если захочу. Мне наплевать, что говорят обо мне другие.
Его голос заставляет меня поверить ему, но выражение его глаз убеждает думать иначе.
— Ладно, тогда почему я? Я никто. Заучка, которая занимается репетиторством за дополнительные деньги, не пользуется популярностью и учится на стипендию, спонсируемую какой-то богатой элитной семьей.
С мягкой усмешкой он приподнимает мой подбородок и смотрит в глаза.
— Вот тут ты ошибаешься, цветочек. В данный момент ты — самое интересное, что есть в моей жизни. К счастью для тебя, мне плевать на твою репутацию или популярность. И меня не волнуют долларовые купюры на твоем банковском счете. Ты гораздо уникальнее, чем все эти социальные стандарты. Что-то в тебе притягивает меня. Это вызывает любопытство, и чем больше ты сопротивляешься, тем больше я хочу схватить тебя. Тем больше я хочу узнать тебя. Нас свела судьба, и я хочу это проверить. Посмотреть, что будет дальше. А теперь позволь мне показать, чего я от тебя хочу.
Его огромные ладони скользят по моим рукам, затем обхватывают за шею и останавливаются на щеках. Может, это потому, что я помню, как его руки ощущались на моем теле той ночью. Какой кайф я испытала, когда наконец поняла, что меня поймали. Я была кроликом, попавшим в капкан, а Дрю — охотником. Не знаю, но я не хочу отталкивать его руки, и в то же время страх, скапливающийся у меня в животе, мешает просто сдаться.
Он требовательный и грубый. Высокомерный и избалованный, и, что важнее всего, он мне не нравится. Не совсем. Однако, мое тело хочет попробовать все, что он предлагает. От малейшего прикосновения его рук к моей коже, соски твердеют, а сердце замирает. Я мокрая от одного лишь прикосновения. По телу пробегает дрожь, и я не могу ее остановить. Он нависает надо мной, позволяя дрожать в его объятиях, как будто ему это нравится.
— Ты собираешься попытаться убежать? Заставить меня преследовать тебя и поймать? — его дыхание обдает мое ухо, и, клянусь, моя дрожь усиливается. — Помнишь, как хорошо все прошло в прошлый раз? Ты думала, что сможешь убежать, но не смогла. Я поймал тебя прямо зубами. В том лесу были только мы, по крайней мере, большую часть времени. Здесь же повсюду студенты. Хочешь устроить для них шоу? Я могу нагнуть тебя посреди зала, сорвать с тебя джинсы и погрузиться в твою горячую ярко-розовую киску. Ты этого хочешь? Может, это должно быть твоим наказанием за то, что ты дерзила мне.
Мои глаза лезут на лоб. При одной мысли о том, что он возьмет меня на глазах у студентов и персонала. Чувствую, как меня бросает в жар, а по шее разливается смущение.
— Ты выглядишь болезненно. Уверена, что это то, чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя на глазах у всех, просто чтобы доказать свою правоту?
