Амазонка (СИ) - Золотарева Елена
Эстер тряхнула головой, чтобы волосы прикрыли ее лицо, и высвободила плечо из рук Шанго. Нет! Она не стесняется своего положения, она просто не узнала нас, вот в чем дело!
— Господа выбрали? — слащаво запел хозяин, в уме подсчитывая выручку.
— Выбрали. Но для начала, ты покажешь документы.
А их у старика нет. Да и незачем. В таких злачных местах обычно предполагается, что высшие расы сюда просто так не забредут, а низшие никогда не станут интересоваться легальностью бизнеса. К тому же именно низшие являются главными поставщиками и потребителями. Да и смысл заморачиваться, если дольше недели женщины не проживут…
Хозяин замялся, косо взглянув на старуху.
— Патруль?
Шан отрицательно покачал головой.
— Коменданты?
Из шлема послышался гулкий смешок.
Пока хозяин заговаривал нам зубы, старуха заталкивала обратно в подвал женщин. Оно и к лучшему, целее будут. И как только дверь за ними закрылась, из-за мешковины, прикрывающей обвалившуюся стену, показался местный вышибала. Краснокожий, сморщенный как сдувшийся шарик, и абсолютно лишенный волос, он лениво выполз, напоминая осьминога.
— Что тут у нас?
Головоногий притормозил, оценивая обстановку, и, похоже, решил не связываться с нами.
— Хороший мальчик! — Шан похлопал его по шее, и вытер испачканную слизью руку о тряпку, что называлась портьерой.
— Мы зайдем, — я озвучил свои планы оторопевшему хозяину. Ему же лучше будет, если не начнет возмущаться, иначе от его наливайки останется пустое место, — сиди тихо!
Я пнул ногой дверь, и перед нами предстало царство похоти. Дым от курительных ядов проникал под шлем и щипал глаза. Сквозь звуки барабанов, что хоры называли музыкой, были слышны стоны боли и стоны удовольствий, хрипы умирающих людей и хрипы кончающих извергов. Хоры сношались прямо на полу, в лужах людской крови без разбора присовывая свои части тела в свободные щели. А остальные полулежали на столах, заливаясь выпивкой. Ни один из них даже глазом не повел в нашу сторону.
— Так не интересно, — разочарованно вздохнул Шан, приготовившийся к бою.
— Тихо берем тех двоих у стены и уходим.
— А с Эстер что делать будем?
— Что делать…забирать! Что ж еще?
— А Эсми?
Я почувствовал волнение Шанго, что срезонировало с моим. Ну мы же не в качестве любовницы ее привезем!
— Эсми необязательно об этом знать.
Я действительно так считал, но все же внутри груди что-то засаднило. Начинать с недомолвок и тайн неправильно, нечестно. Но, если Эсми узнает правду о том, кто эта женщина…Учитывая характер нашей дэи…На Каяле случится маленький конец света.
Мы выволокли два ни черта не соображающих тела из зала, и, провожаемые взглядами троих работников «филиала ада», вышли наружу.
— Наверняка, эти ребята выдохнули!
— То-то они удивятся, увидев нас через пару минут снова!
Вколов транквилизатор, и удостоверившись в том, что хоры не придут в сознание, а, следовательно, не уничтожат себя сами, мы вернулись за Эстер.
— Мы забираем всех живых девушек.
— Но…— старуха, отвечающая за развлечения, было возмутилась, но косой взгляд хозяина и одобрительный кивок спрута заставили ее закрыть рот.
Недовольно цокнув языком, она отворила подпол.
— Что стали? Вышли все!
Из подвала одна за одной стали выползать несчастные женщины. На этот раз их было больше, и стоило одной зареветь в голос, как этот вой подхватили остальные.
Хозяин печально подсчитывал убытки, подкатывая глаза, а мы пытались прикинуть, что дальше делать с этими женщинами.
— Куда их? — спросил шокированный количеством Шанго.
— Вызовем патруль, к нам не поместятся.
— Нельзя патруль! — старик бросился ко мне, хватая за руки, — меня закроют! Нельзя патруль!
Шан, не обращая внимания на его стенания, отправил сообщение с просьбой о помощи.
— Останется между нами, не беспокойся, — я оттолкнул старика, ища в толпе женщин Эстер, — но при одном условии.
Тот закивал, согласный на все.
— Ты молчишь о нас.
Увидев опускающиеся с небес кропы, женщины взвыли пуще прежнего, но объяснять им сейчас кто мы и зачем их вывели на улицу не было смысла. Поднявшись на борт патрульных, они сами поймут, что теперь в безопасности. А, что делать с ними дальше, пусть решает полиция. Половина из них вообще из других галактик, и каким образом попали к нам надо будет выяснять.
— Эстер! — я сжал плечо нашей знакомой и вытащил ее из кучки жмущихся друг к другу женщин.
Она нахмурила брови, всматриваясь в черное стекло шлема.
— Ты полетишь с нами.
— Кто вы? — знакомый голос из прошлого стал более твердым. От мягкой, женственной Эстер не осталось ни капли…
Ничего не ответив, я крепко сжал ее запястье и повел за собой. Внутри объясню.
— Дор? — Эстер звонко шлепнула ладонями по щекам, округляя до невозможного глаза, — Шан? Каким ветром вас занесло на спутник?
— Лучше ты расскажи, как тебя угораздило?
Эстер покрылась красными пятнами, пряча глаза, и стало ясно, что эту тему пока лучше не затрагивать. Мы налили ей горячей тисы и заставили поесть.
— Так все же! Почему вы здесь?
— Мы встретили дэю! — улыбнулся Шан, и тут же напоролся на ревнивый взгляд бывшей любовницы.
Похоже, брать ее с собой на Каялу было плохой идеей.
35. Я соскучилась
Дор
— Так это из-за нее хоры собираются воевать?
Мы вкратце поведали бывшей любовнице нашу пока не очень счастливую историю, надеясь, что Эстер поймет, что спасли ее мы только из сострадания. О возобновлении отношений и речи не могло быть, хотя я помнил день, когда ее будущий муж забирал ее с Каялы. Не могу сказать, что Эстер была этому рада. Она молча согласилась с волей своего отца, но я видел в ее глазах надежду на то, что мы с Шанго помешаем этому. Мы не мешали, и девушка, кажется, даже обиделась на нас, хотя всегда знала, что ничего серьезного между нами быть не может.
— Ты откуда знаешь?
— Я, к сожалению, успела обслужить парочку из них, — Эстер уткнулась носом в тарелку с едой, пряча глаза, — они обсуждали, чью сторону принять. На сколько я понимаю, Хореусу придется сильно поднапрячься, чтобы удержать власть в своих руках. А он знает, что донор у вас?
При слове «донор» меня передернуло. Ничего плохого, но только не в случае, когда донор – твоя дэя.
— Надеюсь, что нет, иначе страшно представить, на что пойдет Хореус.
— А твой отец? — Эстер притихла, изучая мою реакцию. Она знала о напряженных отношениях между мной и отцом, и с того времени мало что изменилось, — как он относится к происходящему?
— Странно, но он повел себя достойно.
— Вы все так же в ссоре?
— Мы не в ссоре! — огрызнулся я, чувствуя, что перегнул, и Эстер не заслуживает видеть мой гнев, но быть мягким, когда речь заходит об отце не получалось никогда, — мы не сходимся во мнении.
— Однако, он и слова лишнего не сказал, когда ты попросил забрать нас с Эллы, — Шан влез со своим замечанием и с вызовом смотрел на меня, готовый отразить мои возражения, — а мог бы просто проигнорировать. Да и какой толк ему спасать Эсми? А?
— Возможно, он хочет контролировать хоров. Если они станут сильнее, это повлияет на политику галактики, — предположила Эстер.
— Да ни на что это не повлияет! Когда кучка муравьев влияла на жизнь тигра? Разве что, когда он садился задницей на муравейник! Император о сыне думал! — сумничал мой атмос, доводя меня до исступления.
— Хватит! — я скомкал стакан, и швырнул его в отсек для утилизации, вкладывая в это действие всю накопленную злость.
— Дор, не кипятись! Шанго прав! Почему ты так жесток к отцу?
— Потому что о сыне нужно было думать раньше!
Много лет прошло, а я так и не смог простить отцу его ошибку. Знаю, он признал, что сотворил грех, но раскаяние не снимает ответственности за содеянное.
Я родился третьим, и на моих глазах старшие братья боролись за наследство. Родившийся первым – Лиам, был справедливым и мудрым, но, как казалось нашему отцу, слишком мягким. К тому же с детства у Лиама не задалось общение с отцом: он часто оспаривал его действия, приводя весовые доводы против. Император решил всеми правдами и неправдами отстранить его от права наследования, отправить старшего сына в учение-служение на Дар, освободив место среднему сыну – Наилю. Тот был жесток, решителен, и отец посчитал, что эти качества для правителя важнее, и стал воспитывать его как будущего императора. И когда общество взбунтовалось, заявив, что не хочет видеть в качестве наследника Наиля, отец просто убил своего первенца. Конечно, он устроил все так, будто это был несчастный случай, и мама до сих пор верит в это и защищает мужа, но мой второй отец тоже не простил ему этот грех, и ушел из дворца, не желая больше видеть атмоса. Тогда и я перестал считать его отцом, и порвал с ним любые связи.
