Полюса притяжения (СИ) - Тодорова Елена
Позже она понимает, что Гоголя их отношения и какие-либо взаимодействия волнуют в миллион десятую очередь. Он не задерживает взгляд, даже когда Яна, осмелев, опирается на плечо Рагнарина, а тот, в свою очередь, обнимает ее за талию. А уж чудаковатый парнишка за микшером и вовсе ни единого раза к ним не повернулся. Прокручивал снова и снова аудиозапись, увлеченно двигая регуляторы и нажимая какие-то кнопки.
Ярослав перебирает достаточно большое количество имен и чудаковатых на вкус Шахиной прозвищ, но проходит почти час, а ни на чем конкретном остановиться им так и не удается.
— Может, что-то с фамилией? Шайна, Шейла, Янаша, Шахана, Шалина…
— Нет, с фамилией точно никаких приставок не хочу. Вообще ничего схожего. Она не творческая. — Встречая непонимание в глазах Гоголя, поясняет: — То есть чисто энергетически. Меня саму не настраивает на поэтичность. Тяжелая она. Приземленная.
Во взгляде Ярослава что-то меняется, в каждом зрачке, будто по лампочке загорается.
— А давайте, фамилию Рагнарина возьмем? Ты же не будешь против, Раг? — выпаливает на одном дыхании с искрой мимолетного творческого сумасшествия. — Нет, ну, не целиком, конечно. Слишком хайпово. И не совсем тот формат, что нам нужен. Нельзя, чтобы ассоциации перекрывали личность. А вот частичку Рагнарина… Можно взять. Будет идеально. Что-то такое… — щелкая пальцами, задумчиво мычит. — Раяна — как вам?
То, что Шахиной нравится, очевидно, заметно невооруженным взглядом, хотя она и пытается сдерживать восторг.
— Можно? — оборачиваясь, смотрит на Дениса с робкой надеждой.
— Можно.
Получив это сдержанное одобрение, подхватывая идею Ярослава, быстро черкает в нижнем углу исписанного им листа «Ra’Яна».
— Хм… Отлично. И звучит хорошо, и смотрится интересно. Латинская «R» и наша «Я» красиво зеркалят. Пушка.
По двум буквам сходу их идею, конечно, никто не разгадает. Но этого будет достаточно, чтобы провести нужные ниточки и навести шумихи в шоубизе, когда СМИ прознают об отношениях ювелирного магната и новоявленной звездочки, которую Гоголь твердо намерен вывести в топ.
* * *После студии Яну обуревает невероятный душевный подъем. Эмоций внутри нее так много, что, кажется, внешняя оболочка вот-вот не выдержит напора.
— Денис, давай немножко погуляем.
Он хмуриться.
— Замерзнешь. Температура «+5».
— Что ты! Знаешь, как мне внутри жарко. Удивительно, что снег под ботинками не тает, — восклицает, посмеиваясь.
Сжимая его ладонь, со щенячьим заискиванием тянет к выходу с места парковки. Денис не может не рассмеяться. Заводя их сплетенные руки Янке за спину, крепко прижимает ее к своей груди.
— Ты успокоилась? — голос понижается, в то время как сердце разгоняется.
— Ну, почти, — вздыхает девушка, опуская взгляд. — Осталось пережить обед с твоими родными, и список больших дел в этом году можно закрывать.
Рагнарин хмыкает.
— Рано закрывать, Янка. До конца года еще десять дней. Надо бы еще что-нибудь успеть.
И она, конечно же, тотчас подхватывает с тем самым задором, который в ней ему так нравится:
— Предлагай!
Щуря глаза, Денис пытается сдержать ухмылку.
— Есть у меня одна идея.
— Что за идея? — допытывается Шахина. — Денис? Ну, Денис!
Качая головой, не дает никакой конкретики.
— Денис!
— Позже, солнце. Все узнаешь.
— Я же сгину теперь от любопытства!
И он все-таки смеется.
— Что? Сгину? Янка… Я тебе сгину!
Увлекает ее к выходу.
— Идем гулять, раз тебе так хочется.
Позже, медленно шагая по присыпанной снегом алее, Рагнарин ловит себя на мысли, что забыл те времена, когда мог вот так бесцельно ходить по городу. Кажется, этого не случалось даже в университете. Школьником ходил, припоминает. А позже все время по делу, не оглядываясь по сторонам, строго вперед шел.
Яна улыбается и болтает практически беспрестанно, периодически выражая волнение бесконтрольным стискиванием его руки. Останавливая эти нервные движения, Денис крепче перехватывает ладонь девушки. Поглаживает большим пальцем тыльную сторону.
— Мне до сих пор не верится, что я это сделала!
— Рад, что ты решилась, Янка. Честно. Это правда твое.
— Думаешь?
— Знаю. Я вижу тебя со стороны, понимаешь?
Если бы от человека могли отделяться, как во всех этих модных современных фильтрах, визуальные эмодзи, от Янки бы полетели тысячи розовых сердечек. Так забавно и мило она выражает свое довольство от его похвалы, что Рагнарин неспособен сдержать смех.
— Песня хорошая попалась, — размышляет она с улыбкой. — Мне повезло! Обычно за текст такого уровня нужно заплатить большие деньги, да? Ярослав ведь известный поэт и композитор. Он бы мог продать ее кому-нибудь из платежеспособных звезд.
Рагнарин молчит. Не собирается рассказывать, что и ей этот романс не бесплатно достался.
— Молодец. Не просто спела. Заметно, что прожила каждую эмоцию.
— Да? Я пела о тебе, — заявляет она с обезоруживающей искренностью. — Все правда. Я живу тобой, Раг.
— Янка… — выдыхает якобы спокойно. А внутри сердце жаром откликается. — Умеешь ты забраться своими словами в самую душу.
— Да? — вновь уточняет, совершенно бесхитростно выдавая свое волнение. — А я хочу! Сказать тебе еще кое-что очень важное?
— Говори.
Выступая вперед, преграждает ему дорогу. Останавливаются посреди аллеи. Смотрят друг другу в глаза. Яна привычно улыбается, а он не может.
— Ты — мужчина моей мечты.
— Интересно, — сухо реагирует Рагнарин. — И как давно ты мечтала о мужчинах?
А ей откровенно весело. Вскрывает ему душу, беспечно смеясь.
— Вот как увидела тебя, Денис, поняла, что подсознательно о тебе мечтала. Честно. Первая мысль была: «Как это, черт возьми, возможно?»
— Прям «черт возьми»? — обхватывая ладонями ее лицо, наклоняется, останавливая движения.
— Ну, я в шоке была!
— Я помню.
— Что ты помнишь? Вот что ты помнишь?
— Как ты смотрела.
— Я тебе тоже понравилась!
От столь яростного обличения и Рагнарину становится смешно.
— Я и не отрицал. Понравилась.
— Прям с полтыка?
— Какого еще полтыка, котенок? Что за фразы?
— Это, между прочим, ваша молодежь так выражается. Типа вставило с первых секунд. Ба-бах!
— Ба-бах, Янка. Вставило.
— Радость! Радость! Очуметь!
Подпрыгивая на эмоциях, обнимает его за шею. Сталкиваются губами. Целуются самозабвенно.
Один черт, что прохожие оборачиваются! До фонаря даже интеллигенту Денису Витальевичу. По барабану.
Яна, конечно, свыклась с мыслями: Рагнарин богат, состоятельны и его родители. Однако сталкиваясь с реальным масштабом их финансового достатка, все же впадает в ступор. Едва они въезжают во двор, сердце начинает тревожно отстукивать, теряя размеренный такт.
Так и подмывает выдохнуть на эмоциях то самое «черт возьми». Но, к счастью, все звуки застревают где-то в районе горла.
Выбравшись из машины, девушка не может не оглянуться по сторонам. Территория огромная. Затаив дыхание, рассматривает вытряхнутые ветром из снега голубые ели, кустарники можжевельника, вечнозеленый самшит, композиции топиария [10] из ягодного тиса и прочие насаждения, наименований которых она не знает.
Добравшись взглядом к дому, понимает, что словарный запас сужается до емких существительных «Ленинграда» [11].
Яна не может определить архитектурный стиль здания. Скорее всего, это стилистический коктейль, который Марина обзывает не то «эклектикой», не то «фьюжн». Творческая интерпретация разных элементов. Идеальное сочетание, образующее немного вычурное, но в целом гармоничное строение. Два полных этажа, мансарды и маленькие башенки с обеих сторон лицевой стороны дома.
— Почему ты не предупредил, что вырос в замке? — справляясь с замешательством, наконец, обращает внимание на ожидающего ее Дениса.
