Встреча с судьбой - Коул Кресли
Глава 22
«Блестяще, Макрив», – думал Бауэн. Он лежал, уставившись в потолок пещеры. Капли воды ползли по своду, попирая законы гравитации, и скатывались по сталактиту. Он вздохнул. Ему не удалось достичь прогресса, он лишь усилил ее ненависть.
Макрив привык делать только то, что ему нравилось, и заставлять других делать то же самое. Но когда он еще раз предпринял попытку все объяснить, ее взгляд очень красноречиво говорил о том, что она готова вот-вот взорваться.
Бауэн знал, что не должен был отвечать так. Конечно, Мари видит ситуацию под иным углом. Но ее вопрос застал его врасплох.
Нужно было солгать. Но как только эта мысль родилась, он сразу же отмел ее, потому что не хотел лгать своей женщине. Но она могла оказаться вовсе не его женщиной, и теперь он был еще дальше от возможности узнать это наверняка.
Бауэн взглянул на Мари. Она лежала по другую сторону костра, к нему спиной. Могла ли Марикета в действительности быть другой версией Марии? Совершенно другой? Или же он поверил в реинкарнацию, потому что это освобождало его от чувства вины – за смерть Марии и непреодолимое вожделение, испытываемое к другой?
Эти женщины не имели ни малейшего внешнего сходства, за исключением заостренных ушей. Мария была высокой, гибкой, грациозной, с летящей походкой, будто парила над землей. Маленькая ведьма сексуально покачивала бедрами, так что каждый ее шаг отзывался приливом крови в паху.
Он убеждал себя, что сравнивает двух женщин не для того, чтобы решить, которая из них лучше, а потому что хотел проверить свою теорию реинкарнации.
Он растерялся и даже не знал, что бы теперь сделал с ключом. Вернулся ли в прошлое, если бы знал, что ведьмы не станет, будто никогда и не было?
В этом заключалась разгадка. Если бы он точно знал, что в этом случае ведьма исчезнет, значит, у нее с Марией была одна и та же душа. И тогда он с чистой совестью мог остаться с ведьмой и не испытывать вины оттого, что не воспользовался ключом.
«Постой». Почему он в этой ситуации сразу остановил свой выбор на ведьме? Если бы он мог с такой же легкостью заполучить Марию, разве не предпочел бы ее? Ведь Мария, по его представлениям, была самим совершенством.
Но на самом деле получалось, что инстинкт выбирал Мари.
Большую часть своей взрослой жизни Бауэн говорил то, что думал, и часто проклинал себя за это. Он запомнил, как его ругательства, даже самые мягкие, вызывали у Марии отвращение, хотя он и его родные использовали эти слова за тысячу лет до того, как их официально признали дурными.
Рядом с ней он зачастую чувствовал себя так, будто ходит по яичной скорлупе. Он очень хотел измениться, старался стать джентльменом. Но некоторые черты были частью его натуры.
Радость в постели ему доставляли грубоватые игры. И как большинство мужчин своего вида, в сексе он был агрессивным. А Мария была принцессой фей и получила пуританское воспитание. Бауэн никогда не возбуждал ее, потому что ей это было не нужно, и она не скрывала этого. Сияя своими фиалковыми глазами, она щекотала его под подбородком и обещала, что укротит его звериную натуру.
Он старался подавлять свои звериные инстинкты, потому что, если бы действовал, повинуясь им, она бы пришла в ужас и не смогла бы этого выдержать. Он не произносил сладострастных слов, гнал мысли о том, куда хотел бы ее поцеловать…
Он ни разу не овладел ею и лишь однажды потрогал между ног. Его сердце тогда чуть не оборвалось, а она осталась холодной, как ледышка.
Но когда он погладил Марикету, она среагировала мгновенно, и ее тело было готово его принять. А его манера говорить? Конечно, тоже возбуждала ее. Он знал, что ведьмы не гнушаются никакими средствами для своего удовлетворения. Если бы он захотел ее попробовать в ту ночь, в гробнице, она бы ему не отказала.
В ту ночь в ней бурлила не магическая сила, а страсть, разбуженная им. До сего момента Бауэн не понимал, в какой степени отсутствие желания у Марии влияло на его самооценку. Неблаговидные мысли о ней заставили его покраснеть. Но она была милая девушка, и многое могла предложить мужчине.
Нежная фея королевской крови, из хорошей семьи. Женитьба на ней послужила бы созданию ценного альянса между их родами. Элегантная Мария выбрала его в качестве своего повелителя. Из всех своих родовитых ухажеров – а их было немало – выбрала его своим женихом. Из нее получилась бы хорошая подруга и заботливая мать.
Бауэн нахмурился. Правда, она говорила ему, что не хочет иметь детей. А он всегда стремился завести семью.
С другой стороны, она не была чертовой ведьмой. Бауэн перевернулся, отвернувшись от Марикеты. Это сомнение не мучило его так, как постоянное чувство вины. С виной, по крайней мере, он знал, что к чему.
Бауэн услышал, что Марикета зашевелилась. Желание пробудилось в ней с новой силой. Она повернулась на другой бок, потом опять. О, черт, она страдала от того, что он мог охотно ей дать.
Зажав пах рукой, он со свистом выпустил из легких воздух, как при боли. Сто восемьдесят лет прошло с тех пор, как он занимался сексом в последний раз. В десяти футах от него лежал трепещущий комок в форме фантазии, томящийся по мужскому прикосновению. Сколько же он еще вытерпит?
Глава 23
Сверхстимуляция, или сверхчувствительность. На взлете к бессмертию много чего хочется. В буквальном смысле.
По непонятной причине у Мари в сумке не оказалось карманного вибратора. Он трижды в день приносил ей облегчение, в котором она испытывала потребность, как больной в лекарстве. Так что могла бы даже попросить на него рецепт. Теперь она так сильно жаждала оргазма, что в какой-то миг решила использовать Макрива.
Как могла она все еще чувствовать к нему влечение после сделанного им признания? Мари попыталась проигнорировать желание. «Думай о чем-нибудь другом».
Она перестанет мучить себя воспоминаниями о его требовательных губах и мощной эрекции.
Лучше подумать, не сможет ли она справиться с проблемой собственными силами, чтобы он ничего не услышал. Два быстрых прикосновения, и все будет кончено. По крайней мере, на ближайшую пару часов. Может, он уже спит…
– Марикета, мне нужно к тебе прикоснуться. Не спит.
– Катись к черту.
– Думаешь, я не чувствую, как сильно ты хочешь мужчину? Ты все время забываешь, кто я.
– Я знаю, кто ты, на что способен.
Он пересек разделявшее их пространство так тихо, что она узнала об этом, только когда он оказался рядом.
– Позволь помочь тебе.
– Только приблизься, Макрив, и я пришпилю тебя к потолку.
Ее глаза, должно быть, изменились. Он прищурился.
– Все это только усугубится. Если ты и впрямь трансформируешься, то трудно даже представить себе, как ты себя чувствуешь.
Чертовски отвратительно. Под словом «отвратительно» она понимала сексуальное возбуждение. Желание не знало предела. И она не понимала, как сможет с этим справиться. Она уже влюбилась в секс, хотя еще не достигла вершины бессмертия и вечности сверхчеловеческого сладострастия.
У нее же не было секса четыре года. Разрыв отношений с демоном Эктоном произошел в самое неудачное время, накануне периода, когда пришлось маскироваться. Она не имела ни малейшего шанса привлечь другого любовника.
Теперь же она снова могла наслаждаться сексом и умирала от желания, чтобы этот оборотень к ней прикоснулся.
– Если не позволишь мне удовлетворить тебя, тогда удовлетвори себя сама.
Она заметила, что чем сильнее он возбуждался, тем более выраженным делался его акцент.
– Может быть, если ты уйдешь.
– Я не могу уйти, не могу оставить тебя одну. Не обращай на меня внимания. Мы уже выяснили, что ты не из стеснительных.
Он был так близко, что она чувствовала жар и запах чистого мужского тела.
– Я вычислила тебя. Думаешь, когда забудусь, ты воспользуешься моим положением, и я не оттолкну тебя…
