Э. Джеймс - На пятьдесят оттенков темнее
По лицу Кристиана пробежала тень, и он мгновенно помрачнел. Он настороженно поглядывает на меня, словно очутился на неизведанной территории.
– Ты уже решила, что наденешь сегодня вечером? Или мне поехать и выбрать что-нибудь для тебя? – внезапно резко говорит он.
Эге! Кажется, он сердится. Почему?.. Что я такого сказала?..
– Хм-м, еще нет. Ты выбирал все эти платья?
– Нет, Анастейша, не я. Просто я дал список нужных вещей и твой размер продавцу из «Нейман Маркус». Платья должны тебе подойти. И вот еще что: на этот вечер и на несколько следующих дней я нанял дополнительного секьюрити. По-моему, это разумная предосторожность, ведь где-то рядом бродит непредсказуемая Лейла. Я не хочу, чтобы ты выходила из дома без охраны. Договорились?
Я удивленно гляжу на него.
– Договорились. – Что произошло с напористым Греем?
– Хорошо. Я дам им инструкции. Это недолго.
– Они здесь?
– Да.
Где же?
Кристиан берет свою тарелку и кладет в раковину. Потом выходит. Что тут происходит, елки-палки? В его теле словно уживаются несколько разных людей. Не симптом ли это шизофрении? Надо посмотреть в Гугле.
Я очищаю свою тарелку, быстро мою и возвращаюсь в спальню, прихватив досье на Анастейшу Роуз Стил. Захожу в шкаф-купе и достаю три длинных вечерних платья. Ну и какое из них выбрать?
Я ложусь поперек кровати, гляжу на свои «мак», айпад и «блэкберри» и балдею от этих чудес технологии. Переписываю плей-лист Кристиана с айпада на «мак», затем выхожу в Гугл, чтобы пошарить по Сети.
Входит Кристиан.
– Чем занимаешься? – ласково интересуется он.
Я в легкой панике прикидываю, можно ли показать ему сайт, который я открыла, – «Диссоциативное расстройство идентичности: Симптомы».
Он ложится рядом и с насмешкой смотрит на сайт.
– Чего ты сюда залезла?
Ворчливый Кристиан исчез – вернулся веселый Кристиан. Как мне к этому приспособиться?
– Интересуюсь. Сложной личностью.
Я изо всех сил сохраняю невозмутимость.
Его губы кривятся в сдержанной усмешке.
– Сложной личностью?
– Это мой собственный излюбленный проект.
– А теперь твой проект распространяется на меня? В качестве побочной линии. Что-то вроде научного эксперимента. А я-то рассчитывал оказаться в центре внимания. Мисс Стил, вы меня обижаете.
– Почему ты решил, что это касается тебя?
– Случайная догадка.
– Верно, ты единственный чокнутый тип, постоянно меняющийся и помешанный на диктаторстве, с которым я знакома очень близко.
– Я-то думал, что я вообще единственный, с кем ты знакома очень близко.
Я краснею.
– Да. Верно.
– Ты уже пришла к каким-то выводам?
Я поворачиваюсь и гляжу на него. Он лежит на боку, положив голову на локоть; лицо ласковое и удивленное.
– По-моему, тебе нужна интенсивная терапия.
Он протягивает руку и, бережно взяв прядь моих волос, заправляет ее за ухо.
– А по-моему, мне нужна ты. Вот, бери. – Он вручает мне тюбик губной помады.
Я хмуро разглядываю помаду. Она пронзительно-красная, совсем не мой цвет.
– Ты хочешь, чтобы я так ярко красила губы?
Он смеется.
– Нет, Анастейша, не хочу. Я вовсе не уверен, что это твой цвет, – сухо добавляет он.
Он садится по-турецки и стягивает через голову рубашку. О господи…
– Мне нравится твоя идея дорожной карты, – сообщает он.
Я хлопаю ресницами, ничего не понимая. Какая еще дорожная карта?
– Запретные зоны, – поясняет он.
– Ой, я шутила!
– А я не шучу.
– Ты хочешь, чтобы я нарисовала их на тебе? Помадой?
– Она смывается. Со временем.
Это означает, что я смогу беспрепятственно дотрагиваться до него. Я даже заулыбалась от удивления.
– А если взять что-нибудь более стойкое, например, маркером?
– Могу сделать татуировку. – В его глазах светится юмор.
Кристиан Грей с татуировкой? Портить его прекрасное тело, когда на нем и так уже есть отметины? Нет уж!
– Только не тату! – Я смеюсь, чтобы спрятать свой ужас.
– Тогда помада, – усмехается он.
Закрываю «мак» и отодвигаю его в сторону. Пожалуй, это будет забавно.
– Иди сюда. – Он тянет ко мне руки. – Садись на меня.
Он лежит на спине, но ноги у него согнуты в коленях.
– Обопрись спиной о мои колени.
Я сбрасываю шлепанцы и сажусь на него верхом. Он смотрит на меня широко раскрытыми испуганными глазами. Но ему тоже интересно.
– По-моему, ты с энтузиазмом отнеслась к моему предложению, – ехидничает он.
– Я всегда отношусь положительно к новой информации, мистер Грей, а еще вы успокоитесь, потому что я буду точно знать, где проходят твердые границы допустимого.
Он качает головой, словно и сам пока не верит, что сейчас позволит мне разрисовать все свое тело.
– Открой помаду, – велит он.
Ох, теперь вместо веселого Кристиана я вижу перед собой босса. Но мне плевать.
– Дай руку.
Я протягиваю ему свободную руку.
– Нет, руку с помадой. – Он закатывает глаза.
– Ты от досады закатил глаза?
– Угу.
– Очень грубо, мистер Грей. Я знаю людей, которые впадают в бешенство, когда кто-то при них закатывает глаза.
– И ты тоже? – спрашивает он с иронией.
Я протягиваю ему руку с помадой. Внезапно он садится, и мы оказываемся нос к носу.
– Готова? – Его голос похож на нежное мурлыканье, и внутри меня все сладко сжимается. Ох!
– Да, – шепчу я.
Его близость волнует кровь, запах Кристиана смешивается с запахом моего лосьона. Он направляет мою руку к изгибу своего плеча.
– Нажимай, – на выдохе говорит он (у меня сразу становится сухо во рту) и ведет мою руку вниз, от плеча, вокруг подмышки и вниз по стороне грудной клетки.
Красная помада оставляет широкую и яркую полосу. Он останавливается внизу грудной клетки и направляет меня поперек живота. Он напрягается и глядит, казалось бы, бесстрастно, в мои глаза, но за этой бесстрастностью я чувствую его напряженность.
Свое нежелание он держит под строгим контролем; я вижу, как он стиснул зубы и щурит глаза. На середине живота он бормочет:
– И кверху по другой стороне, – и после этого отпускает мою руку.
Я зеркально повторяю линию, которую провела по его левому боку. Он мне доверяет. Эта мысль наполняет меня ликованием, но радость умаляется тем, что теперь я могу пересчитать его боль. На его груди я вижу семь маленьких шрамов, белых и круглых. Мучительно больно мне видеть это ужасное, злое надругательство над его прекрасным телом. Какой негодяй мог причинить такую боль ребенку?
– Все, готово, – шепчу я, сдерживая мои эмоции.
– Нет, еще здесь, – отвечает он и своим длинным указательным пальцем проводит линию у основания шеи.
