Данила Врангель - Мышеловка на Эвересте (СИ)
Так бывает, когда желания слишком велики. Но без них нельзя.
Он презирает желания. От них лишь проблемы. Единственное, что можно желать, это не иметь желаний.
Интересно, да? К этому стремились тысячелетиями множество отшельников и мистических школ. Но в итоге ничего не вышло. Желания держат мир цепкой хваткой. У них много названий, но смысл один - клетка.
Любовь к цветам естественна. Создание букетов - ритуал. Очень красиво украшать букеты всевозможными флористическими дополнениями, но цветы абсолютно самодостаточны, им больше ничего не нужно, кроме собственной красоты. Их можно дополнить чем-то, но это только отвлечет от природных красок и аромата. Впрочем, я дополняю их собой.
Желания строят мир. Но Вавилонская башня не может быть построена ценой несовместимой с человечностью. И она рано или поздно рухнет. Несмотря на почетный караул из китайских роз.
Но это когда-то. А сейчас горит рассвет осеннего утра падающей весны сгорающего лета.
Понимание что тебя обманули, и жизнь прошла в клетке, приходит слишком поздно, или не приходит никогда. Протягивая руки сквозь прутья и пытаясь дотянуться до мира, сложно понять, что достаточно снова вернуться в комочек самодостаточности, чтобы всё стало на свои места.
Ощущение несостоятельности проекта никогда не покидает того, кто понимает это. Даже тогда, когда сказать нечего.
От этого и пир во время чумы. От этого ослиная резвость шустрых попрыгунчиков, падающих без парашюта на дно жизни.
Но в аллею китайских роз войти может не каждый. Вход маскирован танцем маргариток, который безумен и сексапильно изящен, пропуская в свои ряды избранных.
35
— Осень давит иногда достаточно ощутимо, - сказал писатель. - Поэтому я и хочу поговорить с Кристиной, пока эта ощутимость не превысила возможность уворачиваться от неё.
— Вы бы проще, - улыбнулся представитель. - Так и скажите - мне нужна встреча с Кристиной как женщиной. И будете совершенно правы. У молодых женщин есть эта способность - превращать осень в весну.
— А вы откуда знаете? - полюбопытствовал блондин.
— Да знаю, - уклончиво ответил представитель. - И вы, думаю, знаете. Или догадываетесь. Вот она философствует, ищет там всякие мысли, в свой хаос заходит. Но не знаю, понимает ли, что ей достаточной просто быть собой и это уже будет много.
— Для чего же?
— Для счастья.
— Это её мысли, или ваши? Уж простите.
— Эти - мои. А вы их разделяете. Я не сомневаюсь.
— Не совсем. Есть нюанс увядающей розы.
— Да бросьте вы. Розы не вянут.
«Дикое наслаждение одержимостью»
Дикость ощущений приносит дикое наслаждение, а поэтому - самое естественное и сильное. Искусственность надуманного счастья всегда ощущается душой, но почти никогда не осознается на умственном уровне - таково устройство программирования человеческой психики на стадии воспитания. В ребенке убивают естественность во благо общества, которое есть аморфная форма несуществующего мира, внедренного в сознание - но не в душу, которая неизменна и непорочна в том плане, что порок это надуманность психических коллизий и наслоений цивилизаций, каждая, в лице своих элит, искавшая своих меркантильных выгод и оказавших громадное влияние в течение тысячелетий на образ мышления простых человеческих единиц, не соображающих, почему их постоянно тянет то влево, то вправо, то вверх, то вниз.
— Не знаю, о чем это ты так рассуждаешь. Меня тянет в основном выделяться среди всех и быть первой во всём. Ну, в том, в чём мне хочется. Разве это влияние цивилизаций?
Естественность стремления эго подавить других максимальным эксгибиционизмом есть естественность борьбы геномов за выживание и вкидывание своей модели духовности и сознания в будущее. Эксгибиционизм это и есть настоящий Олимп, где соревнуются совершенства, и куда нет доступа посредственностям, вынужденным математическими методами пытаться достичь того, что представитель совершенного генома проделывает моментально, естественно, самодостаточно и вне размышления.
— Как тебе сказать. Я, конечно, люблю себя, и даже очень. Но я начинаю любить и того, кто любит меня. И поэтому, у меня нет цели возвыситься. У меня есть желание общения с равными мне.
Именно естественность экспонации как демонстрации достижения генетического уровня и служит причиной отторжения этого образа поведения теми носителями эго, которые не в состоянии конкурировать в умственном и физическом плане с моделями совершенства, которых весьма немного, но которых много быть не может, и не должно. Яркая личность служит детерминантой поведения её теней, то есть множества генных систем низшего уровня, стремящихся наверх посредством общения со сверхличностью, пылающей огнем маяка на всем жизненном пути рядовых творцов.
— Для меня мой свет горит во мне самой. Я не знаю, каково его происхождение, но он там столько, сколько я себя помню. Думаю, он не погаснет никогда.
— Дорогая, этот свет и есть свет твоего естества. Смесь дикой природы и человечности, горячей души и холодного ума, безумной страсти и полнейшего самоконтроля. Этот калейдоскоп, вращаясь, выбрасывает каждый раз такую картинку, которую ты не ожидаешь увидеть сама. Он, собственно, работает самостоятельно. Ты просто видишь конечный результат, созданный из множества хаотичных обломков, ничего не представляющих собой в отдельности. Выбрось эту игрушку, и ты успокоишься.
— Я не могу. Теперь это мой мир.
36
— Да, вы правы, розы не вянут, - задумчиво сказал блондин, глядя в окно на пару лебедей, исполняющий на воде озера предполётный зигзаг прощания с летом. - Однако мы ничего толком не можем решить.
— А что это мы должны решить? - спросил представитель. - Что-то должны решить вы, а я как раз ничего не решаю. Я просто наблюдаю.
— Это немало, - ответил писатель. - И что вы видите?
— Я вижу, что искусство, которое становится на собственные плечи, а не плечи каких-то там титанов, это и есть искусство. Остальное - прессование воды с вялотекущими побочными результатами.
