Степанида Воск - Чувственная пытка
– Нет. Наоборот. Очень эротично и ненасытно.
Только я собралась откусить следующий кусочек, а тут он со своими выводами. И как это понимать? Что мне надо научиться за собой следить? Или провести параллель с активностью в сексе?
Если первое, то у меня даже корочки есть о прохождении курсов этикета (правда, толку от этого мало), а если второе, то, судя по мнению одного мудака, я родная сестра вяленой рыбы, протухшей и оттого неактивной.
– Осуждаете?
Я взяла салфетку и промокнула губы, пытаясь проникнуть в мысли Неждана.
– Восторгаюсь.
Ответ мужчины меня несколько обескуражил. Я даже жевать перестала, стараясь собраться с мыслями и понять, к чему это может быть сказано.
– Ну, вы тогда повосторгайтесь, а я пока поем. Вы же не против?
Решив, что терять мне уже нечего, а он меня видел с разных сторон, продолжила трапезу.
– Удивительная вы женщина, Юнона.
«Альбертовна» он решил опустить.
– С чего вы так решили?
Первый голод был утолен, а потому можно было и поговорить.
Глаза Неждана загадочно сверкали в слабом свете, исходившим от приборной доски автомобиля. Почему-то шеф не догадался включить нормальное освещение, хотя и так было очень даже видно. Глаза привыкли к полутьме. Она придавала некую пикантность ситуации. Я никогда не оказывалась в таких обстоятельствах. Вообще-то весь сегодняшний вечер отличался кардинально от того, с чем я сталкивалась когда-то.
Не надо быть семи пядей во лбу чтобы понять: я каким-то образом заинтересовала мужчину. Если бы это было не так, то вряд ли бы он затрачивал свое драгоценное время на меня и мои капризы.
И, наверное, впервые в жизни я столкнулась с таким поведением со стороны представителя сильного пола. Он не пытался поразить воображение какой-то вычурностью, которую можно купить за деньги, хотя о том, что они у него есть, я догадывалась. Взять тот же автомобиль. От количества нулей в цене рябило в глазах. Тем не менее он показал свою душу, свой внутренний мир. А вот что с этим делать, я не знала.
– Вы заставляете вести себя несвойственным мне образом.
Вот это номер, а что же тогда характерно для него? Загадка.
– Это хорошо или плохо?
Я принялась оттирать салфеткой выпачканные руки.
– Я еще не определился.
Он облокотился на дверцу автомобиля, взирая на меня из-под опущенных век.
Своим ответом он поставил меня в тупик. За вечер я получила тридцать три удовольствия, совершенно этого не ожидая.
– А почему вы не кушаете? – спросила я, чтобы только не молчать.
– Я после восьми не ем, – улыбнулся мужчина. – Фигуру блюду.
– Что-о-о? – вырвалось у меня.
Это он весь из себя такой стройняшка, а меня, значит, решил откормить, о чем я и заявила Неждану в лицо:
– Как вам не стыдно? Это вы специально меня накормили, чтобы я поправилась, и меня уволили, как не соответствующую имиджу компании? Так получается?
Я уже совсем и забыла, что не так давно сама жаловалась на голод и, по сути, вынудила мужчину накормить меня.
– А вы еще и забавная, – хрипло рассмеялся на мою тираду мужчина. – Нелогичная и непостоянная.
– Я к психоаналитику на прием не записывалась, чтобы меня вот так перебирали по косточкам, – обидевшись, произнесла в ответ шефу.
Похоже, что мы поменялись местами. Теперь он изучал меня. Вот эта бесконечная смена ролей и напрягала. То он один – и мне приходится подстраиваться под шефа-романтика, то он другой: требовательный и непримиримый, то третий – и опять я должна что-то менять в своем поведении.
Эта мысль мне словно глаза открыла на то, что со мной происходило сегодня вечером. И одновременно ужаснула.
А оно мне надо? Вот эти начинающиеся отношения. Не на-до. Не хочу. Страшно. Не стоит отказываться от душевного покоя.
– Да я как-то и не думал… – начал мужчина.
– Вот и отлично, что не думали. Отвезите меня домой, – сказала, как отрубила.
И ведь знаю, что поступила по-хамски, но ничего не могла с собой поделать. Я испугалась. А чего испугалась – и сама не поняла.
Неждан несколько помедлил с ответом. Черты лица сразу же загрубели, словно застыли в срезе времени. Он не выругался, не упрекнул, вообще никак не отреагировал на мое поведение. Лишь в глубине глаз появилась боль.
– Да. Сейчас. Только все уберу.
Он принялся собирать разложенное.
– Я помогу.
Я потянулась рукой к крышке.
– Не надо. Я сам, – будто резанул по живому.
От неожиданности я отдернула руку. Он словно наказывал своим отказом.
Неждан с неимоверной быстротой убрал импровизированный стол и, взяв пакет, направился к багажнику машины, бросив на ходу:
– Можете пересесть на переднее сиденье или остаться тут.
– Тут посижу, – пискнула я, осознав, что сломала собственными руками что-то невесомое и дорогое.
Ехали в абсолютном молчании. Я пыталась поймать взгляд Неждана в зеркале заднего вида, чтобы разгадать его мысли, но тщетно. Ни разу за поездку он на меня не посмотрел, лишь уточнил, куда следует ехать.
Машина остановилась на стоянке возле дома, и на некоторое время в салоне воцарилась полная тишина. Мужчина заглушил мотор.
– Благодарю за чудесно проведенное время, – подала я голос, понимая, что нет смысла затягивать прощание. Чувство неловкости лишь усилится, если начать извиняться за свое поведение.
– Надеюсь, что вы говорите правду.
Неждан пригнулся к рулю, при этом руки продолжали лежать на нем.
– Всего доброго.
Я открыла дверцу автомобиля, обрадовавшись, что Неждан не вышел и не стал открывать мне дверь. В глаза смотреть почему-то было совестно.
– Спокойной ночи, Юнона, – раздалось мне вослед, когда я уже захлопывала дверцу, а потом раздался глухой удар.
Это Неждан со всей силы саданул рукою по рулю. Стоило мне отойти буквально на пару шагов от авто, как машина со свистом сорвалась с места и умчалась в ночь, унося прочь расстроенного мужчину.
* * *– Светка, скажи, я полная дура? – жалобно протянула я в трубку.
– Не-а. До полной дуры тебе надо язык раздвоить, в уши и нос вставить «тоннели», выбрить волосы на голове, а не там, где ты подумала, и наколоть татуировку с теми словами, которые ты только что произнесла, – издевалась надо мною подруга.
– Я боли боюсь, – на полном серьезе ответила на ее предложение.
– Чего ты переживаешь? Сейчас все делается под наркозом. Так что дело за малым, – она перевела дух и продолжила без перехода: – В связи с чем наша девочка пребывает в такой глубочайшей депрессии?
Светлану нельзя было обмануть, да я особо и не старалась. На душе было муторно, будто кошки нагадили. С одной стороны хотелось излить душу кому-нибудь, а с другой ничего и никому не хотелось говорить. Собственный позор лучше переживать в одиночку, а не раззванивать всем.
– Я лапша «доширак», – произнесла покаянным голоском.
– О боже! Да скажи толком, что произошло, а иначе я приеду и вытрясу все из тебя.
– Не надо!
Светкины методы я знала, а потому не желала проверять на собственной шкуре.
– Глупостей я наговорила одному человеку.
– А теперь раскаиваешься? – сделала она вывод.
– Ага.
– Зачем же тогда говорила? – философски произнесла подруга.
Так и вижу, как она сидит в кресле и накручивает на палец телефонный провод, разговаривая со мной.
– Потому как стерлядь, – продолжила посыпать голову пеплом.
– Я это когда-то уже слышала. Может быть, что-то новенькое расскажешь?
– У меня на большее фантазии не хватает, – продолжала канючить я.
– Тебе что требуется? Мое участие? Совет? Или поплакать вместе с тобой?
Похоже, что Света была не в настроении. Видно, работа ее доконала.
– Побудь со мной.
Она отлично знала, что до тех пор, пока сама не захочу рассказать в чем дело, смысла пытать меня нет, а потому и не спрашивала.
– Я и так с тобой. Всегда, – отозвалась подруга.
– Знаю, а потому люблю. Спасибо, что ты у меня есть, – произнесла я.
– Ты еще слезу пусти. Такую скупую. Мужскую, – и тут же рявкнула. – Хватит хандрить! Есть возможность исправить ситуацию – исправляй. Нет? Значит, прими как должное, только не впадай в состояние «я никому не нужна, меня никто не любит, меня никто не ценит».
Может подруженция взбодрить. Иногда я просто диву даюсь ее способностям построить меня. И вообще, она у меня чудо. В перьях. Нет. Без перьев. Нет. Просто чудо расчудесное.
– Начальник, я все понял, – отрапортовала я. – Хандрить прекращаю. Маневры будут производиться по мере надобности.
– Давно бы так. А то начала мне тут влажность нагонять.
– Больше не буду.
– Так держать. Я выполнила свою миссию по приведению подруги в боевую готовность? – спросила меня Светлана.
– На все сто.
– Тогда объявляю отбой!
И мы попрощались. Обожаю ее.
Я в изнеможении улеглась на кровать и уставилась в потолок. Столько событий в один день, кажется, будто неделя прошла с сегодняшнего утра, а всего лишь чуть больше десятка часов.
