Артем Зинченко - Женщины для умственно отсталого
— Он вообще денег родительских не берет! — восклицала она.
— А как же он тогда в другом городе пять лет жил?
— Ну, там ему родители квартиру снимали, — не найдя в этом ответе ничего скверного, ответила она.
— В смысле, тебе не кажется, что это ненормально?
— А что такого? — удивилась она.
— Ничего, — отмахнулся я. — Забудь.
А потом она рассказала мне о том, в каких мнениях они не сходятся. Пожалуй, самая интересная для меня часть нашей беседы, поскольку слушать без конца о том, какой Коля ахуенный — это было просто пиздец как сложно!
И да — этих мнений было не так уж и много. Она рассказала мне о том, как планирует через пять лет родить детей. То есть повстречаться с парнем, пожить с ним год другой, а потом родить ребенка. И фишка в том, что Коля был того же мнения. Как ни странно, он хотел того же самого, даже не смотря на тот факт, что ему через пять лет будет тридцать. Ахуенная арифметика, по-моему!
Однажды, они планировали жить вместе. Даже уже почти собрались окончательно, как в какой-то момент все пошло прахом. Я не уточнял этот вопрос, но я точно уверен в том, что виной всему оказалась Колина неготовность к серьезным отношениям. А ещё у него были друзья, которые не нравились Алисе, но она его любила, а потому верила в то, что когда-нибудь они бесследно пропадут. Ну, или она с ними смириться. Или все-таки нет. Не смириться. Или она с ними, или они с ней — к черту! Это не столь важно.
Ну и в общем — да. У Алисы был парень. Они встречались целый год, пока он время от времени навещал её, приезжая из России на какое-то время, а затем снова уезжал.
— А почему вы не общаетесь по сети? Ну, типа по видеосвязи.
— О, не спрашивай! — ответила она, недовольно фыркнув, словно я был не первым, кто её об этом спросил. — Мы всего пару раз это делали, а потом как-то заняты стали.
— Ага, заняты, — протянул я. — Или он оказался занят.
— Чего? — толкнув меня в плечо, спросила она.
Её лицо, кажется, покрылось красной краской. Видимо, ей было не по себе рассказывать мне о своих отношениях. Возможно, она и сама понимала то, что я не считаю, её отношения с Колей — настоящими. По крайней мере, мне хочется в это верить.
— Ой, вот только не думай, что он там, в монастыре сидит, пока ты здесь со мной гуляешь! — чуть громче, пояснил я.
— Да пошел ты вообще! — крикнула она. — Что ты понимаешь вообще…
— А что?
— Ничего не говори больше! Я слушать даже об этом не хочу. Потому что ты всё врешь.
— Чего ты городишь, вообще? — усмехнулся я, пока она быстрым шагом уходила вперед.
— Ты сейчас наговоришь мне всякого, а потом я начну сомневаться в Коле. Ты будешь говорить о том, какой он хуевый и вообще. А ты типа дохуя какой классный?
— Ну, я стараюсь…
— Только вот почему-то девушки у тебя нет.
Я не смог ей ничего ответить. Не мог же я сказать ей о том, что мне тогда нужна была только одна девушка — она сама. Тогда бы я точно, в наших с ней отношениях, откатился до той точки, когда она грозилась спустить на мои яйца своего парня. Как бы двусмысленно это не казалось на первый взгляд.
— Не говори про него плохие вещи, — замедлив шаг, продолжила она, после небольшой паузы. — Я его люблю, и у нас с ним все хорошо. Может быть, и не совсем, но это жизнь. Это отношения, и нет людей, у которых они могли бы оказаться такими же радужными, как в мультиках по телеку.
— Как скажешь, — я устал с ней спорить.
Настроение было в жопе. Ссориться с Алисой не хотелось. Уж тем более ссориться с ней на почве её парня — увольте. Хотя, это весьма хуевая шутка, учитывая то, что я так и не нашел работу. Забейте.
Моя голова уже не болела, но теперь, кажется, болела душа. Да, пускай это, кажется столь же пафосно, как и все мои изречения о том, что без Алисы моя жизнь, кажется, не имела бы другого смысла — пускай. Так или иначе, мы ещё долгое время гуляли в молчании. Теперь я уже точно понял, что вести её куда-то — это пустая трата денег и моих сил. Мне было тяжело идти с ней рядом, чего уж говорить о том, чтобы сидеть рядом с ней в каком-нибудь месте. Мне было очень тяжело.
Теперь она не держала меня за плечо, как раньше. Не смотрела на меня исподлобья, как это было в нашу первую прогулку. На мой вопрос: «Почему?», она ответила примерно так:
— Я боюсь теперь, когда ты меня лапаешь.
В ответ, я начал тянуть к ней руки ещё сильнее, а она в ответ лишь сильнее изворачивалась.
— Не трогай меня! — воскликнула она, уставшим голосом, с примесью отчаяния и злобы.
— А что такое? Почему ты боишься?
— Ну… — она замолкла.
— Почему?
Она продолжала молчать.
— Или я буду тебя лапать, или ты ответишь почему! — улыбнувшись, словно из последних сил, пригрозил я.
— Потому что! — разразилась она. — Потому что раньше я могла трогать тебя, совершенно не боясь, что нас кто-нибудь застукает.
— А теперь что?
— Если я скажу тебе — для тебя эти слова будут самые лучшие, за весь сегодняшний день.
— Так в чем проблема?
— Проблема в том, что больше мы не сможем встречаться. Даже вот так, просто гуляя.
— Тогда я попробую угадать…
Она лишь молча кивнула в ответ.
Я примерно догадывался, что она имеет в виду. Вероника сказала мне о том, что я нравлюсь Алисе. Видимо, она решила мне признаться в этом сама. Какого черта? Разве этого и так было не видно? Разве стала бы она ко мне приходить рано утром, чтобы позвать меня гулять? Разве стала бы сама писать мне в интернете, пытаясь разузнать, как у меня прошел очередной день? Разве стала бы она сама двигаться навстречу ко мне во всех смыслах, если бы я ей не нравился. Я придумал ответ.
— Потому что ты как-то не так на меня смотришь, — начал я немного издалека. — А если точнее, то все дело в том, что я тоже тебе нравлюсь.
— Тебе Вероника сказала? — единственное, что она спросила в ответ. — Ей ничего нельзя доверить.
— Пожалуй, да, — согласился я. — Но так какого черта? Ты мне нравишься, я нравлюсь тебе, так в чем проблема? Почему ты не можешь бросить своего парня, и быть со мной?
Она молчала. Она точно услышала все мои слова, до последнего, и теперь, кажется, готовила для меня свой ответ. Оставалось лишь подождать. Или нет. Возможно, я должен был остановить её, взять в свои руки её пухлые щеки, и в конце концов поцеловать. Возможно, тогда она бы напрочь забыла про своего Колю. А что если нет? Не важно.
— Не знаешь, почему я не могу бросить своего парня, ради тебя? — уточнила она, выдержав достойную паузу.
Теперь уже промолчал я, типа, как в знак согласия. Она поняла этот мой знак.
— Потому что, — начала она, — в эти выходные я поеду к нему в Омск. Он уехал туда, чтобы решить вопрос со съемом квартиры. Сейчас он живет там у друга. Я приеду туда, и если он сделает мне предложение — я соглашусь. А самое скверное знаешь, что? То, что по приезду в Омск, я напрочь забуду о том, что есть такой парень как ты.
