Недетские забавы (СИ) - Ада Зэль
— Плохо спишь? — интересуется, раскладывая блистеры по алфавиту. Это я знаю наверняка, так как каждая ячейка в его чемодане подписана буквами.
— Вообще не сплю.
Он кивает и протягивает пакетик с порошком.
— Это быстродействующее снотворное, завтра нам выезжать. Нужно, чтобы было легкое пробуждение, это должно помочь.
— Отлично, — забираю белый пакетик из его рук.
— Пей сейчас!
— Я пока не хочу, Тони. У меня еще не было ужина.
— Тогда загляну к тебе после ужина, чтоб ты выпила при мне, — а он не глупый, хочет проверить меня.
Что ж, тогда план меняется. Будем бежать перед ужином, хоть и кормят здесь очень вкусно. Словно в санатории побывала.
Антон уходит, и я замешиваю пакетик в чае, чтобы мутный осадок был не так сильно виден. Сейчас у меня будет одна попытка, решающая. Если не сработает, то считай пропала. Я мужалась все эти дни, вела себя спокойно и исполняла все приказы, идеальная пленница. Не перечила, не сопротивлялась. Только один раз позволила себе показать зубки, когда Минаев распустил свои клешни. Я научилась защищаться, терпеть, быть хитрой. Теперь настало время научиться быть спасательным кругом для себя.
Вспоминаю, как всегда нуждалась в защите со стороны: в детском доме меня защищали воспитательницы, потом приемные родители, дальше Алексей, Павел… Возможно, настало время стать той опорой для себя, в которой я так давно нуждалась.
— Сереж! — кричу, парень тут же вваливается в комнату, глядя на меня вопросительно. — С чаем что-то не то, он какой-то серый и ужасно невкусный.
Дабы не делать его совсем дураком, отпиваю немного из чашки.
— Че там? — он подносит к носу жидкость и принюхивается.
— Не знаю, попробуй, гадость редкостная!
Сейчас два варианта развития событий: или же он выпьет, и полдела в шляпе, или же план провален.
Но я все-таки радуюсь тому, что Сережа наивен и глуповат, он делает большой глоток.
— Да норм вроде, цвет и правда странный, по вкусу ок, — отдает мне чашку обратно.
— По мне так гадость, ну ладно. Спасибо! — делаю максимально добродушную улыбку и ставлю емкость на тумбу.
Парень пожимает плечами и выходит из комнаты. Осталось подождать, пока он уснет, и делать отсюда ноги. Правда есть один маленький нюанс — я понятия не имею, кто и что меня ждет за дверью, но будем решать проблемы по мере их поступления.
Глава 27.
Наши дни.
План срабатывает: как только я приоткрываю дверь в коридор, замечаю Сережу. Тот сидит на стуле, облокотив голову о стену, и мирно посапывает. На секунду становится даже жалко его — парню точно влетит, если я выберусь отсюда. Но, оставаться и ждать непонятно чего — пик идиотизма.
Осматриваю коридор более детально; что справа, что слева одинаковые железные двери, нужно выбрать какую-то одну. В загадках и ребусах мне редко везло, поэтому у меня одна попытка. Прохожусь по карманам Сережи и забираю телефон. Радуюсь как ребенок. Еще прихватываю с собой пистолет — с этим товарищем у меня с недавних пор сложные отношения. Вспоминаю перепалку в Мишуровской усадьбе, и нога тут же дергается в болезненном приступе. Надеюсь, мне не придется стрелять в кого-то, хотя я уверена, что здесь куча охраны и остаться максимально незамеченной не выйдет.
Набираю номер Павла, не знаю, почему запомнила его, видимо чувствовала, что понадобятся эти цифры. Руки дрожат в предвкушении, так хочется ему все сказать, признаться, что очень скучала. Верю, что он меня ищет.
Три гудка тянутся словно вечность, я заламываю пальцы и кусаю нижнюю губу, ожидая скорее услышать голос мужчины.
— Слушаю, — на том конце провода слышу тяжелый вздох. Его голос тихий и уставший, сердце сжимается от боли. Я чувствую, как сильно он измотан.
— Паш, это я, — шепчу, зажмуривая глаза.
— Алиска, — он стонет с облегчением, — где ты?
— Я не знаю это место, тут длинный коридор. Минаев держал меня в какой-то комнате, удалось усыпить охранника, и вот, звоню тебе, — хочу, чтобы он гордился, какая я сильная и смелая.
— Зато, кажется, я знаю, где ты, — глухо рычит в трубку. — Прошу тебя, будь аккуратна. Я скоро приеду.
Он сбрасывает, так и не дождавшись моего ответа. Что ж, сидеть тут я тоже не собираюсь. Нужно выбираться.
Решаю пойти направо, руководствуясь правилом: когда не можешь сделать выбор, выбери то, куда больше тянет. Первой моей мыслью была именно дверь справа, поэтому я целенаправленно двигаюсь к ней, слушая интуицию. Толкаю тяжелую ручку вниз и тут же оказываюсь в еще одном коридоре.
Боже, это не здание, а какой-то лабиринт. Крадусь на цыпочках вдоль одинаковых дверей, повсюду свет красного оттенка, приглушенная и довольно интимная обстановка. Проходя мимо одной из дверей, до ушей доносится женский стон, прислоняюсь ухом и морщусь. Кажется, там очень весело проводят время, потому что я слышу характерные шлепки, стоны и крики. С ужасом понимаю, где нахожусь. Паша не шутил насчет притонов Минаева, это явно то самое место. Становится не по себе.
Я никогда не осуждала древнейшую профессию и девушек, зарабатывающих себе на жизнь таким способом, но и желания сталкиваться лицом к лицу с этой грязью тоже не было. Интересно, сколько тут таких коридоров и сломанных женских судеб? Сколько тут таких дверей, где девушки делают вид, что им приятен секс с мужчинами, что их используют?..
Пока я позволяю себе стоять и раздумывать над всем этим, одна из дверей открывается, и оттуда вываливается тучный мужик под ручку с длинноногой брюнеткой. Они меня не замечают, а я вот прекрасно их вижу. Вижу его толстую и противную руку с пальцами-сосисками, что мнет упругую попу девушки, залезая двумя пальцами под линию трусиков. Вижу его отвратительное поросячье лицо, затем лоб, по которому стекает пот. Меня передергивает от отвращения. Девушка дежурно мило ему улыбается, поглаживая по плечу. Смеется, когда тот что-то шепчет ей на ухо. Но смех абсолютно наигранный, в глазах у нее усталость и тоска. Еще несколько минут они милуются и, слава богу, мужчина удаляется в противоположную от меня сторону, скрываясь за дверью. Брюнетка прислоняется к стене, брезгливо вытирая руки о свой халат, и резко поворачивает голову в мою сторону.
— Новенькая?
— Что? — немного испугавшись, округляю глаза.
— Да я видела твои сочувствующие взгляды, когда Эдик меня лапал. Явно ты не при делах. Нахер тогда выбрала такую работу? — она скалится, ее задела моя жалость. Но я же не имела в виду ничего такого, просто была сторонним наблюдателем.
— Да я что-то передумала, хочу вернуться домой. Не подскажешь, где выход? — подыгрываю, подтверждая догадки девушки. Пускай думает, что я тут собиралась работать, чем забьет тревогу и отдаст в лапы Минаева.
— Да у тебя на лице написано, что ты белая и пушистая. Нахуя тебя вообще приняли, — видно, что вся сложившаяся ситуация ее злит. — Но у нас главное правило: никто не уходит со смены, не закончив ее. Так что обслужи, дорогуша, своих, а потом пиздуй на все четыре.
Я конфужусь от ее говора, в голове начинают работать шестеренки. Мне нужно отсюда выбраться, и она единственная, кто сможет помочь. Да, не самая приятная компания, но выбора нет.
— Послушай, я правда не хочу. Пойми меня как женщина женщину, пожалуйста, — стараюсь быть вежливой и добродушной, пытаясь расположить ее к себе.
— Блять, ты тупая? Если ты не обслужишь своих клиентов, то их раскидают по другим. Я не хочу сегодня трахаться с очередным уродом, только потому что ты, неженка, не удосужилась раздвинуть ноги. Сечешь?
— Секу, — киваю, — как тебя зовут?
Она раздраженно закатывает глаза, а я чувствую, что диалог не клеится.
— Послушай, у меня есть любимый человек. Я не знаю, зачем сюда пошла. Глупая, видимо, но я не могу его предать. Помоги мне, пожалуйста, я тебе заплачу, — достаю свой единственный козырь из рукава. — Ты же явно тут из-за денег, я заплачу.
— Откуда у тебя деньги, неженка? Успела уже насосать? — ее взгляд становится заинтересованным.
