Опер. Девочка на спор (СИ) - Бигси Анна
Доедаем, разбавляя рабочую беседу простой болтовней. Девочка оживает, немного теплеет и расслабляется. Мы с ней даже номерами телефоном обмениваемся. Просто на всякий случай.
Отвозим Машу домой. Она показывает Шаману язык, а мне шепчет короткое: «спасибо». В отдел только вернуться не успеваем. Нас дергают сразу на ограбление в кафе на набережной.
Едем туда. Встречаемся с остальными операми. Макс тоже здесь. Недовольно косится на Шамана, но куча левого народа не дает ему вступить в выяснение отношений. Бросает лишь короткое: «И где вас черти носили?» зло оскаливается и включается в работу.
Смотрим камеры, проводим опрос. Чтобы не мешать эксперту, отхожу к воде. Наслаждаюсь тем, как она бликует в лучах заходящего солнца. Красиво, умиротворяюще.
— Прогуляемся? — раздается за спиной.
— Ты вчера мало получил? — усмехаюсь я. — Снова подкрадываешься.
— Я теперь готов, — посмеивается Макс. — Так что? Пройдемся?
— А здесь как? — киваю на еще работающих ребят.
— Справятся, — отмахивается Марьянин, вновь стреляя испепеляющим взглядом в Шамана. Тот, словно чувствует спиной и, не оборачиваясь показывает фак.
— Пойдем, — пожимаю плечами.
Разворачиваемся и бесцельно бредем по недавно отремонтированной набережной. В грунт высажены молодые деревья. По велодорожке то и дело проносятся подростки на прокатных самокатах. Все сильнее пахнет весной, с воды тянет приятной свежестью.
— Где были? — осторожно интересуется он, а я не могу уловить интонацию, с которой задан вопрос. Злость? Раздражение? Ревность? Ну последнее вообще за гранью фантастики.
— С информатором встречались, — равнодушно пожимаю плечами, ответив первое, что пришло в голову. — Точнее Шаман встречался, а я ждала в машине.
— И все? — испытующе смотрит на меня.
Словно знает, что вру и дает возможность рассказать правду. Но я слишком хорошо помню это ощущение. Меня ему не загнать в угол. Если уж психолог не смог…
— А что есть какие-то подозрения?
Макс не отвечает и дальше мы идем в тишине. Мне даже начинает казаться, что он забыл о моем присутствии, но Макс после долгого молчания, неожиданно для меня, да и, похоже, для себя самого начинает рассказывать про дружбу с Шаманом.
— Мы с ним в одном интернате росли, — делится он. Я спотыкаюсь на ровном месте, услышав такое откровение, а Макс успевает подхватить под локоть. Удерживает на доли секунд дольше, чем положено и, как ни в чем не бывало, отпускает.
— Да-да, прикинь, — хмыкает Марьянин. — Было весело.
Рассказывает несколько забавных историй из их общего детства. Как сбегали, как изводили воспитателей. Конечно, дрались. Двое против всех.
— А потом, — искренне смеется Макс, оставшись совсем без налета своей этой надменности и борзости. Открываясь для меня с той стороны, которую я точно не ожидала увидеть. — Потом этот придурок открыл для себя чудеса травяных курительных смесей. Мля-а-а… Это были очень веселые эксперименты …
Марьянин чертовски заразительно улыбается. Я смеюсь вместе с ним. По-настоящему. Искренне. На время забывая о страхах, и не замечаю, как он берет меня за руку, гладит пальцы. Мы останавливаемся у воды и… у меня громко вибрирует телефон, разрушая такую хрупкую магию хорошего настроения.
Макс скрипит зубами, а я неловко выпутываю руку из его горячей ладони. Достаю мобильник и вздыхаю, глянув на имя абонента на экране. Я успела про него забыть…
— Бойко, слушаю, — отвечаю на автомате.
— Что-то ты совсем мне не звонишь, девочка, — недовольно говорит генерал-лейтенант Трофимов.
Отхожу в сторону от Марьянина, встаю боком, чтобы видеть его перемещения.
— Простите, товарищ генерал-лейтенант, служба, — оправдываюсь я.
— Ивушка, — поддельно ласково, — если бы не я, не было бы и службы в таком желанном для тебя отделе. Так что оставь эти отговорки и расскажи, как там поживает мой сын?
Глава 27. Максим
— Сегодня никак. Хорошо. Я постараюсь…
Голос Ивы звучит приглушенно. Инстинктивно прислушиваюсь, но расслышать собеседника не получается.
— Да. Я приеду.
Сбрасывает и недовольно поджимает губы. Внимательно наблюдаю за ней и пытаюсь считать эмоции. Раздражение и растерянность? Но почему?
— Что-то случилось? — вкрадчиво интересуюсь.
— С чего ты взял? — ощетинивается и ведет плечами.
Легкости между нами, как не бывало. Даже воздух вокруг накалился и стал гуще.
— Ты напряглась, — сухо замечаю я.
— Небольшие разногласия, — отмахивается небрежно, но тело выдает ее с потрохами. Движения более резкие и нервные, глаза бегают, а пальцы подрагивают.
— С кем? — вопросительно дергаю бровью.
— Тебе не кажется, что такие вопросы не уместны? — огрызается Иванна, обходит меня и идет в обратную сторону.
— Нет, — без труда догоняю ее и рывком разворачиваю к себе. — Это тайна?
— Это личная жизнь, — фыркает и отталкивает меня.
Уходит, а я прикуриваю сигарету и облокачиваюсь на ограждение. Глубоко затягиваюсь, заполняя легкие горечью и смотрю на воду. Личное у нее, блядь. Охренеть.
А чего ты ожидал, Марьянин? Сам я не знаю, чего, но, сука, бесит! Откидываю окурок и щелкаю позвонками на шее. Идиотская ситуация. Хотя нет, это все только в моей голове.
Настроение портится окончательно. Возвращаюсь к опергруппе. Невольно ищу взглядом Иву, но натыкаюсь на Шамана.
— Макс, есть версия, — обращается он ко мне, но я слишком заведен, чтобы концентрироваться на деле. Сами справятся, не маленькие уже.
— Значит отрабатывайте, — бросаю раздраженно. — Отчет мне на стол.
— А че ты бычишь? — Шаман роняет пятерню мне на плечо.
— Тебе показалось, — небрежно скидываю и иду к своей машине.
— Макс, — окрикивает.
Так же, как и он недавно, не оборачиваясь, показываю фак, сажусь в тачку и резко срываюсь с места. Тело генерирует негативную энергию, а она требует выхода. Сейчас бы в зал, да грушу поколотить, но нельзя. Ребро гребаное не дает жить нормально. Может потрахаться все же? Сколько можно хранить целибат? Только раздражение накапливается. Набираю номер Адиля, у него всегда самый зачетные девочки, и ставлю на громкую.
— Внимательно, — раздается в динамике настороженный голос торговца живым товаром.
— Девочки занятные есть? — он знает мои вкусы и всегда угадывает. Ни разу не было прокола.
— Найдем.
— Вечером заеду?
— Хорошо, — хмыкает равнодушно.
Сбрасываю. Ну вот, развлечение я себе на вечер организовал. Осталось дожить до этого вечера.
Злой как черт приезжаю в отдел. Почему злой понятия не имею. Просто бесит все и нечем залатать пустоту, что внезапно образовалась в груди. Сообщение приходит на мыло и немного отвлекает от самокопания. Открываю. Информация по ухажера сестры.
Это уже интересно, раскрываю и читаю. Крылов Геннадий Петрович. Двадцать семь лет. Мелкий наркоторговец, держит нескольких барыг и сам плотно сидит на «гере». Вот мразь. Стискиваю кулаки, что есть силы и тяжело дышу. Не дай бог дал Машке хоть раз попробовать… сдохнет, как псина под забором.
А сейчас он в отделе у соседей. Приняли сегодня с приличной дозой порошка. Сто пудов будут раскручивать на сотрудничество. А значит скоро отпустят. Я бы и сам так сделал. Информация на свободу. Пусть недолго, но все же.
Сжимаю переносицу пальцами и напряженно думаю. Я эту Машу выпорю нахрен, чтобы месяц на заднице сидеть не могла. Ребра опять начинают ныть, закидываю в рот обоезбол и запиваю водой. А может ебнуть его по тихой? Нет человека — нет проблем.
— Ну ладно, — хищно оскаливаюсь, срываюсь и еду к соседям.
Около отдела курят местные опера.
— О, Марьянин, — пожимаем руки. — А ты че магарыч так быстро принес?
— С хуя ли? — округляю глаза.
— Ну так сестру ж твою сегодня приняли, а потом отпустили, — поясняют они. — Ее Шаман забрал с девкой какой-то…
Ах, ты ж, блядь, сучонок. Под шумок решил, да? Увижу уши откручу нахрен. Всем троим. А я думаю, что это за смс-ки такие бредовые с извинениями, а тут вон откуда ноги растут.
