Любовь по контракту (СИ) - Соловьева Анастасия
— Привет, Настюш. Здравствуй, Марк, — вежливо здоровается Даша. — Какая неожиданная встреча!
— Куда вам ехать? — произношу не слишком-то дружелюбным голосом.
Дина запоздало выдавливает «Привет!» и называет адрес. Спальный район, далеко от центра. Странно, что ей там понадобилось?
— Мы хотели такси вызывать, иначе бы в забитой маршрутке с ума сошли с тяжеленными пакетами, — тараторит Даша. — Моя машина, как назло, в ремонте, а Кирилл работой загружен, перед медовым месяцем почти сутками в офисе пропадает. Ой, я никак не дождусь отпуска! Мы в Америку собрались, я с детства мечтала в Нью-Йорке побывать.
Даша с Настей оживлённо обсуждают свадебные дела, а Дина пялится в окно, иногда натянуто улыбается, изображая заинтересованность в разговоре. Я смотрю на неё через зеркало переднего вида, и внутри зреет вопрос, который я обязан задать.
— Что ты тут делаешь, Дина? — спрашиваю, когда мы останавливаемся возле серой обшарпанной пятиэтажки.
— Мы с сестрой решили навсегда покинуть Святополье. Теперь живём здесь, квартиру снимаем. Я работу пытаюсь найти, но пока никто не перезванивает, — хмыкает она.
Воздух покидает лёгкие, жжение в груди становится невыносимым.
— А разве ты не замужем? — удивлённо хлопает ресницами Настя. — Ой, прости, если это слишком личный вопрос! Просто я думала, что у тебя есть молодой человек.
Дина горько усмехается.
— Я подала на развод. Начинаю новую жизнь.
В этот момент мы встречаемся взглядами. В её глазах я вижу сожаление и мольбу о прощении. Именно так она смотрела неделю назад. Но меня не трогает её раскаяние. Слишком поздно.
— Я рад, что ты выбралась из Святополья, — говорю сухим тоном. Другой просто не получается. Внутри пусто и глухо. А боль – всего лишь естественная реакция на то, что не сбылось. Не стоит придавать ей особое значение.
Дина бледнеет после моих слов, судорожно хватается за сумки и покидает салон автомобиля. Несколько вежливых фраз на прощание — и вот мы с Настей остаёмся одни. Не оглядываясь, я выезжаю на трассу. Включаю музыку погромче, чтобы она заглушила неправильные мысли, и спрашиваю Настю, согласна ли она поужинать в ресторане.
Это была всего лишь одна случайная встреча. Ничего не изменилось.
26
Даша с явным сочувствием смотрит на меня.
— Ты точно в порядке? — зачем-то задаёт самый глупый в мире вопрос. Конечно, я не в порядке. Я полчаса сидела в машине вместе с Марком и его невестой. Слушала о предстоящей выездной церемонии, о медовом месяце, который они собираются провести в Греции, о постоянно пополняющемся списке гостей.
Настя, сама того не подозревая, убивала меня каждым новым предложением. Они с Марком действительно женятся. Это уже не просто сухая информация, а чётко расписанный план действий: церемония на природе, фотосессия, первый танец молодожёнов, грандиозный банкет на сто пятьдесят человек и полторы недели на греческом острове Крит.
Я искоса поглядывала на Марка. Видела лишь его лоб и глаза, сосредоточенно смотрящие на дорогу. Казалось, он вообще не следил за ходом разговора, а я умудрялась каким-то чудом улыбаться и кивать. Хотя кислота разъедала внутренности, а безысходная горечь прожигала горло. Я опоздала. Слишком поздно опомнилась.
— Я плохо себя чувствую, Даш. Давай поговорим потом. Я тебе позвоню вечером, окей?
Подруга встревоженно разглядывает меня, обнимает очень крепко и, чуть помешкав, всё же уходит. Я иду на кухню, достаю из холодильника бутылку холодной воды и пью. Оседаю на пол. Заходясь в немой истерике, я кусаю губы, чтобы не издать жалобный всхлип, и полностью отдаюсь разрушительным эмоциям.
У меня не было плана, как вернуть Марка. Прошло всего четыре дня, как мы с сестрёнкой покинули родной город. С трудом нашли жильё по приемлемой цене да ещё и с хозяйкой, которая хорошо относится к маленьким детям. Я отправляла резюме в разные компании, бегала на собеседования, но пока безрезультатно. Зато мы довольно быстро нашли школу для Полины: частную, современную, с положительными отзывами на просторах интернета. Осталось только обучение оплатить — и уже через неделю племяшка будет учиться.
Полина с восторгом отреагировала на наш переезд. И на школу, и на новый город, и на скромную двухкомнатную квартиру. Нам немного тесно вчетвером, но деньги нужно экономить. Неизвестно, как скоро я смогу устроиться на работу.
— Динуль, ты чего? — сестра садится рядом со мной и обеспокоенно трогает за плечи. — На тебе лица нет, серая совсем. Тебе плохо стало? Не молчи, пожалуйста!
— Мы с Дашей встретили Марка. Он был со своей невестой.
— И что? — непонимающе хмурится Алёна.
Я скрыла от неё информацию о том, как переспала с Марком и как хотела уехать к нему. Тогда сестра ждала ребёнка, была помешана на Юре и вряд ли бы смирилась с моим решением. Но сейчас можно во всём признаться.
И я рассказываю ей в мельчайших подробностях о том, как совершила самую огромную ошибку в своей жизни.
Алёна хватается за голову. В её глазах — сочувствие, боль и растерянность. И почему-то ужас.
— Дин, — спрашивает она почти не дыша, — скажи, если бы не моя беременность и решение выйти замуж за Юру, ты бы осталась в Святополье? И всё равно бы выбрала Вадима, а не Марка?
Я знаю ответ на этот вопрос, но озвучить его нелегко. Сестра будет чувствовать вину за то, что лишила меня счастья, не понимая, что это был полностью мой выбор.
Но после тяжёлого разговора с мамой я решила, что отныне буду говорить только правду, какой бы тяжёлой она не была.
— Нет, Алён. Я бы уехала тогда, если бы ты не решила связать свою жизнь с опасным Юрой. Одной жалости к Вадиму было недостаточно… Но знай — я ни о чём не жалею! Полинка и Стёпа — лучшее, что есть в моей жизни. Я их очень сильно люблю!
Сестрёнка плачет. Тихо, глотая слёзы и вытирая их дрожащими пальцами. Я обнимаю её, начиная жалеть о том, что сказала правду.
— Ты всю жизнь ради меня… А я… Я вечно глупости совершаю и тяну тебя на дно. Ты всегда мне помогала, безвозмездно, от чистого сердца. Даже сейчас вся ответственность лежит на тебе: поиски жилья и работы, денежный вопрос. Я ведь даже не могу никуда устроиться, Стёпка слишком мал для садика.
— Ничего, я справлюсь. Быть матерью — самая сложная в мире работа, но ты прекрасно с ней справляешься.
— Ага, а про Юру ты забыла? Ты ведь предупреждала, а я не послушалась. Теперь Полине иногда кошмары снятся, — всхлипывает Алёна.
— Ошибки совершают все! В этом нет ничего страшного. Прости себя и живи дальше, — я встаю, чтобы поставить чайник. — Вот по поводу работы ты не права: сейчас двадцать первый век, можно получать деньги, не выходя из дома. Устройся копирайтером, контент-менеджером, помощником блогера или ещё кем-нибудь. Тебя что-то привлекает из этих специальностей?
— Не особо, — шмыгает носом Алёна.
— А что тогда? Давай, называй даже самые странные варианты! Помню, ты в детстве актрисой хотела стать. Художником, моделью, даже поваром. Ну и учительницей младших классов. Может, было что-то ещё?
Алёна смущённо улыбается. В её взгляде появляется лихорадочный блеск, руки нервно комкают скатерть.
— Ты будешь смеяться, — неуверенно произносит сестра.
— Я? Нет, никогда.
— Я хотела стать писательницей. Сочинять добрые истории, дарить людям надежду на то, что счастливая любовь возможна и в реальной жизни. Я чувствую, что мне есть, о чём рассказать миру.
— Ну так в чём проблема? Садись за ноутбук — и пробуй писать.
— Какой в этом толк, Дин? — сестра заваривает нам чай, грустно вздыхает. — Никому не интересны мои наивные фантазии. Написание романов — это несерьёзно, за такое деньги не платят. Только если печататься, да и то не факт, что издательство возьмётся за мою книгу.
— Я, конечно, во всём этом не разбираюсь, но на дворе двадцать первый век. Электронные книги не менее популярны, чем бумажные. Ты сначала попробуй что-то написать, а об остальном мы подумаем позже, хорошо?
