Как повываешь? (ЛП) - Хайд Жаклин

Мое сердцебиение замирает, когда она открывает глаза, и вид расширенных и теплых зрачков вызывает какое-то странное чувство в груди.

— Черт возьми, — говорит она, ее тело обмякло и расслабилось, будто все уже закончилось.

Я протягиваю руку и резко сжимаю ее сосок сквозь тонкую ткань бюстгальтера, наслаждаясь тем, как ее брови взлетают, заставляя меня хотеть трахнуть ее так, чтобы она не могла говорить. Она закусывает губу, и я вынужден закрыть глаза, чтобы она не увидела, как они светятся ярко-желтым. Снова.

— Тебе нужно кончить еще раз, — говорю я, но это больше похоже на мольбу.

Я хочу снова увидеть, как эта сводящая с ума женщина теряет над собой контроль из-за меня.

Я опускаю лицо, вдыхая ее запах, и слегка потираю бородой мягкую кожу бедра, заставляя ее покачиваться. Затем я поворачиваю голову и без предупреждения прикусываю внутреннюю сторону другого ее бедра.

— Что? — выдыхает она.

Я ухмыляюсь, зная, что она блефует.

— Ты слышала, что я сказал.

Шлеп. Рука опускается на место укуса, показывая, что я без проблем отшлепал бы ее аппетитную задницу, если бы она мне это позволила.

— Позволь мне довести тебя до оргазма, женщина.

Она сводит ноги вместе и поднимает колени, вынуждая меня отстраниться от ее центра, и я ухмыляюсь, когда смущение заливает краской ее греховно соблазнительное тело. Но свежий аромат возбуждения — это все, что мне нужно, чтобы начать действовать. Я придвигаюсь ближе и кладу руку на ее сжатые бедра. Нерешительное выражение появляется на ее лице, но затем она расслабляется, раздвигая для меня ноги.

— Хорошая девочка, — бормочу я и целую ее киску, опираясь локтями о мягкую траву.

Я снова погружаюсь в ее лоно — мое новое любимое блюдо — и сосу ее клитор, снова и снова засовывая пальцы глубоко внутрь. Когда ее тело опять начинает дрожать, я мычу, восхищаясь отзывчивостью. Я лижу и сосу ее центр, как будто в запасе часы, инстинктивно чувствуя, что если я буду двигать языком в правильном ритме, ее тело само подскажет мне, к чему прикасаться — каждым вздохом и каждым стоном — и она взорвется, как фейерверк. Она задыхается, и пронзительный крик срывается с ее губ, а тело дрожит в преддверии оргазма.

Я издаю низкий, вибрирующий рык в ее киску, мечтая почувствовать, как ее тугие стенки сжимаются вокруг члена.

Хотя я только что кончил в штаны — к счастью, она была слишком отвлечена, чтобы заметить — мой член все еще ноет в тесноте брюк, твердый и снова готовый для нее. Черт, я хочу быть внутри.

Как только я тянусь, чтобы расстегнуть пуговицу на брюках, в нескольких шагах от нас раздается звук. Я проклинаю себя за то, что был так сосредоточен на ней, а не на окружающей обстановке, но желание проигнорировать все и погрузиться в нее по самые яйца перехватывает дыхание.

Я нуждаюсь в ней сильнее, чем могу вынести, но звук приближающихся шагов возвращает мне рассудок.

Тихо выругавшись, я ловко подхватываю ее и прячу за своей спиной, стараясь прикрыть от посторонних глаз, когда сажусь на корточки.

— Надевай штаны, — приказываю я, оглядываясь через плечо.

Она хмурится, поэтому я хватаю ее за руку и сжимаю — молчаливое извинение за то, что был так груб.

— Кто-то идет по тропинке, — я говорю мягко, тяжело дыша, и она замирает.

— О боже мой, — шепчет она, наклоняясь и хватая штаны. Приподнимая бедра, она натягивает джинсы на свою аппетитную задницу и застегивает их. Она опускает вниз рубашку и свитер, а я встаю и помогаю ей подняться.

Ее вкус все еще на моих губах, а ее аромат пропитал лицо и бороду, отчего кружится голова. Я протягиваю руку, чтобы коснуться ее щеки, желая снова ощутить свой язык у нее во рту, и мне уже плевать, если нас увидят.

Она отталкивает мою руку.

— Это ничего не меняет, Коннор.

Я поднимаю руки по обе стороны от Уитли, прижимая ее к живой изгороди лабиринта, и соблазнительно облизываю губы, чувствуя, как ее вкус снова вспыхивает на языке.

— Вот тут ты ошибаешься, сладкая. Это меняет все.

Глава 16Уитли Уитт



Что происходит в Камелоте?41

— Это чертовски нелепо.

Я закрываю книгу — ту самую, которую пытаюсь прочитать уже неделю, — и прижимаю к груди. Главный герой вот-вот должен хорошенько отыметь ее, а я даже не могу сосредоточиться на словах. Если Коннор испортил мою новую книжную одержимость, я его убью.

Тяжело вздыхая, я смотрю в потолок со своей кровати и прижимаю руку к животу. Прошел уже день, а я все еще пытаюсь игнорировать трепет внутри, который появляется каждый раз, когда я хотя бы думаю о нем.

Я такая дура, что вообще позволила ему прикоснуться ко мне. Раздраженно фыркнув, я спускаю ноги на пол.

Понятия не имею, что будет дальше, но я почти ожидаю, что он будет злорадствовать по поводу того, как заставил меня корчиться и вопить всего за несколько минут. Это было бы так в его стиле — весь такой самодовольный. Я очень, действительно очень сильно не хочу, чтобы он все испортил, поддразнивая меня по этому поводу.

После первого в жизни «одноразового» секса прямо на земле в лабиринте, как у озабоченного подростка, я прячусь в замке. Оказывается, переспать средь бела дня с парнем, которого я ненавижу, — это полное безумие, потому что теперь я не могу даже вынести мысли о том, чтобы взглянуть на Коннора О’Дойла.

Я так быстро сбежала оттуда, что, кажется, даже услышала визг шин и почувствовала запах горящей травы.

Избегать его стало проще благодаря изменениям в меню на сэндвичи, что позволило заранее готовить все, что подает Мария. Я даже подготовила огромную сырно-мясную нарезку, которая, судя по всему, всем понравилась. Мне удалось быстро перекинуться парой слов с Джорджем, который рассказал о некоторых новых гостях, прибывших в замок.

Джордж упомянул пожилую женщина по имени Шарлин, она переехала в его крыло и храпит так громко, что он слышит ее из своей комнаты. По-видимому, единственное, что спасает его ночью, — это генератор белого шума42. Джордж говорил, что больше всего на свете она любит жаловаться на все подряд, а еще, что она является наследницей какого-то нефтяного магната, который так и не женился. Меня не удивляет, что он так много о ней знает, ведь он настоящий король сплетен.

Коннор пока не заходил ко мне в комнату, и я благодарна за это, потому что до сих пор не знаю, что ему сказать.

Я стону, понимая, что превратилась в нестабильную женщину средних лет, которая пытается держаться подальше от нежеланного любовника. Этого никогда не должно было случиться. Он не должен был воспринимать мои слова о том, что игрушки на батарейках могут каждый раз доводить женщину до оргазма, как вызов, но что-то в том дне заставляет думать, что он именно так и поступил. А затем доказал это на деле.

Я никогда в жизни не испытывала такого оргазма.

По спине пробегает дрожь, и я хмурюсь, снимая с лица очки для чтения.

Одна мысль о нем, и тело снова предает меня. Немного страшно, что, как только я больше не смогу его избегать, при первой же встрече я наброшусь на него и потребую, чтобы он снова и снова творил со мной свою магию.

Тьфу, и он бы, конечно, посмеялся над этим.

После шести лет брака я думала, что уже испытала в сексе все, что можно, но этот мужчина превратил меня в желе одним лишь языком, двумя пальцами и улыбкой. Я не смогу взглянуть ему в глаза. Скорее всего, я просто растаю, как Олаф из «Холодного сердца», только в куда более отчаянной потребности в объятиях и не только.

Я продолжаю мысленно ругать себя, собирая вещи с кровати и направляясь к выходу из спальни.

Выйдя наружу, я на цыпочках крадусь по деревянным полам, пока не дохожу до лестницы, которую нашла вчера. Она ведет вниз на кухню — ну, точнее, к скрытой каминной двери, но разницы почти нет. Это просто идеально, потому что теперь мне не нужно бродить по всему замку, чтобы добраться до работы. Жаль, что Коннор не рассказал мне о ней раньше, но, наверное, будь у меня собственный замок с кучей потайных ходов, я бы тоже никому о них не сказала.