Медленное пламя (ЛП) - Эшли Кристен
Она перевела взгляд со своих пальцев, перебирающих его бороду, к его глазам.
— По чистой случайности это произойдет через пару часов, и если после всего ты не придешь ко мне на ужин, я никогда больше с тобой не заговорю. Но мы оба знаем, что если я не съем гору курятины, приготовленной Марго, мне не услышать конца упрекам, так что сейчас мне не нужно есть.
— Я приготовлю тебе смузи, и ты будешь готова к курятине Марго, а вечером я обязательно приду, а еще обязательно останусь на ночь.
Она улыбнулась, прижимаясь к нему.
Все ясно.
Судя по всему, им нет нужды выяснять, на одной ли они волне.
Они были на одной волне.
— Где Брукс? — спросил он.
— Перед приездом к тебе я завезла его к Марго и Дэйву.
— Она знает, что ты направляешься сюда?
Адди покачала головой.
— Я ей сказала, что у меня есть кое-какие дела. Они оставят его у себя, а вечером привезут домой.
— Понятно.
— Она также будет присматривать за ним три дня в неделю вместо детского сада.
Эм-м-м.
Чего-чего?
Тоби замер и четко повторил:
— Понятно.
— И сегодня я поговорю с Джонни об отсрочке выплаты долга на некоторое время, — тихо добавила она, внимательно наблюдая за ним.
Твою ж мать.
Он не стал вдаваться в подробности, либо как-то комментировать ее заявление.
Просто заставил свое тело расслабиться и прошептал:
— Хорошо.
— И я съем купленные тобой продукты и воспользуюсь твоими деньгами, чтобы продержаться до тех пор, пока не найду работу, которая позволит мне остаться в Мэтлоке или вблизи, а не в городе. Работу с более высокой зарплатой, которая обеспечит нас с Бруксом и позволит быть рядом с семьей.
Тоби закрыл глаза, стиснул ее в объятиях и прижался лбом к ее лбу.
Снова открыв глаза, он повторил:
— Хорошо.
— Ты прав, — прошептала она. — Я гордая. Не знаю, почему я так поступаю. Если бы у мамы была Марго, мы бы были с ней, а не одни с Иззи, которая разогревала нам суп и делала бутерброды с сыром. И если бы кто-то вручил маме десять тысяч долларов, это могло бы ее обидеть, но она с благодарностью приняла бы их, подарив своим девочкам нужные им вещи и что-нибудь еще, чего нам хотелось, просто чтобы мы знали, что нас любят и о нас заботятся. Итак, однажды я захочу отплатить тебе. С этим мы разберемся позже. Но сейчас Бруксу нужны комбинезоны и рождественское печенье, хотя он его и не вспомнит, а мне нужно перестать вести себя так, будто я совсем одна, и опереться на людей, не причиняя им боль от того, что я не позволяю им помочь мне.
— Ты хотела, чтобы она гордилась тобой.
— Что?
— Она делала это именно так. И ты пыталась повторять за ней. Она приносила жертвы, и ты приносила жертвы. Будто вы обе в одном клубе и платите одни и те же взносы.
— Боже, — пробормотала она, отводя взгляд. — Ты прав.
— Она не хотела быть членом этого клуба, дорогая.
Ее взгляд вернулся, и она ответила:
— Ты прав.
— И так я даю тебе понять, что тебе не нужно возвращать мне деньги.
Она закусила губу.
Он стиснул ее в объятиях и пробормотал:
— Это нормально.
Потому что так и было.
Она была забавной, дерзкой и обезумела, когда он перешел черту с ее сыном — не с ней, а с ее сыном, — и заявилась к нему домой, чтобы отругать его за это.
Он едва коснулся ее губ, а она через пять минут спустила джинсы и стояла на коленях, предлагая ему свою киску, так что можно было с уверенностью сказать, что между ними возникла химия. Окажись они в другом времени и не в такой экстремальной ситуации, — не томясь семь месяцев на медленном пламени, которое от одного дуновения, разгорелось до адского огня, — то, чем они только что занимались, скорее всего, было бы феноменальным и чертовски запредельным.
Так что, в конце концов, эти десять тысяч не будут иметь значения.
Их просто поглотит то, кем они должны стать.
Прежде чем он успел сказать то, что хотел, — что пусть это и не было началом их отношений, но они постараются сделать все возможное, чтобы у них все получилось, — она сказала то, что подтвердило то, что он уже знал.
У них все получится.
— На улице я повела себя как стерва. Заняла оборонительную позицию, зашла слишком далеко, и за это прошу прощения. Я хотела сказать тебе это, но вчера на работе был долгий день. А писать об этом в сообщении утром было неуместно. Я должна была упомянуть, что хочу поговорить. Ты пришел, и все пошло… не так.
После того, как она закончила свою речь, он, наконец, сказал то, что должен был сказать.
— Аделина, никогда больше я не поступлю с Бруксом так, как поступил сегодня. Я хотел донести до тебя свою точку зрения, думал, ты вступишь со мной в спор, а я уже злился и таил обиду из-за нашей ссоры на улице, и мне хотелось быстрее довести дело до конца и уйти. Адди, он больше никогда не испытает ничего подобного. Клянусь всем святым.
Она снова погладила его по бороде.
— Я знаю, милый.
И с этим было покончено.
Тоби наклонил голову и коснулся ее губ поцелуем.
Чуть отстранившись, он пробормотал:
— Смузи.
Она обхватила рукой его челюсть.
— Нам есть о чем поговорить.
— Пока ты пьешь смузи.
— Тоби, я понимаю, что это происходит.
О, да, это происходило.
— Это определенно происходит, — прорычал он, еще крепче сжимая ее в объятиях.
Адди чуть округлила глаза, затем в них отразилась нежность, и она растворилась в кольце его рук.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Раз это происходит, ты все еще хочешь уехать во Флориду?
— Ни хрена.
Ее глаза снова округлились, а потом она издала милый смешок, который он никак не ожидал от Аделины Форрестер, но он ему очень понравился.
— Хорошо, значит, ты придешь сегодня и останешься на ночь, и я абсолютно, чрезвычайно, возмутительно этому рада.
Он улыбнулся.
— Но, — продолжила она, — там будут все Подозрительные лица, и я не думаю, что нам следует скрывать это от них, потому что по Марго было понятно, что она слышала о нашей ссоре и теперь ей не терпится узнать подробности, Из и Джонни, разумеется, в курсе о нашей ссоры. И…
— Детка, мы ничего не будем скрывать.
Ее глаза снова округлились.
— Ты..?
— Они не станут возражать.
Свое сомнение она выразила одним словом:
— Джонни.
— Он не против.
— Ты уверен? — прозвучало не менее сомнительно.
— Да, а даже если и против, мне плевать. Речь о тебе, мне и Бруклине. Я тебе нравлюсь. Бруклин любит меня. Вчера мы с Джонни поговорили, и я перескажу наш разговор, но, — он сжал ее, — сделаю это, пока ты пьешь смузи.
На ее лице отразилось раздражение.
— Большинству мужчин нравятся худые девушки.
— Неправильно. Большинству мужчин нравится то, что им нравится, как и большинству женщин нравится то, что им нравится. Это бывает разных форм. И ты будешь нравиться мне худой, но только когда придешь в это состояние добровольно, а не тогда, когда ты истощена и у тебя нет достаточно денег или времени, чтобы нормально питаться.
Она еще раз с нежностью взглянула на него, прежде чем дерзко заявить:
— Тебе я тоже нравлюсь.
— Я полностью увлечен тобой, — честно признался он.
При этих словах она слегка дернулась от явного удивления.
Затем ее лицо приняло выражение, которого он никогда у нее не видел, но абсолютно ожидал от Аделины Форрестер.
Страстная, уверенная в себе и чертовски сексуальная.
Господи, если он немедленно не уведет ее из спальни, она снова окажется на коленях на краю его кровати.
Тоби переместил руки ей на талию и сжал.
— Сейчас я приготовлю тебе смузи.
Она положила руки ему на шею и крепко сжала, чтобы он не двигался.
— Самое приятное, — прошептала она, — это твои слова, и они не умаляют моего счастья от того, что мы, наконец, закончили томиться на медленном пламени, я только что испытала запредельное удовольствие, и чуть позже ты доставишь мне его еще больше, мой дом украшен рождественскими гирляндами и в нем есть куча еды, и сейчас я прикасаюсь к тебе, но самое приятное — это твои слова о том, что речь идет о тебе, мне и моем ребенке.
