Никуда от меня не денешься (СИ) - Майер Кристина
— Иди сюда, — притягивает к себе. В голосе нет ни злости, ни раздражения. Вдыхаю запах чистого горячего тела. Грею ладони на его груди.
— Долго я так не выдержу, — невесело. — Ненавижу дрочить, — откровенно о том, чем занимался в душе. Я подозревала, но услышать не ожидала. Хорошо, что в спальне темно, я, наверное, похожа на помидор. Зато мгновенно согреваюсь.
Самсонов целует в висок, поглаживает по волосам.
— А если бы это сделала я, тебе бы понравилось? — мой тихий голос разрезает тишину.
— Ника, я только взял себя в руки… — смех сливается со стоном. — А ты его по щелчку привела в боевую готовность, — преодолевая легкое сопротивление, берет мою руку, опускает себе на пах. — Сожми, — командным хриплым тоном. Выполняю приказ. Сжимаю, немного поглаживая. Ян откидывает голову на подушку. — Продолжай…
Несколько минут я ласкаю твердый большой член. Никогда не думала, что это настолько возбуждающе. Самсонов ко мне не притронулся, а я там мокрая.
— Тормози, Ника… Тормози… — перехватывает ласкающие его пальцы. — Не так. Сначала ты кончишь.
— Не надо… — неуверенно.
— Я тебя поласкаю, — нависает надо мной. — Тебе понравится, — целует сразу с языком. Приятно ощущать на себе тяжесть его тела. Зарываюсь пальцами в его волосы, не даю разорвать наш поцелуй. — Давай разденем тебя, — расстегивает верхнюю пуговку пижамы. Следующую…
Распахивает полы в стороны. Чувствую на себе его жадный взгляд. Руки Яна ложатся на живот, сдавливая талию, поднимаются выше, еще выше. Ложатся на грудь. Ян сжимает двумя руками небольшие полушария. Легкая боль возбуждает. Подушечки больших пальцев обводят чувствительные горошины сосков. Ян опускает голову, язык заменяет пальцы. С моих губ срываются стоны…
— Давай снимем все, — Ян тянет вниз мои штаны вместе с трусами, я цепляюсь за них пальцами. — Не дергайся, оставим их на тебе, я сниму только штаны, — отводит мои пальцы в сторону. Отбрасывает штаны на пол, накрывает мой холмик рукой. — Все равно это станет моим, — поглаживая пальцами промежность. — Ника, расслабься, я хочу, чтобы ты кончила для меня, — низким голосом. — Тебе страшно?
— Нет… — выдыхаю.
— Ты мне доверяешь? — мне кажется, я готова признаться в чем угодно, лишь бы он не останавливался.
— Да…
— Разведи ноги… Еще… Вот так…
Поддев край трусиков у ластовицы, пальцы Самсонова пробираются к открытой промежности. Распределяя влагу между складочек, находит клитор, обводит его, сжимает….
Хватаю ртом воздух. Мир перед глазами плывет. Лаская меня там пальцами, губами и языком он ласкает мою грудь. Обводит кончиком языка соски, сжимает их зубами…
— Кончай! Не сдерживайся, кричи, — требовательный резкий голос врывается в мое поплывшее сознание.
Внизу живота затягивается узел, все сжимается. Сложно контролировать свое тело, я и не хочу. Выгибаюсь над постелью. С пересохших губ срывается громкий стон-крик. Ноги дрожат, бедра сжимаются. Ян впивается в мой рот губами, глотает мои стоны.
Мое тело еще дрожит, Ян приподнимается, стягивает с себя боксеры.
— Возьми его в руку, — сам кладет ее на вздыбленный член, сжимает мои пальцы в своем кулаке. Водит ими верх-вниз. — Да, вот так… — разрешает действовать самостоятельно. — Сожми чуть сильнее, — сквозь сжатые зубы... Громкий рык срывается с его губ, когда теплые струи падают мне на живот… — Моя любимая девочка, — опускается на меня. Смешивает наши запахи, целует в губы…
Глава 31
Ника
— До понедельника, — махнув рукой, моя новая подруга Раяна идет в сторону общежития, а я остаюсь у ворот дожидаться Самсонова. Он каждый день забирает меня с учебы, хотя я в первый день запомнила дорогу и могла бы дойти сама.
Переехав в студгородок, я ощутила себя свободной и независимой. Несмотря на то, что Самсонов контролировал каждый мой шаг, я избавилась от довлеющей опеки матери.
Мне нравилось учиться, нравился университет с его преподавателями. Конечно, были и негативные стороны, их не избежать при таком скоплении мажоров. Мудаков среди студентов было значительно больше, чем хороших ребят, но меня это не беспокоило. Я с ранних лет училась выживать. А еще у меня был Ян. За несколько дней, проведенных в студгородке, я поняла, что Самсонова боятся и уважают, а это значит, что он тот еще мудак, когда нужно.
— Давно ждешь? — спрашивает через опущенное стекло подъехавший Ян.
— Минуты три, — открываю пассажирскую дверь, сажусь на переднее сиденье, получаю поцелуй в губы. Чувствую на себе завистливые взгляды девчонок. Я еще в первые дни заметила, что Ян и его друзья — объекты пристального внимания девчонок. Ревную ли я? Определенно ревную, но Самсонов не дает повода для ревности, все его внимание принадлежит мне.
— Вас раньше отпустили? — интересуется Ян, срываясь с места.
— Да, — убираю на заднее сиденье рюкзак.
— Почему не позвонила, я бы сразу подъехал, — хмурится Самсонов.
— Прекрати, — начинаю злиться из-за излишнего контроля.
— Ника, пока каждый членоносец не узнает, что ты моя, я буду контролировать каждый твой шаг, — жестко произносит он, поворачиваясь ко мне. — Есть хочешь? — меняет тему.
— Нет, — не могу так быстро отпустить ситуацию. Доезжаем в полном молчании. Самсонов забирает с заднего сиденья мой рюкзак, открывает дверь, пропуская меня, входит следом. Обычно, едва переступив порог, мы начинаем целоваться, ласкать друг друга, но не сегодня. Между нами сохраняется напряжение.
Ухожу в спальню, Ян остается внизу. Жить вместе не так-то просто. Мы притираемся, учимся слышать и уважать желания друг друга. Пока получается плохо. Ян привык командовать и принимать решения, а я, рано повзрослев, научилась быть самостоятельной. Пока сложно.
Убираю со стула влажное полотенце. Самсонов поддерживает порядок в доме, но вот полотенца вечно раскидывает…
Принимаю душ, переодеваюсь. Теплая вода пусть и не унесла с собой мои переживания, но она точно меня расслабила. Спускаюсь на кухню, чтобы что-нибудь приготовить, а там уже стоят пакеты — доставка из ресторана. Я могла бы приготовить, мне несложно.
Накрыв стол, отправляюсь на поиски Яна. Входная дверь приоткрыта. Выхожу на крыльцо. Самсонов стоит во дворе, разговаривает по телефону.
— Подъеду минут через пятнадцать, — говорит он собеседнику. — Хорошо, давай.
— Ты куда-то уезжаешь? — пока не пойму, как реагировать.
— Да, у меня появились срочные дела, — подходит, кладет руку на талию, притягивает к себе.
— Что-то случилось? — тревога поселяется в груди.
— Нет, все в порядке, ты чего придумываешь? — вроде бы искренне посмеивается надо мной. — Нужно решить вопросы, связанные с бизнесом. Вернусь через несколько часов, — зафиксировав затылок, наклоняется, накрывает мои губы поцелуем…
Мир вокруг перестает существовать. Я растворяюсь в Самсонове, а он во мне.
— Вот теперь все правильно, — выдыхает в приоткрытый рот. — Я скоро вернусь, а ты беги домой, пока не простыла.
Посигналив и моргнув фарами, он срывается с места. Я остаюсь стоять на крыльце, пока машина Яна не скрывается из виду. Чувство тревоги не отпускает. Он и раньше уезжал. Мы не проводим двадцать четыре часа вместе, но что-то мне не дает покоя.
Не выдержав, звоню ему около восьми. Хочу убедиться, что с ним все в порядке. Гудки идут, трубку Самсонов не берет. До одиннадцати ночи я набираю не меньше сорока раз.
«Напиши, что с тобой все хорошо, чтобы я не волновалась!» — пишу и отправляю сообщение, утираю с лица слезы. В голову лезут страшные мысли, не удается их прогнать.
А вдруг Ян отправился на гонки и попал в аварию? А может, нелегальные бои, о которых он мне рассказывал?
В руке оживает телефон. Сердце от радости подпрыгивает в груди.
— Ника, извини, телефон в машине остался, не думал, что ты так будешь волноваться, — голос веселый и довольный. Я тут реву, а ему весело.
