Отголосок (ЛП) - Блэр Э. К.

― Что ты здесь делаешь? ― его слова резкие и сердитые.

Я смотрю на него через плечо, прежде чем поворачиваюсь к нему лицом. Мой рот открывается, чтобы произнести слова, но я не могу их найти.

― Тебя не должно быть здесь, ― говорит он мне.

― Я просто...

― Что просто? ― спрашивает он и начинает медленно продвигаться ко мне.

― Не знаю. Мне просто нужно было увидеть все это. Твой дом, эту постель... тебя.

― Меня?

― Да, Деклан. Тебя, ― говорю я. ― Я скучаю по тебе.

― Ты не скучаешь по мне.

― Каждый день. Скучаю. Я скучаю по тебе каждый божий день.

Его челюсть дергается, глаза темнеют, и он произносит:

― Ты скучаешь по тому, кем я больше не являюсь.

― Не говори так.

― Почему? Не сможешь вынести столько ответственности? Хочешь проигнорировать тот факт, что твоя ложь испоганила мою жизнь самым беспощадным способом? ― Его голос становился хриплым с каждым сказанным словом. ― Стоишь тут и ждешь прощения? Как будто это ты жертва?

― Я не жду прощения.

― Еще больше лжи, ― он стискивает зубы, а его руки сжимаются в кулаки по бокам.

― Нет.

― Тогда почему ты продолжаешь извиняться снова и снова?

Он хватает меня за плечи и мой голос дрожит:

― Я н—не знаю, н—но я не жду, что ты простишь меня за содеянное.

― Тогда почему говоришь это?

― М—может... я не знаю... Может быть, в надежде.

― В надежде? На что, Нина? На меня? На нас?

― Может быть, ― я дрожу, когда мои эмоции возрастают с его гневом.

― Ты ждешь надежды там, где она не существует.

Борьба против печали обречена, когда мой подбородок начинает дрожать, и я говорю:

― Я всегда буду надеяться вернуть тебя.

― После всего этого, ты хочешь меня?

Я киваю.

― Тогда скажи мне, ― напряженно приказывает он.

Ответить проще простого.

― Я хочу тебя, Деклан.

Его руки опускаются с моих плеч на его ремень. Суровые, черные глаза со скучающим видом смотрят на меня сверху вниз, и я слышу металлический лязг, когда он расстегивает пряжку. Мой пульс взрывается в порыве глухих ударов, что тяжело отскакивают от моих ребер в предвкушении. Но в то же самое время мое сердце паникует, когда он выдергивает ремень из петель слаксов.

Я стою, не двигаясь, и просто наблюдаю за ним. Он проводит тыльной стороной ладони от моей щеки к шее и затем к плечу. Одним быстрым движением он поворачивает меня, прижимая мою спину к своей груди. Мои руки цепляются за его бедра, когда я теряю равновесие, мои ноги дрожат.

― Скажи мне остановиться, скажи мне убрать от тебя руки, ― говорит он, когда его губы прижимаются к моему уху.

― Нет.

Он дергает мои руки мне за спину и связывает их ремнем, выше локтей. Он неумолимо сводит мои лопатки вместе. Я ахаю, когда кожа впивается в мою плоть, и затем кричу, когда теряю равновесие и тяжело падаю на колени. Но прежде чем я могу снова закричать из—за жгучей боли, что исходит от моих бедер, Деклан хватает меня за волосы и вжимает лицом в кровать, отчего мне трудно дышать.

Вы слышали о теории искупления, верно? Отреставрировать то, что было разрушено. Я бы охотно стала той, кем Деклан хочет видеть меня, чтобы справиться с его болью. Это было моим наказанием, моей мизерной попыткой исправить ошибки, но то, что будет дальше, проверит пределы моей любви к нему. Как далеко я позволю его уничтожению зайти? В какой момент я проведу линию? Были ли у меня пределы, когда дело касалось Деклана? Я скоро узнаю, именно в этот момент, когда связанная стою на коленях.

Глотая воздух, я кричу, когда он накручивает мои волосы на свою руку, вырывая их из моего скальпа. Мое тело напрягается, когда он яростно стонет с каждым движением; он настолько отличается от себя прежнего. Я ощущаю это вокруг себя — гнилую ненависть.

Он приподнимает меня и стягивает мои штаны и трусики до коленей; мое сердце замирает в ужасе, когда он раздвигает мои ягодицы и плюет между ними.

О боже, нет!

Его рука хватает мое плечо, чтобы держаться, и каждая мышца внутри меня сжимается, когда он яростно толкает свой член мне в задницу, разрушая меня самым ужасным способом.

Я делаю все, что в моих силах, чтобы увернуться в сторону и бороться с ним, но он забирает мою силу и власть. Я в его милости, и он поглощен темным гневом, когда берет ту часть меня, которую я не хотела отдавать.

Контроль Деклана уходит от осознания того, как далеко он меня толкает.

Мои крики заглушены, когда он кладет руку на основание моей шеи и вдавливает лицо еще сильнее в матрас. Я вою и задыхаюсь, пока он беспощадно врезается в мое тело. Следующее, что я понимаю, он засовывает руку мне в рот, все четыре пальца, растягивая мою челюсть. Огонь, который иссушает мою плоть, — безжалостен. Таким способом он затыкает меня, потому что когда я пытаюсь кричать или плакать, то давлюсь собственной слюной.

Хватит! Боже, пожалуйста, нет! Хватит!

С головой, повернутой в сторону, когда слюна бежит из моего рта и по щеке, я впиваюсь взглядом в Деклана, и то, что я вижу, до смерти пугает меня. Он полностью изменился — дикое животное атакует меня, боль умножается, когда он кромсает меня. Мое тело качается взад—вперед, когда он продолжает вбиваться в меня. Каждый толчок нежеланный и причиняет боль, он увлекает меня назад в подвал, где я провела так много лет, пока меня насиловали и надругались надо мной. Мой разум не может понять, что происходит, когда одеяло темноты накрывает меня.

Я закрываю глаза, молясь, чтобы это закончилось, и в следующий миг я переношусь в другое время, когда происходило то же самое. Мне двенадцать лет, у меня первые месячные, и Карл взбешен, что Пик недостаточно тверд, чтобы трахнуть меня в задницу. Я голая, и Карл прижимает мое лицо к холодному бетонному полу. Его стоны наполняют подвал, когда он насилует меня сзади. Кровь течет по моей спине из—за ударов его ремня. Его жирный живот ударяется о мои бедра, когда он разрывает мою нежную плоть.

Мои крики остаются без ответа.

Мое тело начинает тяжелеть и биться в конвульсиях, когда я снова оказываюсь в настоящем. Карл больше не насилует меня, это делает Деклан. Голос в моей голове кричит ему остановиться, когда он продолжает надругаться надо мной, но это все, что я могу, когда он держит мою челюсть открытой, — для меня становится невозможным бороться.

― Отгородись, Элизабет.

Я открываю глаза, когда слышу Пика, и он здесь. Слезы капают, когда я смотрю в его утешающие глаза. Он прямо здесь, со мной, стоит на коленях рядом. Он проводит рукой по моим растрепанным волосам и пытается успокоить меня.

― Просто смотри на меня, хорошо? Я с тобой. Ты не одна, но мне нужно, чтобы прямо сейчас ты выключила свои чувства.

Я пытаюсь расслабиться, пока Пик продолжает говорить со мной и поглаживать мои волосы. И достаточно скоро, в считанные секунды, мои мышцы слабеют, а дыхание замедляется. Я впиваюсь взглядом в своего спасителя.

― Вот и все. Никто не может причинить тебе боль, если ты ничего не чувствуешь, ― напоминает он мне. ― Я здесь, с тобой, Элизабет. Просто сосредоточься на мне. Скоро все закончится.

Я киваю на его слова и доверяю ему. Я продолжаю фокусироваться и не отвожу своего взгляда от его, когда Деклан проявляет свое доминирование. В считанные минуты он сгибается надо мной, наполняя меня своей спермой. Его тело горбится над моим, когда он стонет от удовольствия. Или от злости? Затем я замечаю, что его рука больше не держит мой рот, но вместо этого держит мою руку.

Почему он делает это?

Моя голова наполнена дымкой кружащихся мыслей и воспоминаний, которые я не могу узнать. Меня накрывает головокружение от того, что произошло, когда моя голова лежит в луже слюны, слез и соплей.

― Ты в порядке, ― уверяет меня Пик, и затем... он уходит.

У меня даже нет шанса огорчиться из—за его потери, когда Деклан вытаскивает свой член из меня. Я вздрагиваю от боли, но замираю, перегнутая через кровать, не в состоянии двигаться из—за шока. Ткань подо мной становится сырой.