Не чужие (СИ) - Вильде Арина

Когда я смелею и всё-таки тянусь к пряжке его ремня, он застывает, а потом с рыком поднимает меня в воздух, словно пушинку, и, чуть не упав со мной на руках из-за скользкого кафеля под ногами, идет в сторону одной из комнат.

Сердце в груди колотит от страха и возбуждения, а между ног ощущается горячая влага.

Я слышу, как часто дышит Давид. Его грудь тяжело вздымается под моей ладонью. Я не верю, что делаю это. Что разрешаю прикасаться ко мне после вчерашней ночи. Но сегодня все по-другому. Совершенно. Алкоголь ли в венах Леонова или вина тому причина — неизвестно. Но он нежно целует меня в губы и бережно опускает на мягкую кровать.

В комнате темно. Давид отстраняется от меня, нащупывает у тумбочки выключатель. Щелчок, и комнату освещает тусклый свет бра.

Мой свитер оказывается задранным почти до шеи. Я ежусь под пристальным взглядом Давида. Он жадно рассматривает мою грудь. Я дрожу от волнения. Искоса посматриваю на дверь, понимая, что это мой последний шанс сбежать.

Матрас прогибается под весом мужчины. Я застываю и инстинктивно прикрываю руками грудь.

Давид, видя мое смущение, хрипло смеется. С вызовом смотрит на меня и сам расстегивает ремень, избавляется от брюк, оставаясь в одних боксерах.

— Не передумала? — спрашивает, когда тянется к пуговице на моих штанах.

Я качаю головой. С трудом сглатываю собравшуюся во рту слюну. Горло сдавило из-за волнения. Кажется, вот-вот у меня случится инфаркт.

— Поцелуй меня. — Тянусь к нему, желая как можно быстрее продолжить начатое. Пока и в самом деле не передумала. Потому что я уже на грани. Ведь еще утром совершенно другого хотела.

Сердце в груди колотит от страха и возбуждения, а между ног уже слишком мокро. Низ живота тянет от желания, полуобнаженный Давид в тусклом свете бра завораживает. Никогда еще не видела настолько идеального мужского тела, как у него.

Он медленно стягивает вниз по моим бедрам джинсы. От него не укрывается то, как сильно я дрожу. Теперь между нами лишь тонкая ткань моих трусиков и его боксеров. Он нависает надо мной, удерживая вес своего тела на локтях, и тянется к моим губам.

Целует, терзает, ласкает. Он проводит губами вниз по шее, щекоча тем самым мою кожу, освобождает меня от свитера и лифчика, терзает губами мой сосок, вызывая во мне очередную волну желания и трепета. Трется твердой эрекцией о мое бедро.

— Ты ведь понимаешь, что я уже не остановлюсь? — Отрывается от меня на мгновенье и всматривается в глаза, ища на их дне ответы на свои вопросы.

Я неопределенно качаю головой. В этот момент я уже не знаю, кто здесь пьян больше. Я или он. Потому что по ощущениям сегодня мной был уничтожен бар отца. Голова идет кругом, слова все застряли в горле, не могу сформировать ни одного связного предложения.

— Отлично, тогда держись, детка, — хитро усмехается он, пробравшись ладонью под мои трусики…

Глава 32. Лера

Я закрываю глаза, не в силах выдержать его взгляд. Давид прикасается к моему клитору, делает несколько круговых движений, проникает в меня сначала одним, а потом и вторым пальцем, и из моего горла вырывается вздох.

— Мокрая, — довольно заключает он, заставляя меня покраснеть.

Его пальцы внутри меня ускоряются, я бесстыдно раздвигаю ноги еще шире и подаюсь ему навстречу. Все перестает иметь значение. Даже обида на Давида, которую я копила в себе все это время.

Я начинаю ерзать бедрами, желая большего. Крепко ухватившись пальцами за простыни, подавляю крик, готовый вырваться из моего горла. Слишком сильное течет во мне возбуждение.

Одним рывком Давид разрывает на мне тонкий шелк, и я жмурюсь, ожидая, что будет дальше. Теперь я полностью обнаженная перед ним, и он может делать со мной все, что захочет. Это осознание охладило меня, потому что в этот момент я четко осознала, ЧТО происходит.

— Расслабься, — хриплым голосом тихо произносит он, нависая надо мной. Но от своих боксеров избавляться пока не спешит.

Я чувствую его дыхание на своей коже. Он обхватывает губами мой сосок. Посасывает, вызывая внизу живота болезненное томительное чувство. Вновь находит мои губы. Короткий поцелуй, и он опускается к моему животу. Ласкает языком пупок, двигается все ниже и ниже.

Потом отстраняется от меня, и я открываю глаза, не понимая, почему он остановился.

Давид смотрит на меня горящим взглядом. Столько желания, страсти и ненависти одновременно я ни разу не видела. Но я не успеваю обдумать то, что заметила в глубине его необычайных глаз, потому что он хватает меня под коленки, придвигает к себе, а потом широко разводит мои ноги и, к моему неимоверному удивлению, касается меня губами между ног.

Раньше я о таком только слышала. Сейчас же могу ощутить на себе, а еще не верю, что это происходит в реальности. Парни ведь не любят это делать, разве нет?

Я застываю, пораженная действиями Давида. Но когда к его языку добавляются пальцы, забываю обо всем на свете, полностью подчиняясь ему.

Я не могу сдерживать громкие стоны. Он дразнит меня языком, доводя до сумасшествия, я же забываю о стыде и двигаюсь навстречу его ласкам. Внутри меня словно натянулась пружина, воздуха вокруг стало не хватать, перед глазами — темнота, а в голове ни единой связной мысли.

— Кончи для меня, — слышу голос Давида, а сама уже искусала губы до крови, чтобы не начать кричать от накативших на меня ощущений.

Это так порочно. Так неправильно. Так грязно. Но и в то же время так чертовски хорошо.

Еще секунда, и пружина, стянувшая до этого всю меня, резко отпустила мое тело. На смену ей пришла сладкая судорога и хриплые стоны, которые я совершенно не могла контролировать.

Я чувствую, как по всему телу проходит приятная дрожь, и абсолютно точно ни о чем не жалею. Не могу поверить, что это произошло. С ним. Что он предпочел меня этой взрослой, красивой девушке по имени Алена…

Додумать не успеваю, так как Давид снимает с себя боксеры нетерпеливыми движениями, раздвигает мои ноги и резким толчком наполняет всю меня до отказа, заглушая мой громкий стон своим поцелуем.

Он двигается внутри меня быстрыми толчками[, я цепляюсь за его шею, двигаюсь навстречу, царапаю острыми ногтями его спину. Он похож на дикого зверя, действует жестко, но и в то же время я чувствую с его стороны заботу. Он с силой сжимает мою грудь, шепчет что-то на ухо, ласкает меня руками. Я не успеваю добраться до вершины во второй раз, так как Давид уходит за грань слишком быстро.

С громким рыком он выходит[n6] из меня и изливается на живот. Я зачарованно слежу за тем, как он сжимает в руке свой член, как тяжело поднимается и опускается его грудь, как дрожит рука, на которую он оперся.

Он отстраняется от меня, ложится рядом на постель. Наши дыхания звучат в унисон. Слишком часто и слишком громко. Сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди.

— Сигаретки не найдется? — нахожу в себе смелость заговорить с Давидом первой.

Поворачиваю голову в его сторону, разглядывая его резкий профиль. Не спешу прикрываться, чтобы не выглядеть перед ним скованной малолеткой.

— Ты больше не куришь, — заявляет он, не смотря на меня, чем обескураживает и вызывает бурю возмущения. — Могу кофе заварить, — предлагает Давид и садится в постели.

Он потягивается, окидывает мое тело коротким взглядом. Нащупывает на полу свои боксеры и быстрыми движениями одевается.

— Кофе так кофе, — пожимаю плечами, прикрыв глаза. — Спасибо, что хоть не такси.

Усталость навалилась на меня, захотелось лечь под одеяло и никуда не идти. А еще чтобы Давид лег рядом и обнял со спины. Реальность пугает меня. Ведь поведение и поступки Леонова невозможно предугадать.

— Я был не в настроении вчера, — отзывается мужчина, словно его слова могут оправдать его жестокое по отношению ко мне поведение. — Можешь взять в шкафу мою футболку, если хочешь. Я пока кофеварку включу.

Давид покидает комнату, и я наконец-то могу полностью расслабиться. Долго лежу, пялясь в потолок, потом все же нахожу в себе силы подняться. На самом деле мне не мешало бы принять душ.