Размер не главное (СИ) - Литвин Светла
Мамонт вернулся значительно позже того, как квартиру покинула его бывшая. С огромным ворохом пакетов.
— Открывай. — протянул мне на ладони киндер, немного помятый, но всё же не менее ценный.
— Спасибо! — запрыгала от радости, как и в детстве, прибрав яичко в карман трико. — Я помогу. — уже подцепила несколько ручек от пакетов, чтобы унести всё на кухню, так как в основном тут были продукты.
— Нет Кошка, яйцо открывай, самому интересно, что там, а пакеты я сам унесу. — скинул куртку и обувь, подхватил все пакеты разом и понёс.
Да, что-то я сглупила. Он же большой и сильный, пакеты мне таскать точно не стоит. Да и любопытно было узнать, что там за сюрприз достанется от Мамонта.
— Надеюсь, это будет коллекционная игрушка, но если нет, то всё равно радостно. — я с разбега плюхнулась на диван, отчего он даже крякнул, хотя, вроде, качественный.
— Наверняка коллекционная. — пробасил Мамонт, сортируя пакеты.
— Скорей всего нет. Лёгкая. Яйца с коллекционными игрушками тяжелей. — призналась, стараясь не рассыпать по дивану раскрошившийся шоколад.
Даже подозрений никаких у меня не возникло, до самого момента пока не открыла жёлтую капсулу, не сомневалась что там какие-то пазлы или что-то подобное.
— Да! Да! Да! — завизжала я, и бросилась к Мамонту хохоча от радости, запрыгнув на него как обезьянка.
Со стороны смотрелось наверно ужасно, и наверняка Мамонт решил, что я невменяемая, но таковой была моя реакция на кольцо, что я достала из сюрприза вместе с вкладышем подписанным карандашом «выходи за меня».
Я потёрлась об бороду щекой как самая натуральная кошка, прежде чем поцеловать Мамонта. В его губы, шепчущие это «Кошка» так, что душа зашлась от ласкающего слух хриплого голоса. Его сердце колотилось как молот о наковальню. Громко, заставляя грудную клетку ощутимо вибрировать.
— Фух! Прям от сердца отлегло. — выдохнул Мамонт, после чувственного поцелуя.
— Серьёзно? Я тебя сожрать хочу от избытка чувств, а ты думал, что я тебе откажу? — удивилась, глядя в любимые янтарные глаза, окутывающие теплом и счастьем.
— Ты голодная?! — встрепенулся тут же, на моё признание про сожрать и спустив меня в сторонку на пол, зашуршал пакетами. — Сейчас я запеку курицу и рис на гарнир. — быстро отчитался, даже не дождавшись моего ответа.
Хотя чего ждать, я действительно была голодна, ведь мы лишь позавтракали утром и всё, а время близится к ужину. Обед мы с Мамонтом пропустили, тиская друг друга на кровати.
Я вернулась на диван, чтобы вдоволь полюбоваться колечком. Оно было обсыпано камнями, невероятно красивое, и всё блестит, особенно большой центральный камушек. У него наверно сотни две граней, большой камень, но при этом на руке кольцо смотрелось очень нежно.
— А как ты считаешь? Что если мы устроим романтический ужин? У меня есть свечи, я открою вино. — предложил Гриня, замерев с куриной тушкой в руках.
— Я за! — наверно мои глаза в этот момент светились от счастья похлеще, чем само кольцо.
— Сейчас, сначала я сделаю Снежке уколы, и вот я ей корм купил. Попробуем покормить и напоить водой. Сомневаюсь, что станет, но предложить нужно.
— А лоток? Лоток купил? — Снежка так-то девочка приличная, лужа образовалась, потому что ей не предоставили вариантов.
— Да.
Через несколько минут мы на коленях стояли перед Снежкой и уговаривали её поесть словно родители капризного ребёнка.
— Не. Не станет. У неё вся пасть в язвах. Подождём ещё, на капельнице протянет. — заключил Мамонт, убирая мисочку с кормом.
— Водичку тоже не пьёт. — с грустью заметила я.
— Ничего. У неё не будет обезвоживания. Сейчас полечим и у нас останется три часа на романтический ужин. — Гриня подмигнул мне, натягивая на руки перчатки.
Очередные процедуры прошли под моим совершенно нечутким наблюдением, как обычно. Совершенно не вовремя я вспомнила про визитёршу. Надо было Грине сказать, что дерзкая приходила и забрала свои каблучищи. Как же она некстати заявилась, коза блин!
— Угу.
Мамонт сделал Снежке уколы, поставил капельницу. Снежка от еды и воды отказалась, но силы на сопротивления нашлись, даже шипела на нас.
— Так, ты её держи, я пока курицу в духовке пропишу. Не скучай, жена! — он стянул перчатку с руки и утопил ладонь в волосах, массируя пальцами голову.
— Вообще-то, только невеста… — шепнула уточняя, и блаженно закрыла глаза запрокидывая назад голову навстречу ласкающим пальцам, при этом не забывала держать Снежу.
Боже! Как же это приятно.
— Ты точно Кошка. Мурлыка моя. — подытожил Мамонт перед уходом на кухню, на что я счастливо улыбнулась.
Пока его не было, я, как окончательно сошедшая с ума, спрашивала у Снежки совета. Та лежала прижатая к одноразовой пелёнке на полу и недовольно била хвостом. Шёрстка без кошачьего умывания пожелтела и свалялась, но при всей плачевности, взгляд у кошечки был боевой.
На мои вопросы, естественно, ответа я не получила и решила Мамонту ничего про его бывшую не говорить. Фиг с ней! А если спросит, где копыта, тогда скажу.
После того как Мамонт убрал капельницу, мы отправились на кухню весьма забавным способом. Я забралась к нему на спину, и обхватив руками и ногами, уткнулась носом в затылок.
— Обещай, что будешь всегда меня так носить. — просила, внутренне мурлыча от удовольствия.
Мамонт засмеялся хрипло.
— Обещаю. — занёс меня в гостиную-кухню и осторожно опустил на диван. — Может хочешь маме позвонить? И сестре? — он хитро улыбнулся, на что я прищурилась.
— Ты купил мне телефон? — спросила с сомнением, больно улыбка была у Мамонта довольная.
— Лучше! Вика нашла твой телефон, ты его у неё дома забыла. С Андреем пересеклись, он передал. — признался Мамонт, вытаскивая из кармана мой телефончик.
— Да?! — выхватила милый сердцу гаджет, — Я думала, что потеряла в поезде.
— Угу, Вика его нашла в корзине для белья. Стирку затеяла, а там он. Твой телефон.
— Ясно. Так пахнет, кстати, вкусно. — включая телефон, оценила кулинарные старания Грини, заодно и намекнула, чтобы не отвлекался, оставив меня одну.
— Там куча моих сообщений сейчас придёт. Я тебе там в любви признавался, сетуя на твой побег. Кое-чего там наобещал сгоряча. — протянул Мамонт, взгляд при этом у него был виноватый.
— Разберёмся. — мрачно заключила я, слушая череду оповещений о входящих сообщениях.
Среди сотни сообщений с признаниями в самых светлых чувствах и посыпания головы пеплом за то, что бросил меня, была парочка грозных. Таких грозных, что меня так и подмывало сказать хохоча, что хомячков я не боюсь.
— Поймаю и свяжу! Увезу к себе и запру навечно в спальне! Ну погоди, я тебя догоню и надеру твой прыткий зад! — последнее сообщение было самым оторванным, судя по тому, как Мамонт закрыл лицо рукой, когда я его громко зачитывала стоя на диване как на сцене.
— Мне стыдно. — признался мой здоровяк, невероятно милый в этот момент, такой милый, что сожрать его захотелось ещё больше.
— Но ты же мог удалить их. — прошептала изображая трагедию на лице, что было сложно.
Сложно не улыбаться, когда хочешь хохотать во всё горло и остаться стоять на диване, когда хочется добежать до Мамонта и затискать его до потери сознания.
— Не мог у тебя там пароль. — сам себя и сдал Фунтик.
— Ах ты похотливая кочерыжка! Зашибись колёсный трактор! — возмутилась я, хотела к этому возмущению добавить что-то про подорванное доверие и только потом рассекретиться, но Мамонт перебил.
— Не выражайся! — даже кулачище показал, грозясь, и тут я уже не выдержала, рухнула спиной на диван, заливисто хохоча.
Так обхохоталась, что аж задохнулась и закашлялась в итоге.
— Ты не сердишься? — удивлённо спросил Мамонт, покоряя меня своей детской непосредственностью.
— Нет. Я теперь ещё больше хочу тебя сожрать! — призналась в очередном приступе каннибализма, отчего Мамонт вновь приступил к готовке, видя в этом явную связь. — Моё любимое — вот это… — нашла сообщение и зачитала с той интонацией, которую Мамонт вложил в него, — Включи телефон поганка! — очередной приступ смеха накрыл с головой.
