Неверный. Свободный роман (СИ) - Лакс Айрин
— А где-то вообще под запретом все, что делает жизнь веселее. И ты, если бы был настолько праведным, сам не пил бы вина, не трахался с сотнями женщин. Могу добавить кое-что еще, но ты и сам знаешь свои болевые точки, да?
— Еще не поздно съездить за парочкой горячих девушек, не обремененных честью и моральными принципами. Что думаешь? — предлагает брат.
— Езжай, если дымишь. Я — пас. У меня на сегодня занято, — улыбаюсь, уверенный в том, что сегодня Санька мне даст.
Если не даст, я смогу убедить ее, что она ошибается.
И словами, и делом… Делом, наверное, даже вернее будет. Не может быть, чтобы такая горячая девочка не ждала повторения.
***
Неугомонный брат после выпитого не смог долго усидеть на месте, решил поехать за девушками.
— Тебе тоже привезу бабенку горячую, — обещает напоследок.
Кажется, его не переубедить. Наверное, он поймет, что ошибался только после того, как увидит меня, нырнувшего членом до самых яиц в вагину Саньки. В конце концов, то, как она сладенько ломается и немного коготки выпускает, возмущенно мяукает, даже прикольно.
Легкий азарт будоражит мягко, по этим волнам несет приятно, отсекая излишнее волнение и мысли о бизнесе, в котором я погряз по самую макушку. Может быть, даже слишком увяз, хапнул много. Вызвал излишнее пристальное внимание структур…
Надо бы залечь на дно, и небольшая охота за пугливой девчонкой — чем не развлечение в период, когда заняться нечем?
Пока брата нет, прошариваю дом в поисках столика. Кажется, был где-то раскладной стол и стулья. Нахожу стол и пару стульев в кладовой, полной тех вещей, которые нужны, но не на каждый день.
Один стул сломан, вместо него подумываю взять плетеное кресло, бросить туда пару подушек и плед. Кажется, девчонка будет неплохо в нем смотреться. Приходится немного повозиться, протереть мебель от пыли. Словом, придать лоск, бля, и попотеть, организовывая досуг.
Это можно расценивать как самый трудоемкий подкат, на который я когда-либо решался?
Нагружаю столик блюдом с мясом, тарелкой с фруктами. Бутылка вина плюс два бокала. Немного подумав, развожу огонь во дворе дома, напротив окон спальни, где сейчас находится Санька.
немного атмосферы наших выходных с Саней и Расулом
Можно много говорить о том, как хорошо и приятно посидеть поздней осенью у открытого огня, но лучше один раз увидеть, верно? Тем более, в сгущающихся сумерках огонь выглядит гостеприимно, маняще.
Оценив подготовку, немного сам грею руки у огня и поднимаю взгляд на окна дома, заметив, как дернулась штора в спальне.
Довольная улыбка расползается на лице.
Уверенный в своих силах, иду в дом, пересекаясь с девчонкой на кухне. Я бы ее и на стол усадил, отшпилив хорошенько, но вынуждаю себя притормозить немного. Я ж на охоте. На охоте не спешат, верно? Вот и я вынуждаю себя затаиться. Немного. Все-таки болт в трусах мгновенно каменеет от вида тонкой полоски светлой кожи между топом и просторными брюками.
— Как поспала?
— Хорошо. Где здесь чайник?
— Боюсь, я его спалил. На огне придется кипятить.
— Издеваешься?
— Нет. Никогда не пила чай на костре?
— Я городская, а не село. Пусть даже мой городок небольшой.
— Разве я назвал тебя деревенщиной?
— И называл, и думал! — настороженно стреляет глазками.
Взгляд быстрый, недоверчивый и возмущенный.
— Скажешь, не так? — отпивает немного воды.
— Ты бы поела. Немного. Много тебе пока нельзя. Но и без еды оставаться не вариант, ты и так уже… почти прозрачная. Светишься.
— Леру надо было брать. Она выносливая кобыла! И не против сменить одно стойло на другое, и может быть, не один раз!
— Сань.
— Что?! — складывает руки под грудью. — Я все слышала. Не надо говорить, что ты сказал не то, что хотел сказать, или другое имел в виду.
Снова подкрадываемся к теме, опасной и возмутительной для Саньки. По мне она просто будоражащая, нужно лишь посмотреть на нее под правильным углом…
— Почему так активно отбрыкиваешься?
— Потому что не разделяю эти взгляды тошнотворные! — возмущается. — Не надо пытаться меня переубедить.
— Разве я настаиваю? Ключевое слово тут — свобода, понимаешь? Никто насильно не тянет.
— О да, у вас, блядунов, даже целая философия разработана на случай, если встречаются девушки, которые открытое блядство не разделяют! — фыркает.
— Сань?
— Что? Не подходи.
— Не съем же. Хотя… съел бы. Ел бы тебя и ел, смаковал по кусочку… — придвигаюсь по сантиметру, надвигаясь на свою добычу. — Может быть, мне и не захочется на других после тебя смотреть?
Использую запрещенку: даже самой гулящей и доступной женщине хочется верить, что она — исключительная. Обычно я до таких мер не опускаюсь, но сейчас намеренно давлю на горло своим принципам. В конце концов, спор — дело чести, плюс с Санькой я немало звезд словил.
Быстро договорившись с совестью, делаю еще один шаг к Саше, и ловлю, как ее взгляд меняется, как она напрягается, пытаясь от меня закрыться. Охота обещает быть забавной, и вдруг…
— Посмотри, кого я к нам привел! — басит на весь дом Рахман.
Оборачиваюсь быстро и при виде женщины, вышагивающей ко мне с приветственной улыбкой, хочется снести брату голову с плеч.
Издевается он, что ли?!
Глава 31
Глава 31
Расул
В мою сторону плавно движется… Седа.
— Здравствуй, Расул, давно не виделись, — взмахивает пышными ресничками.
— Я бы даже сказал, очень давно.
Ищу взглядом Рахмана, тот за спиной Седы глаза страшные делает и машет головой из стороны в сторону. Что ты машешь, кретина кусок?
Но это еще не все… Помимо Седы в комнату протискивается Рамина и обнимает меня, чрезмерно активная, в глаза заглядывает:
— Ты почему к нам не приехал? Мы очень соскучились!
Здрасьте.
Меня пробивает молнией насквозь.
И вместе с тем шпарит взглядом Саньки, которым скользнула по мне с головы до ног и обратно, задержавшись в районе затылка.
Клянусь, у меня шею даже запекло, и потом звон раздался, как от резкой пощечины.
Хотя она меня даже не коснулась, но, обернувшись, замечаю остатки возмущения в светлом взгляде и ярую решимость.
— Я подышу. Здесь что-то душно, — выпаливает она и выскакивает из кухни.
Рахман бросает мне:
— Пригляжу, — и спешит следом за Саней.
Трус! Предатель… Уходит.
Слышится громкий цык, Сед облокачивается круглым бедром о столешницу:
— Невежливая девица. Рахману давно пора взяться за ум. Рамина, прикрой уши, золотая… — ласково гладит дочь по плечу.
Эта обезьянка успевает скорчить мне рожицу, Седа добавляет с нотками превосходства в голосе:
— Образумь брата, Расул. Он начал таскать совсем дешевых и тощих девок. Наверное, в постели за еду отрабатывает.
По хитрому выражению глаз Рамины понимаю, что она все слышала и ехидно посмеивается. Маленькая гадючка и большая… Нет, даже не гадюка. Это полноценная анаконда!
Братец, спасибо! Притащил к нам в дом змей.
— Рамина, иди. Поговорю с твоей мамой, — отправляю ее легким кивком в сторону, она еще раз меня обнимает на прощание и бросает жаркий взгляд.
Эт-то еще что?
Меня так и тянет прокашляться и глотнуть немного воды.
Рамина считается моей дальней сестрой, э-э-эй! Что за взгляды такие? С другой стороны, все девицы в наших семьях уже в пятнадцать ходят засватанными, а Рамина — старше.
А если взять в расчет подкат Седы и ее намеки стремные, то…
Ко мне типа-дочка сейчас взглядами жаркими клеилась, что ли?!
Тьфу-тьфу!
Мне нужно выпить.
И не воды, а чего-то покрепче!
Пока наливаю себе выпить, Седа с видом хозяйки омывает руки и начинает шебуршить, говорит что-то о мужчинах и заботе о том, как и что они едят… Словом, журит с видом мамки то, как мы по-простому с Рахманом накромсали всего и начали есть.
