Дьявол в западне
Ильнар
Сам не ожидал, что предложу такое. Впервые холодный разум вступил в противоборство с воспаленным страстью рассудком. Надо бы прогнать девчонку, выставить за дверь и никогда больше не вспоминать о ней. Чего ждать от той, кто обманом проник в твой дом и пытался уничтожить важные файлы? Мне, как никому, известно: тот, кто оступился раз, предаст и в следующий. Оставлять Огонька у себя слишком рискованно, ей ни в коем случае нельзя доверять.
Эта ее слезливая история…
Она действительно защищала семью от опасности, или это новый розыгрыш? Могла ли Огонек выдумать, оговорить Лисового, лишь бы обелить себя, свой поступок? Ответ очевиден как день: могла, еще как могла. Поверить в то, что хорошая девочка рискнет собственным телом ради спасения… Кого?! Мужа сестры? Это звучало слишком нелепо, неестественно.
И все же я хотел ей верить. В этом главная проблема.
Когда она смотрела на меня таким невинным, полным слез взглядом, мне хотелось бросить весь мир к ее ногам. В моей жизни еще не встречались такие девушки. На самом деле очень мало людей, готовых подставиться ради кого-то, пусть даже ради близкого человека. А она…
Сама сказала, что этот их Павел не самый хороший муж и отец, больше того, Огонек недолюбливала его. И все же отправилась в закрытый клуб, соблазняла и вытворяла такое, что у меня до сих пор голова шла кругом. Единственное, в чем я был твердо уверен, так это в том, что страсть ее была настоящей. Огонек не играла, не притворялась, я бы сразу почувствовал фальшь. Почувствовал и прервал чужую игру. Для меня такое не впервой. Выводить людей на чистую воду – моя работа, призвание. А она…
Не Огонек. Анастасия. Настя…
Красивое серьезное имя для порядочной девушки. Оно очень шло ей, в отличие от короткого красного платья и высоких каблуков. Девочке пришлось поменять привычки, притворяясь тем, кем она не являлась. Проверить ее историю — сущий пустяк. Особенно для меня. Если она снова обманула, пощады не будет. Как бы ни нравилась мне эта девчонка, как бы я ни хотел продолжить близкое с ней знакомство, наступать на собственные принципы, глушить страстью голос разума — это не мое. Не про меня.
— Хорошо, — произнесла Настя, нервно сглотнув. Сейчас она смотрела на меня, как маленький рыжий крольчонок на удава. — Если это твое условие… Я согласна.
Ей с трудом далось такое решение. Это было заметно по напрягшейся спине, по тому, как она нервно покусывала нижнюю губу. Настя вцепилась пальчиками мне в плечи, в жалкой попытке отстраниться, словно опасаясь, что сейчас я наброшусь на нее и растерзаю.
Нет, малышка, это совсем не то, что мне от тебя нужно. Твоя страсть, нежность, отзывчивость — вот то, что едва не погубило меня. Настя стала моей слабостью, ахиллесовой пятой, которую так долго и тщательно пытались во мне найти, но не находили. Да я и сам не подозревал о ее существовании. Предположить не мог, что встречу девчонку обманщицу, которую захочу оставить при себе, несмотря на то, что не доверяю ей. От этой малышки можно ждать любого подвоха.
Но она останется. Я так решил.
— Не потерплю неповиновения, запомни это, — предупредил ее. — Никакого симулирования и коварства. Будешь делать то, что скажу. Идти куда прикажу. И раздвигать ножки по первому требованию.
Тихо вздохнув, она кивнула. К щекам прилила краска стыда, как будто Настя собиралась впервые заняться со мной сексом. Что ж, почти так и есть, ведь со мной была Огонек, доступная девочка из клуба. А сейчас, когда все карты выложены на стол, скрыться за вымышленной личностью не получится. Я возьму ее всю, настоящую и волнующую. Доберусь до всех тайников ее тела и души, не зря меня прозвали Дьяволом.
— Хорошо, — повторила она, как заведенная кукла.
Скованная, зажатая, она сильней напряглась в моих руках. Но страх – это не то, что мне от нее нужно. Я описал Насте ее роль, предупредил, но не запугивал. Ждал, что девчонка пойдет на попятный и откажется. Тогда и меня, наверное, отпустит. Но этого не случилось. Настя решила идти до конца. И я вместе с ней.
— Твоя сестра в курсе, где ты и с кем? — задал новый вопрос.
Немного странно обсуждать такие серьезные вещи, когда тебя обнимают так нежно. Настя все еще была в моих руках, во всех смыслах.
— Нет. Я не говорила ей.
Настя вновь смутилась. Ей было неприятно обсуждать такие вещи. Больше того, она боялась осуждения сестры.
— И не говори,— распорядился я. — Пусть это будет нашим секретом, Огонек.
— Хорошо…
Это было последнее, что она произнесла этой ночью. Дальше я нашел ее хорошенькому ротику более достойное применение. Прижался губами к ее губам, начал ласкать узкую спину, постепенно опуская руки ниже, пока не коснулся упругих манящих ягодиц.
Настя застонала, запрокинув голову.
Я оторвал губы от ее рта и переместился на шею. Провел языком вниз по чувствительной нежной коже. Опустил ладонь между широко разведенных ног и провел пальцами по горячей, влажной промежности. Вот так, девочка, так гораздо лучше. Слова нам не нужны, мы и без того хорошо понимаем друг друга. Идеально подходим, как две детали одного механизма. Плевать на то, что начало было обманом. Продолжение под моим контролем. Ты моя, Настя.
